— Я долго… болел?

— Почти три дня.

— Ясно…

Хотя и сам не мог сказать, что именно ему было ясно. Кроме того, что именно Синтия его выходила, и, видит Свет, чего ей это стоило. Осунулась, исхудала. В душе колыхнулась нежность, чувство искренней благодарности. Ох, суметь бы еще облечь все это в слова!

Шенк неторопливо прошелся вокруг саркофагов, избегая касаться их. Пусть призраки покоятся с миром, сотни и сотни лет они не появлялись перед глазами людей, так не стоит нарушать устоявшиеся традиции. Пока что он не имел ни малейшего представления, где искать… и что искать — тоже. Обрывок фразы в старом манускрипте — вот и все, чем он располагал.

— Я осмотрела стены и пол, даже потолок, — доложила вампирочка, словно разведчик, вернувшийся с успешно проваленного задания. — Нигде нет ни следа тайников, скрытых ходов, замаскированных ниш… правда, нет и ловушек.

— Нет ловушек? Это успокаивает, — пробормотал темплар, хотя бы просто потому, что следовало что-нибудь сказать.

«Синтия молодец, — думал он, размеренно шагая по песку, устилающему пол. — Все осмотрела… Но тайник, если он здесь и есть, вряд ли столь прост, что его можно увидеть. Или даже почувствовать… бывают люди, которые нутром чуют всякие подвохи, в том числе и разные замаскированные укрытия».

Он был знаком с одним таким, что умел почуять скрытый под землей родник. Один Свет ведает, как тому старику удавалось сие чудо, но темплар мог бы голову на отсечение дать, что никакой магией там и не пахло. Умел — и все тут. Походит, держа в руках кривую палку, подумает, на небо зачем-то посмотрит, словно к Свету за помощью обращаясь, затем просто ткнет пальцем — мол, здесь копайте. И правда, стоит вырыть яму всего лишь в полметра, как на дне начинает бурлить и пениться крошечный источник с чистой ледяной водой.

Как бы там ни было, здесь все иначе. И эти магические завесы, что пытались сперва сломить безнадежностью, а затем отпугнуть животным страхом, — тут чистая магия, но что-то подсказывало Шенку, что не для того устанавливалась эта защита, чтобы отпугнуть посетителей храма-усыпальницы. Здесь покоятся герои, причем так, чтобы всяк мог увидеть их, проникнуться чувством благородства и красоты. А заперли… если это можно считать запорами, храм позже запер тот, кто укрыл в его недрах нечто очень важное. Может, сама Сикста?

Неприятно было думать, что Святая пятнала себя использованием магии, но если вспомнить старые рукописи… она ведь была волшебницей, прежде чем вступить на путь отрицания магии как порождения Тьмы. А значит, умела немало такого, что сейчас покажется настоящим чудом. И ведь защитные завесы пропустили не кого-нибудь, а именно темплара, что знал сложную конструкцию Бесполезного Знака, который та же Сикста Ордену и оставила в наследство. Оставила, не объяснив ни сущности, ни назначения.

— Вывод? — вслух сказал он. — Вывод ясен… здесь ждали именно меня.

За спиной послышалось ироническое хмыканье.

— Я не имею в виду, что ждали темплара Шенка Леграна, — тут же поправился он, запоздало пытаясь увернуться от насмешки. — Я хочу сказать, что сюда может пройти только тот, кто овладел Знаками Силы… а их преподают только в Семинарии Ордена. И только темпларам.

— Я бы не была в этом столь уверена, — безапелляционно заявила девушка. — Ни одно знание не может вечно быть достоянием избранных, рано или поздно просачивается и к остальным. Я почти уверена, что и в Минге, и в Кейте, и в любой другой стране найдутся те, кто сумеет воспользоваться магией не хуже тебя.

— Знаки — это не магия! — несколько резче, чем следовало, бросил он.

— Нуда, конечно…

«А ведь Синтия изменилась, — в который уж раз мелькнула чуточку печальная мысль. — Раньше выглядела как забитая девчонка из глухой провинции. А теперь, гляди ж ты, перышки распушила… Ох, не проходит даром общение с вершителями, не проходит. Даже если с одним только Унтаро, он десятка стоит. Да и Борох не зря ею интересовался, не зря. Старый хитрец вообще ничего зря не делает».

Он не мог точно сказать, как относится к изменению роли Синтии в их маленьком отряде. Что лучше — молчаливая защитница, беспомощное создание, боевой товарищ? Или лучше всего понемногу, в зависимости от ситуации? Женщины — прелестные создания, но прелесть их не только во внешности и нежном голосе, а еще, в немалой степени, в их непредсказуемости.

— Если мы допустим, — менторским тоном, ужасно напоминая себе Уайна Бороха во время лекции, продолжил темплар, не обращая внимания на подколку, — что путь сюда был сделан так, чтобы пропустить только темплара, значит, и тайник устроен тем же способом.

— Весьма мудро, мой господин! — Видать, она все еще не может окончательно простить то обожание, с которым он лицезрел призрачную фигуру на золотом постаменте. — Весьма! И каковы же будут действия истинного рыцаря Света?

— Думаю, нужно снова прибегнуть к Бесполезному Знаку. — В голосе Шенка присутствовали нотки неуверенности. — Но зал так велик… Где бы ты поместила тайник, Синтия, если бы делала его сама?

— Это ж ясно и младенцу, — фыркнула девушка. — Там, куда смотрит Арианис.

Снова воспарила над пьедесталом невероятно красивая женщина. Определить, куда именно она смотрит, было сложно — Шенку все время казалось, что взгляд Проклятой обращен именно на него, и во взгляде этом, как ни странно, нет ни жестокости, ни ненависти — только доброта и немного боли. Не той, что направлена на других, а своей, запрятанной в глубине души. Он попытался вспомнить, как умерла Арианис, ведь она, как и Сикста, была смертной женщиной, в отличие от служивших ей демонов. Хотя и демонов можно было убить, так говорят летописи… но бессмертие и не подразумевает неуязвимость. Перед глазами проплыли страницы книг — но нигде ни слова не говорилось ни о смерти Проклятой, ни о ее помещении в усыпальницу. Ни слова… была женщина, и вдруг ее не стало.

Наконец, после споров с Синтией, был выбран участок стены, ничем не отличающийся от остальных. Взгляд призрака был направлен сюда… или по крайней мере в эту сторону. Снова полились слова, призывающие Бесполезный Знак. Хотя, пожалуй, теперь ему следует придумать иное название. Руки смыкались в заученные фигуры, и вот финальный взмах… есть в нем нечто особенное, нечто характерное. Как будто этим взмахом руки, как мечом, рассекается какая-то завеса… а может, так и есть? Может, суть Знака именно в том, чтобы проделать брешь в магической защите? Вполне возможно.

Сейчас, в третий уже раз призывая Знак Силы, что веками считался ни к чему не пригодным, Шенк даже удивился бы, не получив результата. Но ему не пришлось ни удивляться, ни разочаровываться — каменная стена, прочная и холодная на ощупь, уже не раз проверенная Синтией на прочность, вдруг всколыхнулась, словно густая вязкая жидкость, а затем прямо из камня проступили какие-то неровности, шероховатости. Колебания все усиливались, местами стена стала колючей, а кое-где пересеклась трещинками… Шенк напряженно всматривался в камень, пытаясь понять, что же происходит, но никак не мог уловить смысла в изменениях. А на стене вспухали бугры, словно гнойные фурункулы, возникали провалы…