Учитель и ученик поняли друг друга без лишних фраз. Ефимович должен умереть.

— Только пусть все будет без грязи. Вы знаете, я этого не люблю, — тихо сказал Варяг.

— Не переживай. Я лично прослежу за этим, — откликнулся Нестеренко. Варяг хмуро кивнул.

— Что ж, продолжим, мой мальчик, — вздохнув, сказал Егор Сергеевич и, заметив недоуменно вскинутые брови ученика, наконец выложил свою хорошую новость:

— Скоро ты будешь на свободе.

— Каким образом?

— Я нашел нужного человека в органах. Он сообщил, что тебя собираются переправлять обратно в Штаты, — начал объяснять Нестеренко.

— Зачем?

— Для следственного эксперимента. Вот мой человек и займется твоей отправкой.

— Понятно, — кивнул Варяг, и на мгновение на лице его мелькнула улыбка. — Я, как всегда, у вас в долгу, учитель.

Нестеренко лишь усмехнулся:

— Будем живы — расплатишься.

* * *

Поначалу Ангел хотел выбросить конверт в мусоропровод, но неожиданно для себя осознал, что сил для такого решительного поступка у него нет. Большой конверт из плотной белой бумаги притягивал его взгляд, точно мощный магнит, и он почти физически ощущал исходившую от него опасность. Самое лучшее — запрятать его на несколько дней куда-нибудь в дальний ящик, и когда он несколько успокоит расшалившиеся нервишки доброй порцией коньяка, вот тогда и следует рассмотреть его содержимое. Но у него не было сил даже подняться со стула.

Конверт ему принес посыльный от Анзора Кивилиди, он же передал просьбу грузина не допытываться, как конверт попал к нему в руки. Ангел обещал.

Впрочем, странного здесь было мало. Хитрый катала умел поддерживать ровные отношения почти со всеми. Кивилиди частенько привлекали в качестве третейского судьи. И, надо признать, подобная миссия удавалась ему, как правило, весьма успешно.

Собрав волю, Ангел надорвал конверт. На стол выпало несколько фотоснимков, на которых неизвестный фотограф заснял Зину крупным планом: она сидела на коленях у Тархана, обвив его талию крепкими длинными ногами и слегка запрокинув голову. Щеки ее заметно раскраснелись, не было никаких сомнений, что совокупление доставляет ей радость.

Ангел только сейчас осознал, что вместе с Зиной он обрел покой. Но фотографии, которые он держал в руках, в одно мгновение разбивали все то доброе, что некогда связывало их между собой. Следующая фотография напоминала предыдущую, с той лишь разницей, что в этот раз Зинаида немного сползла вниз, и Ангел не без цинизма подумал о том, что женщина ищет более удобное положение.

Присмотревшись, Ангел обратил внимание на то, что совокупление происходило не в пятизвездочном отеле, а в каком-то бревенчатом сарае.

Романтики, стало быть, бабе захотелось. Пресытилась пуховыми перинами и белоснежными простынями, решила попробовать, каково это трахаться без всяких удобств.

Ангел испытывал сложное чувство — он хотел завыть от боли и облегчения одновременно. Все-таки Зина жива. Аркашу Тарханова нужно наказать.

Немедленно! Ангел уже было поднял трубку, чтобы сделать соответствующее распоряжение, но потом неожиданно раздумал. Пока еще не время. Предстоит выбираться из города, а Санкт-Петербург все-таки вотчина Аркаши. Может накладочка выйти.

Звонок в дверь вывел его из состояния задумчивости. Ангел никого не ждал.

Он вытащил из-за пояса «вальтер». Оружие придало ему уверенности.

Ангел неслышно приблизился к двери и посмотрел в глазок. Окуляр был изготовлен по специальному заказу у талантливого кустаря и напоминал перископ подводной лодки, давая возможность обозревать визитера сверху. Что очень важно, в этом случае просматривался весь коридор. Такое устройство было удобно еще и тем, что позволяло заглянуть за спину гостя и оберегало от такой неприятности, как выстрел в глаз. Дверь в квартиру была изготовлена из крепких металлических сплавов и могла выдержать даже фугасный заряд.

На лестничной площадке был выключен свет — очень неприятное и настораживающее обстоятельство, — и поэтому вечернего гостя он не разглядел.

Кустарь, установивший ему дверь, был ценен тем, что поистине обладал кулибинскими способностями: он оборудовал глазок инфракрасной системой.

Достаточно было включить батареи, и мощное излучение высвечивало даже прошмыгнувшую мышь. Ангел повернул неприметный рычажок, спрятанный под картиной, и мгновенно невидимые лучи окрасили силуэт стоящего у двери человека в тускло-зеленый свет.

Ангел не поверил своим глазам — у порога стояла Зина. Вор сунул ствол в карман и щелкнул замками. Двухтонная бронированная дверь мягко заскользила на шарнирах и беззвучно отворилась.

— Проходи, — бесцветным голосом произнес Ангел. Зина вошла.

— Невесело ты меня встречаешь, — произнесла она угрюмо, посмотрев в хмурое лицо вора. — А ведь этой встречи могло и не быть.

Ангел замкнул дверь на запоры и устало объявил:

— Тебя долго не было. К тому же за время твоего отсутствия произошла масса неприятных событий.

— Ты говоришь это так, будто это тебя держали на острове. Как будто это над тобой издевались! — В глазах Зины блеснули слезы. — Я не знаю, чего они от меня хотели, не знаю почему вдруг неожиданно выпустили.

Ангел нехорошо оскалился:

— Как же тебя не отпустить, дорогая, ведь вы же с Лукьяновым такие близкие друзья! — Зина нервно сжала губы:

— Володя, я ведь могла исчезнуть из твоей жизни навсегда. Но, как видишь, я вернулась. Я просто не могу без тебя.

— Очень интересно. А может быть, ты и без Аркаши Тарханова не можешь?

— О чем ты говоришь?!

Ангел молча взял со стола конверт и бросил его на колени девушки.

— Что это? — недоуменно спросила Зина.

— А ты взгляни. Здесь есть кое-что интересное.

— Боже мой! — Она вытащила фотографии и смотрела на них, как на ядовитую змею.

— Ну и как, хороша? — криво усмехнулся Ангел. — Ты покопайся получше, найдешь еще парочку занятных снимков.

— Мне стыдно! — зажала Зина лицо ладонями. — Если хочешь, можешь ударить меня!

— Зачем? — искренне удивился Ангел. — Я не воюю с женщинами. А потом, что это может изменить?

— Неужели ты меня прогонишь после всего, что у нас было, что нас связывало?

— Ладно, хрен с тобой, оставайся, — неожиданно сдался Ангел. В конце концов, он вор, а стало быть, не должен уподобляться обыкновенному мужику. Не по чину! Да и Зинаида запала ему в душу. Он ничего не мог с собой поделать. Как наваждение какое-то…

— Что теперь будет с нами, Володя? — в глазах Зинаиды засветилась надежда.

— Ничего. Живи себе как хочешь. Если желаешь, так могу на Невский тебя отвезти. Туда сейчас фирмачи при «капусте» понаехали. Если будешь старательно трудиться, то сумеешь зашибить очень неплохую копейку, — пожал плечами Ангел.