— Свинья? — попробовал угадать я.

— Не-а, — строго напустился на меня Арчи. — По пьяни с официанткой — это как раз дело житейское. Молодое, я б сказал, и потешное. Тут похуже ситуация вырисовывается.

— Да ладно, — не поверил я. — А кто я тогда?

— Ханжа ты самый настоящий, и лицемер притом, — принялся обстоятельно рассказывать мне маг, замешивая в стакане лекарство. — Если бы ты знал, Тёма, как вы меня достали с Далином своей добродетелью показушной. К бабе не сходи без ваших занудных комментариев. А теперь все, заткнешься навсегда. И к Хельге мы тебя точно в следующий раз с собой не возьмем. Ты ведь знаешь, у нее сдвиг по фазе как раз на этой теме. Это тебе не Смирнов, блин.

— Хорошо тебе, — порадовался я за него. — Осталось только Далина по пьяни на бабе поймать, и ты в шоколаде.

— Ото ж! — с удовольствием подтвердил Арчи, протягивая мне стакан с противно пахнущей смесью. — Пей давай, и дуй умывайся. Я посмотрел тебя, пока ты спал, по магической части. Радуйся, все нормально, крепкий ты в магии на удивление, и сил у тебя дофига. Поправил маленько, осталось только похмелье снять да подбодрить немного.

Я послушно принял из его рук посудину и, зажмурившись, в один прием насильно затолкал в себя лекарство. Арчи в таких случаях я доверял полностью и выдрючиваться не стал, себе дороже может выйти.

— Давай, не тормози, — маг собрал свои пузырьки и вышел заниматься делом, а я сел на кровати и с удовольствием зажмурился, сосредоточившись на ощущениях. Головная боль сгинула, как и не было ее, противная слабость отступила, осталось только противное чувство грязного пропотевшего тела. Кирюшка безмолвно приплясывал на пороге, так ему не терпелось заняться уборкой, поэтому я весело подмигнул ему и отправился в душ.

Выйдя в коридор, я с удивлением обнаружил, что погрузка уже почти заканчивается. Обсыпанные специями мужики деловито таскали пряно пахнущие ящики и мешки, под присмотром бдительно наблюдающего за ними Антоши в коридоре. Далин с тетрадкой в руках подсчитывал принесенное и вполголоса ругался с какой-то странной парочкой с такими же тетрадями наперевес. Деловая дама, выглядевшая как самая настоящая сушеная вобла, и маленький лысоватый потешный мужичок, который, судя по всему, был у нее на подхвате, пытались что-то доказать нашему гному. Ну-ну, удачи.

Чуть слышно гудел на низкой ноте двигатель, запитывая генератор, работающий на охлаждение Смирновских холодильников и цистерн с живой рыбой. «Бедная» — тихонько пожалел я про себя Лариску: «Не дали выспаться девочке, сволочи». Саламандра тут же учуяла моё присутствие и мои мысли, и в ответ радостно послала мне чуть ли не поцелуй. Я заулыбался ей перед подозрительно уставившимся на мои фингалы грузчиком, и наконец ушел от греха подальше в душевую.

Потом я сидел и пил необыкновенно вкусный чай с жимолостью на кухне, наслаждаясь ощущением чистого тела. Двери в коридор я предусмотрительно закрыл, чтобы никто не смог углядеть вертевшегося тут же Кирюшку.

— А то, может, ватрушечку? — соблазнял он меня, пытаясь накормить завтраком. — Ты гляди какая, с творогом, с вареньицем!

— Может, позже, — отказался я. — Зубы у меня после вчерашнего шатаются.

— Тогда супчику? — зашел он с другого фланга. — И время как раз почти что обед! Я мигом разогрею!

— Да успокойся ты! — пришлось цыкнуть на него мне. — Сам-то ел? Кстати, друг, тебе же вчера Антоша гостинцев принес. Заценил?

Кирюха, припомнив гостинцы, радостно закивал головой и аж зажмурился от удовольствия. Потом, видимо репетируя грядущее выступление перед соплеменниками в аэропорту Белого Камня, торжественно вытянулся во весь рост и сделал ножкой.

— Очень я уважаю роллы из кракена, — снисходительным тоном бывалого путешественника заявил он мне. — Потому скусны!

Я поперхнулся чаем и, не сдержавшись, зааплодировал. Кирюха совсем развеселился и прошелся по столешнице кубарем от избытка чувств. Он прямо предвкушал очередное сборище домовых у нас в аэропорту, рассчитывая поразить всех наповал вкусным кракеном.

— Ой, — тут же подобрался он. — Меня Арчи зовет, я побежал!

Я только махнул ему вслед рукой и, закурив, задумался, рассматривая свое отражение в маленьком иллюминаторе. Фингалы выглядели просто здорово, блин. Вот какая муха ее укусила, Хельгу эту? Все мы были на нервах в эту ночь, но не до такой же степени. А может, она за официантку переживала, что испорчу я ее? Хотя, прищурился я, с натугой вызывая в памяти образ официантки, невинной девочкой она не выглядела, а даже совсем наоборот. Такую, пожалуй, не сможет испортить и абордажная команда. Скорее всего, Хельгу взбесило то, что мы пристроились в главном зале за портьерой. Действительно, залился я запоздалой краской стыда, как собаки. Человек меня практически в дом позвал, а я… Мне оставалось только нагадить в патефон в танцевальном зале, для завершения образа, а так все сделал, молодец. Так что удивляться нечему, со стыдом вздохнул я, признавая правоту Хельги, мало мне. И в гости мне к ней, действительно, в ближайшем рейсе ходить не стоит, пусть парни без меня повеселятся.

Терзания мои прервал все усиливающийся звук нарастающего скандала за дверью. Я затушил окурок и решительно вышел в коридор, в таких случаях выходить следовало всем. Там сразу с удивлением увидел отчетливо матерящегося Далина, который выкидывал чьи-то вещи из четвертой и пятой каюты, бледного, но решительного Антошу и ту самую парочку контрагентов. Мужики-грузчики благоразумно выскочили за борт сразу по окончании погрузки и теперь с интересом и оторопью боязливо поглядывали на битву.

— Вы не имеете права! — верещала та самая дама, похожая на сушеную воблу в очках. — Мы зафрахтовали ваш корабль! Мы даем вам работу! Мы должны сопровождать груз! Вы слышите ли меня, ничтожество?

Потешный мужичок, ее помощник, грозным мячиком наскакивал на гнома с нашей стороны и что-то пытался ему доказать, потрясая волосатыми кулачками. Я сориентировался, подтолкнул Антошу, и мы вместе выволокли мужичка за борт, аккуратно поставив его на бетон посадочной площадки.

— Полезешь, пристрелю. — негромко пообещал я ему, лапая пустую кобуру и дохнув в лицо перегаром. Мужик посмотрел в мои налитые кровью глаза, украшенные роскошными фингалами, и враз осел. Губы его задрожали, и он от отчаяния попытался вызвать во мне дружеские чувства.

— Друг! — проникновенно начал он. — Помоги, друг, посодействуй. Нам не можно здесь оставаться! Ты видал, что в городе творится? Какой-то маньяк-пироман почти весь рынок сжег и порта половину. Пираты с цепи сорвались и режут кого ни попадя. Все дирижабли зафрахтованы, из-за посадочных мест драки идут! Друг, мы же много места не займем, мы хорошо заплатим, друг!

— Кореш, — проникновенно начал я, попутно приобняв отчаявшегося мужичка за плечи и стараясь дышать перегаром в сторону. — Кореш, ты немного не тот дирижабль выбрал. Тот самый маньяк-пироман у нас в экипаже и состоит, прикинь. Только он сейчас занят, к очередным злодействам готовится, а то б я тебе его показал.