Тот сейчас же сбавил тон и, отскочив обратно в угол, сел на поломанный стул, который специально был туда поставлен, чтобы не мешался.

Автомат Чиунмах тоже положил на пол и продемонстрировал открытые ладони – дескать, ударить меня не имеешь права. Однако никто не сомневался, что эта змея еще выстрелит ядом.

Брейн посмотрел в сторону пролома – Фофо и Сингер стояли с оружием наготове. Они подчинялись только ему и были готовы исполнить любой приказ.

– Что там с нашими союзниками, штаб-штурман? – спросил он.

– Флотская ударная группа нам не союзник, а непосредственное начальство, – заметил ему Таут. – Мы часть их, а они часть нас.

– Лидер группы «Штольц» поливает нас мегаквантовым облучением в радиальном параметре, – сообщил штаб-штурман.

– И что это означает?

– Это означает, что он в нас прицеливается, – сказал Таут. – Они определили, что «Худденхард» пристыковался к нашему судну, а значит, никого из верных империи офицеров здесь уже нет в живых.

Брейн вздохнул. Только что они ликовали, празднуя победу, одержанную в почти что безвыходной ситуации, и – на тебе.

– Когда мы сможем связаться с ними? – спросил он.

– Через тридцать семь минут, – ответил Лексшуллер.

– Надо найти способ связаться раньше! – воскликнул Чиунмах. – Если они откроют огонь, могут пострадать верные присяге офицеры!..

Его услышали, но никто не посчитал нужным даже посмотреть в его сторону.

– Навигационные датчики фиксируют протоновый поток… – сообщил Лексшуллер, глядя на диаграммы всех измерительных приборов, к которым он только мог подключиться.

– И что это означает?

– Видимо, крейсер «Штольц» или даже вся группа произвели залп, – сказал Таут.

– Возможно, только крейсер, – добавил двигателист Хейно. – Для начала им нужно получить спектрограмму вспышек от разрыва снарядов, чтобы определить состав броневого покрытия. Если окажется, что состав нестандартный, какое-то время уйдет на кристаллизацию специальных сердечников для боеприпасов нового залпа, и только тогда начнутся настоящие проблемы.

– Как долго кристаллизуются эти боеприпасы?

– Четверть часа. А если оборудование поновее, то и за пять минут управятся, – сказал Таут.

– А у крейсеров нового поколения сердечники боеприпасов перекристаллизовываются прямо на пусковом стапеле, – добавил Хейно.

– Есть вспышка, – сообщил Лексшуллер, и на экране в отдельном окне появилось какое-то статичное пятно.

– Это залп? – спросил Брейн.

– Да. Только снаряды уже на подлете.

– А радар их не видит?

– Нет, конечно, только волновые датчики могут различить неясные квантовые тени. Большую часть дистанции боеприпасы преодолевают в волновом состоянии и лишь перед самой мишенью выпрыгивают из квантовых туннелей.

В этот момент раздался треск, как будто полопались какие-то тросы.

– Это не у нас, – не слишком уверенно произнес Таут.

– Не у нас, – подтвердил Хейно.

– Кто-нибудь!.. Немедленно свяжитесь с командованием!.. Они не могут расстреливать офицеров, которые честно исполняли свой долг!.. – завопил Чиунмах, теряя остатки самообладания.

– Это не у нас – они попали в крейсер, – сказал Лексшуллер, выводя на экран всю схему защитных экранов захваченного крейсера. В них были отмечены повреждения, но не такие уж разрушительные.

– Я не понял, они что, не сумели пробить броню? – спросил Брейн. Местные технологические заморочки были ему пока малопонятны.

– Они перегрели туннели, видимо, торопились очень, – сказал Таут. – Снаряды вышли на слишком большой скорости, частично оставаясь в виде высокочастотной волны, в результате прошили корабль насквозь, а жесткими болванками стали уже за пределами мишени.

– Ага… – произнес Брейн, невольно представляя себе, как посланная в кого-то пуля проходит насквозь, оставляя лишь царапину на коже. Занятно.

И снова датчики показали, что где-то далеко, по военной тюрьме, болтавшейся в сцепке с опустевшим крейсером, произведен еще один залп.

В этот раз расчеты провели правильно, и страшный удар потряс тюрьму. Брейн едва устоял на ногах, Таут свалился, Чиунмах – тоже. Лексшуллер едва успел придержать большой монитор, чтобы тот не рухнул на пол.

Освещение погасло и снова зажглось – даже ярче, чем прежде.

– Это заработала резервная система электроснабжения! Они нам кабели перебили! – сообщил двигателист Хейно.

– Ну нельзя же так!.. – взвыл лежащий на полу Чиунмах, понимая, что после удачного попадания тестового залпа флотская группа будет готовить боевой залп, который при правильном расчете порвет оба сцепленных корабля в клочья.

В коридорах началось движение, и Таут сходил к бойнице. Стрелять он не стал, это были какие-то перепуганные арестанты, которые неслись куда-то с огнетушителями.

– Что там? – спросил Брейн.

– Наверное, пожар где-то, но задымления не видно.

– А может, просто химикатов каких нажрались, – заметил ранкмайор Шено. – У них это запросто.

Датчики зафиксировали очередной залп, и все замолчали. Возможно, это были последние минуты их жизни.

Снова заскулил Чиунмах.

А где-то в непонятных Брейну пространствах двигались волновые импульсы, готовясь превратиться в сверхактивные болванки и разорвать корпуса двух обреченных кораблей.

– Да!.. Да!!! Это мы посылали сигнал!.. – вдруг закричал Лексшуллер. Каким-то чудом связь наладилась на несколько минут раньше расчетного времени, и хотя канал был прерывистым, говорить было можно. – Мы контролируем ситуацию!.. Отзовите залп!..

– А кто вы? – продребезжал восстановленный из помех голос.

– Я офицер связи штаб-штурман Лексшуллер, сэр! Мы захватили вражеский крейсер – он полностью под нашим контролем! Отзовите залп!..

– Минуточку, я сверюсь…

Чиунмах на полу снова забился от отчаяния, да и сам Брейн был готов взорваться криком – сейчас, когда все решали секунды, какой-то там…

– Да, я сверился, на борту «Вереи» действительно есть штаб-штурман Лексшуллер. Хорошо, залп отменен. Я перевожу ваш канал на начальника режима группы.

Брейн почувствовал слабость, на негнущихся ногах добрался до привинченного стула и тяжело на него опустился.

– Держитесь, сейчас нас тряхнет!.. – предупредил Таут, и в тот же миг тюрьму будто качнуло на огромной океанской волне, так что заскрипели все переборки, а где-то, щелкнув, вылетела сорванная заклепка.

– Что это? – спросил Брейн, улыбаясь.

– Это отозванный залп сработал! Он вышел из туннеля в виде гравитационной волны!.. – пояснил Таут, и Брейн кивнул, хотя ничего не понял.