– Я сам пойду поговорю с Томом, – заявил Левенталь, двумя стремительными шагами пересек комнату и распахнул перед работником банка дверь, недвусмысленно его выпроваживая. – Спасибо за приглашение. Увидимся вечером в «Короне».

* * *

По возвращении из Каньера Дик Мэннеринг тотчас же поспешил в гостиницу «Гридирон», где и застал Эдгара Клинча в уединении его личного кабинета, за рабочим столом. Магнат без приглашения сел, рассказал о послеполуденных событиях и в двух словах описал намеченное на вечер совещание. Загодя было решено, осторожности ради, сойтись на нейтральной территории, и курительная комната гостиницы «Корона», самое нерасполагающее к себе помещение в самом непопулярном заведении Хокитики, показалась вполне разумным выбором. Мэннеринг просто-таки фонтанировал энтузиазмом: идея тайного совета радовала его несказанно – он ведь всегда мечтал быть членом какой-нибудь гильдии с темной, мистической предысторией, с феодальной иерархией и с уставом. Но очень скоро он осознал, что хозяин гостиницы, по-видимому, слушает его вполуха. Клинч упирался в стол обеими ладонями, словно сопротивляясь порыву ветра, и на протяжении всей пространной речи Мэннеринга ни разу не переменил позы, хотя взглядом встревоженно обшаривал комнату. Его обычно румяное лицо покрывала смертельная бледность, усы подергивались.

– Ну и видок у тебя, я скажу, – как будто камень на душе лежит, – отметил Мэннеринг наконец, и в тоне его явственно сквозило недовольство: ведь уж какая бы забота ни владела хозяином гостиницы, разумеется, она ни в какое сравнение не идет с его, Мэннеринга, приключениями в Чайнатауне или перспективой тайного совещания по поводу загадочной пропажи чрезвычайно богатого человека.

– Тут вдовица побывала, – глухо сообщил Эдгар Клинч. – Сказала, у нее дело к Анне. Поднялась наверх, и получаса не прошло, как гляжу – спускается и Анну за собой ведет.

– Лидия Уэллс?

– Лидия Уэллс, – эхом повторил Клинч. В его устах это имя прозвучало ругательством.

– Когда?

– Только что. Они ушли вместе, буквально за минуту до тебя. – И Клинч снова умолк.

– Вот только не заставляй вытягивать из себя рассказ капля по капле, – нетерпеливо фыркнул Мэннеринг.

– Они знакомы! – взорвался Клинч. – Они знакомы – Лидия и Анна! Они лучшие подруги!

Это откровение не явилось для Мэннеринга новостью: он частенько захаживал в «Дом многих желаний» в Данидине и видел там обеих женщин; собственно, именно в «Доме многих желаний» Мэннеринг и нанял Анну Уэдерелл в свой «штат». Он пожал плечами:

– Ну, допустим. И в чем проблема?

– Да их водой не разольешь – воровская порука в чистом виде! – удрученно проговорил Клинч. – И если я говорю «воровская», Дик, так оно и есть.

– И кто же тут вор?

– Они одной веревкой повязаны! – крикнул Клинч.

Право, подумал Мэннеринг, Клинч совершенно невыносим, когда злится: его поди пойми! А вслух произнес:

– Это ты про вдовушкину апелляцию?

– Ты отлично понимаешь, о чем я, – отозвался Клинч. – Кому и знать, как не тебе.

– Что такое? – недоумевал Мэннеринг. – Или ты про клад? Да о чем ты?

– Я не про Уэллсов клад. Я про тот, второй.

– Какой такой второй клад?

– Сам знаешь какой!

– Напротив, понятия не имею.

– Я про Аннины платья!

Так Клинч впервые упомянул о золоте, обнаруженном в Аннином платье прошлой зимой, – когда он отнес девушку наверх, и уложил ее в ванну, и подобрал ее одежду, и нащупал вдоль швов что-то тяжелое, и надорвал подшитый край подола, и просунул туда пальцы, и извлек щепоть блестящего песка. Он так извелся под гнетом этой своей тайны, что в теперешней его вспышке ощущалось нечто от помешательства; он был по-прежнему убежден, что магнат причастен к каким-то махинациям, хотя в чем именно эти махинации состоят, Клинч так в точности и не выяснил.

Но Мэннеринг лишь в замешательстве пялился на него:

– Что? Ты вообще о чем?

– Дурачка-то из себя не строй, – насупился Клинч.

– Прошу прощения, ничего подобного мне и в голову не приходило, – запротестовал Мэннеринг. – Эдгар, что ты такое несешь? При чем тут вообще потаскушкины наряды?

Внимательно разглядывая собеседника, Эдгар Клинч вдруг ощутил укол сомнения. Озадаченность Мэннеринга казалась вполне искренней. Он вел себя не так, как полагается разоблаченному злодею. Значит ли это, что ему неизвестно про золото, спрятанное в Анниных платьях? Возможно ли, чтобы Анна вступила в сговор с кем-то еще – за спиною у Мэннеринга? Клинч был совершенно сбит с толку. И предпочел сменить тему.

– Да я про это ее траурное платье, – неловко вывернулся он. – Ну то, что с дурацким воротничком, – она вот уже две недели как в нем ходит.

– У нее просто приступ благочестия, – отмахнулся Мэннеринг. – Ишь выделывается. Перебесится, помяни мое слово.

– Я не был бы столь уверен, – покачал головой Клинч. – Понимаешь, на прошлой неделе я потребовал, чтобы она, прежде чем бросить это свое ремесло, расплатилась с долгами. Мы побранились, я, признаться, разозлился и пригрозил вышвырнуть ее из гостиницы.

– А Лидия Уэллс здесь при чем? – нетерпеливо осведомился Мэннеринг. – Итак, ты вышел из себя – и что? При чем тут все это?

– Лидия Уэллс только что погасила Аннин долг, – объяснил Клинч. Он наконец-то оторвал ладони от стола: под ними, чуть повлажневший от соприкосновения с потными руками, обнаружился хрустящий банковский билет на сумму в шесть фунтов. – Анна перебралась в гостиницу «Путник». На неопределенный срок. У нее теперь новая профессия, говорит. И в шлюхах она больше не числится.

Мэннеринг долго глядел на банкноту, не говоря ни слова.

– Но это ее долг тебе, – наконец произнес он. – Это всего-навсего арендная плата. А вот мне она должна сотню фунтов с лишним! Она в долгах как в шелках – с головой увязла – и она подотчетна мне, черт подери! Не тебе и, уж конечно, не Лидии, дьявол ее побери, Уэллс! И что значит, в шлюхах больше не числится?

– Да то и значит, – отозвался Эдгар Клинч. – С проституцией она, мол, покончила. Вот так и сказала.

Лицо Мэннеринга налилось кровью.

– Нельзя просто так взять да и бросить свое ремесло! И плевать мне, шлюха ты, или мясник, или треклятый пекарь! Нельзя взять да и бросить – если долги не отданы!..

– Это ведь…

– В трауре она, видите ли! – заорал Мэннеринг, взвившись над стулом. – Временно, видите ли! Протяни девчонке палец, так она всю руку до плеча отхватит! Ну уж нет, со мной такие штуки не пройдут! Когда на ней висит долг в сотню фунтов! Еще чего удумала!

Клинч смерил магната холодным взглядом:

– Она велела передать вам, что деньги для вас хранятся у Обера Гаскуана. Спрятаны под его кроватью.