— Ты не волхв, часом?

— А что?

— На хорошем месте дом поставил. Спокойно у тебя тут как-то… Душа отдыхает.

— Да место тут не простое… — согласился тот. — Вы ешьте, ешьте…

Второй раз никого просить не пришлось. Несколько минут гости торопливо и молча черпали из горшка, задевая ложками за стенки. Проглотив ароматный навар Избор спросил:

— Красивое что ли?

Хозяин осторожно присел напротив, словно боялся помешать их жадности.

— Красивое-то оно красивое…

В каждом слове его сквозило сомнение, словно он и сам не знал ответов на простые вопросы. Тогда они перестали разговаривать и навалились на горшок. Несколько минут не было слышно ничего кроме тупого стука ложек по стенкам и треска за богатырскими ушами. Хозяин нетерпеливо прохаживаясь взад-вперед ждал, когда они закончат.

— Ну, поели, богатыри?

— Почему «богатыри» — отдуваясь спросил Избор. — Знаешь нас, что ли?

— По повадке вижу…. Поели?

— Не торопи, хозяин, — остановил его Исин, отправляя в рот кусок хлеба. — Мы, только Боги знают, сколько не емши прошли… Погоди.

Хозяин в нетерпении прошелся перед столом туда-сюда.

— А чего тебе от нас нужно-то, — спросил Избор. — Ты, я смотрю, у себя в дому места себе не найдешь.

— Я обычай знаю! — невпопад сказал хозяин. — Я вас напоил, накормил?

— Ну вроде да…

На всякий случай Исин пододвинул к себе поближе горшок со щами и подхватил ломоть хлеба потолще, подумав, что тот сейчас же бросится все убирать, но ошибся.

— Если хотите — баню истоплю, а уж тогда…

Избор прекратил жевать и вопросительно посмотрел на хозяина.

— Что тогда?

— Тогда расскажите, что вокруг и в мире делается.

Он закрыл глаза судорожно вздохнул и добавил, чтобы его не приняли за безумца.

— У меня гости — редкость. Тем более такие…

Гаврила откинулся назад и спросил:

— Так все-таки ты нас знаешь?

Хозяин сморщился, закрутил башкой.

— Нет, нет. Но вы воины… Где, наверное, только не были…. Битвы, князья, драконы, колдуны…

Они переглянулись и Гаврила, узнав чем придется расплачиваться за еду и кров, с отвращением бросил ложку на стол. Исин, так и не прекративший есть прошамкал с набитым ртом.

— Если чего вспомним — так обязательно расскажем. За нами не пропадет!

Избор покачал головой.

— Лучше б ты наше золото взял.

Хозяин беспечно махнул рукой.

— Да мне его и тратить-то негде… Я ведь отсюда ни ногой.

Он еще ничего не понял и потирал руки в предвкушении, но тут до него дошли слова хазарина.

— Как это «если вспомните»?

Он присел и заглянул Исину прямо в глаза.

— Как это?

— А так.

Исин, наконец, закончил, облизнул ложку и положил ее рядом. Хазарина переполняло благодушие человека долго голодавшего, и только что наевшегося до отвала.

— Мы, считай, вчера только родились. Что сегодня было помним, а вот два дня назад….

Он покосился на ложку, но взять ее не решился. Хозяин пристально смотрел на них переводя взгляд с одного на другого. Гаврила серьезно кивнул, подтверждая слова хазарина, но хозяин не поверил и нерешительно рассмеялся.

— Как это? — повторил он.

— Мы не шутим, — подтвердил Гаврила. — А вот «как» никто не знает….

В одно мгновение лицо его переменилось.

Он коротко, словно обозленное животное, взвыл и опрокинул горшок с остатками щей на улыбающегося хазарина. Не столько от боли, сколько от неожиданности тот закричал, вскочил на ноги. Гавриле пришлось подхватить горшок с кашей — стол, противно скрежетнув по достчатому полу, отъехал в сторону. Из хазарской головы его валил пар и Гаврила неожиданно для самого себя рассмеялся — настолько нелепым все это выглядело.

В одно мгновение хазарин стряхнул с себя лохмотья распаренных овощей и застучал рукой по столу в поисках ножа.

— Да я тебя! — закрутился Исин. — Да я…

Меч висел у Исина за плечами, но руки искали нож.

«Играет хазарин», — понял Масленников, но хозяин, хоть наверняка не понимал этого, остался спокоен.

— Убьешь? — с каким-то горьким любопытством спросил он. Исин не ответил и тогда он поднял с пола оброненный хазарином нож, сунул тому в руки.

— Ну?

Коснувшись стали Исин разом остыл, покосился на товарищей. Те ни слова не говоря, словно это их и не касалось, черпали кашу из другого горшка и только поглядывали то на одного, то на другого.

— Что «ну»? — наконец спросил Исин.

— Зарежь меня…

Он молча смотрел на хазарина и под этим взглядом Исинова рука опускалась все ниже и ниже.

— Поспорить бы с тобой… — непонятно пробормотал хозяин, — на сосну хотя бы… Ну, да ладно… Режь так.

— За что ж ему тебя резать? — спокойно спросил Гаврила. Стол он вернул на место и поставил на него горшок.

— Или это обязательно?

Хозяин наклонил голову, ища в лице Масленникова насмешку, но тот смотрел доброжелательно и спокойно.

— Нет, — наконец сказал он. — Не обязательно, но если кто-нибудь хочет….

На глазах у своих гостей он проткнул себя ножом, потом вынул его из себя, как из ножен и воткнул еще раз. Исин схватился за горло — хладнокровие самоубийцы вызывало гадливую дрожь. С отчетливым стуком упала на стол чья-то ложка.

— Колдовство, — после долгого молчания спросил Гаврила. Хозяин устало кивнул и уселся напротив него.

— Ничего?

— Что «ничего»?

— Неужели совсем ничего не помните?

— Так ты смерти ищешь? — запоздало понял хазарин. Злясь сразу на всех он сунул рукой в подслеповатое окошко. — Вон в лес иди там и вешайся. А людей пугать незачем …

Гаврила хозяину не ответил, только отрицательно покачал головой.

— Да-а-а-а-а, — протянул хозяин. Он стал похож на обиженного ребенка. — Более бестолковых гостей мне Боги еще не посылали…

Хозяин молчал обижено, гости — удивленно.

Избор взял нож, посмотрел его со всех сторон. Крови на нем не было. Тогда он глазами поискал дыры на теле у этого странного человека. Их он тоже не нашел.

Конечно он знал слишком мало, но даже та малость, что еще оставалась в пустой голове убеждала, что так быть не может. Или… Он вспомнил слово, произнесенное Гаврилой — «колдовство». «Может он колдун?» — подумал воевода.