– Боже мой, он же вылитый…

Джем заметил, как Рода ткнула мужа локтем в бок.

– Он вылитый вы, и черные кудри у него точно такие же, как у вас, – подхватила Рода, вспыхнув.

Неужели ее так поразило это сходство, в котором не было ничего удивительного?

– Желаете осмотреть дом? Многим он кажется довольно интересным. Когда вы жили здесь, миссис Блейк, он был еще только в мечтах.

– Рода, прошу вас, – поправила она. – С удовольствием.

Он позвонил, и в комнату вошла Марта.

– Пусть побродят тут, а я тем временем уложу этого мальца в кровать.

– Почему ты толкнула меня, когда я хотел отметить, как Хэмиш похож на Перси? – спросил Хэймер, когда они поднимались по лестнице.

– Потому что мистер Джеймс не знает о Перси, только Марта в курсе, а Грета хотела, чтобы никто не знал. Но они так похожи, что могли бы быть двойняшками, и это все, что я могу сказать.

Хэймер остановился на лестничной площадке и, подождав, пока Марта уйдет вперед, спросил:

– Ты имеешь в виду то, о чем я подумал?

– Цыц, ни слова об этом. Я задавалась этим вопросом, когда она родилась недоношенной, но никаких разговоров на этот счет не было. Но теперь, увидев мальчика…

– И что, Джеймс ничего не знает? Разве ему не следует сообщить?

– Это не твое дело. Они были очень дружны. Один раз я вроде бы видела, как они целовались, но мне могло и показаться. Я тогда была такой наивной, что и подумать не могла… Ну надо же!

– Он должен знать, что у него есть второй ребенок. В интересах этого ребенка. Когда-нибудь встанет вопрос о наследстве…

– Ну конечно, ты рассматриваешь все с точки зрения юриста. Может, со временем он об этом узнает, но у него не так давно умерла жена, а у Греты уже наладился бизнес. Мы не можем вмешиваться в их жизни и разглашать чужую тайну. То, чего не знаешь, тебя огорчить не может, верно?

– То, чего кто-то не знает, может разрушить доверие между ним и тем, кто скрывал от него то, что позже стало ему известно. Мы должны помолиться и попросить Бога о руководстве в этом вопросе, – предложил Хэймер. – Возможно, он и привел нас сюда, чтобы прояснить это дело.

– Вы двое, идете или нет? – крикнула им Марта. – Идите сюда, посмотрите мраморную ванную.

– Мы идем! – отозвалась Рода.

Она не желала портить этот вечер догадками об их удивительном открытии. В конце концов, это может быть всего лишь совпадением. Тем не менее она задумывалась о том, как человек, умерший в октябре тысяча восемьсот восьмидесятого, мог стать отцом ребенка, родившегося до срока почти через год.

Грете с трудом верилось, что ее дочери уже четыре года и она посещает школу для девочек, расположенную недалеко от Кафедрального собора. Как бы ни была Грета занята, она всегда ощущала пустоту, когда дочери не было рядом. Родабель жила за рекой, в Маунт-Верноне, и жизнь Греты, теперь управлявшейся с магазином в одиночку, постепенно вошла в колею установившегося распорядка. Она регулярно посещала аукционные дома в Лидсе и Харрогейте, где, осмотрев выставленные на торги ювелирные изделия, поручала распорядителю за нее предлагать цену, и она, таким образом, создавала вокруг себя атмосферу таинственности. «Вдову из Гудрэмгейта» местные конкуренты знали по ее элегантному черному костюму и изысканным шляпкам, а также умению заключать выгодные сделки.

Между тем Грету начинала угнетать теснота жилых комнат на верхних этажах. Перси теперь занимала спальню Роды, но все равно здесь было слишком мало места для них двоих. Они совершали пешие прогулки по городу, ходили в парк и навещали Блейков, где Перси могла играть в их большом саду.

Свадебное путешествие Роды все еще было темой разговоров, и Грета с удовольствием слушала рассказы об их посещении Маскатина. Их встреча с Джемом взволновала ее, тем более когда она узнала о трагической гибели Ефимии.

– Я не знала, что можно умереть от укуса пчелы, – сказала Рода. – Бедняга так печалится, а его маленькому сыну почти столько же, сколько и Перси. Хэмиш тоже похож на отца.

Грета, стараясь сохранить спокойствие, взглянула на фотокарточку, где Марта держала за руку маленького мальчика.

– Вы рассказали Джему о Пёрл? – спросила она, не поднимая глаз.

– Конечно нет. Хэймер чуть не проболтался, когда увидел Хэмиша, но я его остановила.

– Почему же? – спросила Грета.

Она глотнула чаю, поднеся чашку к губам дрожащей рукой.

– Не наше это дело – сообщать ему, что у него есть дочь, так ведь? – сказала Рода, глядя ей прямо в глаза. – Она ведь дочь Джеймса?

Грета неохотно кивнула.

– И что из этого следует? Перси моя, она член моей семьи. Я вдова. Это все, что нужно знать всем остальным.

– Но это несправедливо! Он бы обрадовался, если бы узнал, что у него есть еще и маленькая дочь. Он теперь очень богат, – прибавила Рода.

– Вы, квакеры, только и думаете, что о деньгах и об успехе, не так ли? Я тоже успешна.

– Разумеется, вы успешны, но Пёрл считает, что ее папа умер. Когда-то ей нужно будет рассказать правду…

– Что, собственно, происходит? Это мое личное дело, тебя это не касается. У тебя теперь есть муж, о нем и думай. А меня, пожалуйста, не учи, как я должна поступать.

Грета со стуком поставила чашку на блюдце, расплескав ее содержимое на скатерть.

– Мы только хотели, чтобы вы знали, что мы знаем, больше ничего. Но если бы вы увидели маленького Хэмиша…

– Хорошо, теперь я знаю, что вы знаете, но я никогда не увижу его сына, не так ли?

– Но нет ничего тайного, что не стало бы явным.

– Прекрати читать мне мораль, Рода, тебе это не пристало!

– Это нечестно. До сих пор я молчала, но как я могу оставаться в стороне и позволить причинить вред тому, кого я люблю? Отвергнув ложь, мы должны говорить истину ближнему своему…

– Рода, ты читаешь мне проповедь? Ты даже не представляешь себе, как тяжело мне было уезжать тогда, но выбора у меня не было, и я не знала, что в положении, пока мы не вернулись домой. Могла ли я расстроить их свадьбу, заявив свои права на него? Я полагала, что нужно оставить все как есть, и, если уж ты хочешь знать правду, то я тебе скажу еще кое-что. Перси бы не появилась на свет, если бы ты тогда не заболела. Ты ведь была при смерти, и Джем пришел утешить меня. Он приходил ко мне, пока ты была в больнице. Так-то вот.

Ее сердце учащенно забилось при воспоминании об их встречах.

– И, возможно, мы бы не были сейчас здесь, если бы он оставил Эффи, но он сделал свой выбор, и выбор этот был не в мою пользу. Я лучше пойду, пока не наговорила еще чего-нибудь, о чем потом пожалею, – прибавила она, помолчав.