— Что?! — обернулся Баринов.

За спиной, дерзко ухмыляясь, стоял Хруль. В руке он держал черный «глок» с глушителем. Чуть в стороне маячил Артем Козырев.

— Ты заигрался, полковник!

— Брось! Эта игрушка может и выстрелить, — голос Баринова дрогнул.

— Руки держи там, где держишь! — сурово предостерег Хруль и уже со смехом добавил:

— Если, конечно, не хочешь остаться без мошонки.

— Ты можешь мне объяснить, что происходит?

— А что тут объяснять, Яков Степаныч. Считай, что ты уже покойник, такова воля нашего хозяина.

Баринов так и стоял с расстегнутыми штанами, не смея шевельнуть пальцем.

— Послушай, Семен, не дури! Я тебе денег дам. Много денег. Гаврилову скажешь, что кокнул меня, в лесу закопал… А я уеду из Питера, и мы забудем обо всем…

— Я ведь не жадный. Мне ведь вполне хватит оклада начальника службы безопасности «Петротранса» Сколько ты получал в месяц? Пять-десять тысяч баксов? Вот и я столько буду иметь. А шефа обманывать я не хочу. Он мне на твой счет четкие ЦУ дал.

— Послушай, Семен, неужели ты забыл, что всем обязан только мне! Не будь меня, ты бы до сих пор в своей воинской части красным уголком заведовал!

— Вот что я давно хотел тебе сказать, Яша, да как-то все не подворачивался случай. Ненавижу я тебя вместе с твоей обо мне заботой! И мне очень приятно сознавать, что ты так и сдохнешь со спущенными штанами.

— Семен…

— Спектакль закончился, полковник, — усмехнулся Хруль.

Он поднял руку, и «глок» трижды выстрелил. Раздались негромкие хлопки, как будто кто-то закрыл дверцу автомобиля. Баринов рухнул на колени и растянулся на земле, уткнувшись лицом в прелую хвою.

* * *

Пауза затянулась. Начальник городского управления внутренних дел генерал-лейтенант Лысенко постукивал пальцами по краю стола, выбивая нервную дробь. Решение давалось ему нелегко.

— Здесь не может быть ошибки. Сам понимаешь, такое дело… непростое, если что, хлопот потом не оберешься — все-таки сын Гаврилова.

— Никак нет, товарищ генерал-лейтенант, у меня кроме данных оперативной разработки имеются видеозаписи службы наружного наблюдения, результаты криминологических экспертиз. Сомнений нет. По крайней мере, три эпизода ему лично инкриминировали.

Генерал понимающе качнул головой:

— Да ты садись, Жарков, чего вытянулся, как солдат-первогодок, слава богу, уже майор!

— Спасибо, — произнес Гриша Жарков и опустился на предложенный ему стул.

Генерал— лейтенант Лысенко взял со стола увесистый рапорт Жаркова и принялся его листать.

— Здесь у тебя все имеется?…

— Так точно, товарищ генерал-лейтенант. Факт за актом. В разработку он попал еще в прошлом году. Как вы знаете, операция была секретная и проходила под кодовым названием «Корона».

— Помню, помню, — отмахнулся генерал. — Только никак не предполагал, что наша операция может зайти столь далеко. Значит, из всего этого следует, что организатором нашумевших убийств был руководитель «Петротранса» Андрей Антонович Гаврилов?

— Точно так, товарищ генерал-лейтенант.

— Я наслышан, Жарков, о твоей дотошности, знаю, как ты умеешь рыть землю носом, иначе не поддерживал бы тебя и не выдвигал… Но ты хоть понимаешь, чем то пахнет? Гаврилов — фигура очень серьезная. Если то не так, твоя голова полетит в первую очередь. А моя — во вторую. Ну я-то ладно, свое уже отслужил, а тебя ведь без содержания могут и пнуть, да еще волчий билет в задницу воткнут.

Генерал по-отечески посмотрел на молодого майора, и тому вдруг стало ясно, что мягкая, интеллигентная внешность Лысенко обманчива: откроет генерал пасть и проглотит любого, даже не поперхнувшись.

Григорий Алексеевич выдержал суровый взгляд и произнес с достоинством:

— Ошибки быть не может. Скорее всего, ошибся наш мэр, давший зеленый свет такому проходимцу.

— Вот ты куда метишь! — крякнул генерал. — Ладно, кроме меня, тебя никто не слышит, а я свой человек. Несмотря на внешнюю мягкость и обходительность, Характер у генерал-лейтенанта был по-настоящему бойцовый. День без боя он считал напрасно прожитым, и, как правило, жертву себе он выбирал крупную — пол стать своему калибру. Что касается Андрея Антоновича Гаврилова, то Лысенко давно уже к нему примеривался — не терпелось ему схватить этого папенькиного сынка за нечистую руку да и вести к стенке… Генерал за тридцатилетнюю милицейскую карьеру слопал не одну дюжину больших начальников, которые воровали по-крупному Свои блистательные победы он описывал в блокноте Примерно таким же образом поступает снайпер, делая после всякого удачного выстрела зарубки на прикладе.

— Ты знаешь, что службу я начинал в Комитете госбезопасности? — неожиданно спросил генерал Лысенко Жаркова.

— Так точно, товарищ генерал-лейтенант. Я даже слышал, что вас направили во внутренние органы для усиления…

— Хм, оказывается, тебе многое известно. Да что тут скрывать, — махнул рукой Лысенко, встал и прошелся по кабинету. Сейчас он напоминал могучего зверя перед решающим поединком. Теперь оставалось только задрать голову кверху, понюхать воздух и убедиться, что враг рядом.

— Ты чему это улыбаешься? — недовольно бросил он Жаркову.

— Да так, подумал, что вы ведь так же, как и я, хотите его прижать!

— Ошибаешься, майор, — укоризненно произнес Лысенко. — Не так же, как и ты. Больше! Гораздо больше! Всю эту номенклатурную сволочь я не терплю еще со времен службы у Юрия Владимировича. Теперь ответь мне: ты уверен, что не было утечки и операция пройдет абсолютно тайно?

— Так точно, товарищ генерал-лейтенант. Об истинном положении дел будет знать только мой заместитель Крылов, а он парень надежный. Остальные даже и не догадываются.

— Хорошо. Очень хорошо, — генерал Лысенко уселся за свой длинный стол. — Как думаешь действовать?

— Мне понадобится большая группа. Десять крепких ребят. Милицейский уазик.

— Я тебя понял. Значит, просишь моего благословения, Григорий Алексеевич?

— Именно так, товарищ генерал-лейтенант. — Жарков поднялся, понимая, что разговор перешел в завершающую фазу.

— Что ж, даю тебе все полномочия. И смотри у меня, если упустишь этого карася, отправлю постовым на перекресток! — серьезно пообещал Лысенко.? Сделаю все, как надо, — так же строго ответил парков, отчетливо осознавая, что генерал в случае неудачи обязательно сдержит свое обещание.

* * *

Гаврилова вели от самой дачи три «Волги» — такси, сменяя друг друга через каждые десять километров. Связь между собой бригады поддерживали по рации.

Водители— «таксисты» перестраивались на перекрестках и старались держать дистанцию от объекта в то же самое время так, чтобы машина Гаврилова постоянно находилась в поле их зрения.