– Зачем нужны были все эти сложности? – спросил мой дракон. – Зачем ты вообще его спасал, если потом всё равно пытался убить?

– Да потому что, он бы жил! – воскликнул Лэндориер. – Пусть в другой стране, пусть в теле дракона, но жил бы! Но когда всё сорвалось, и он попал к тебе… Я опасался, что, в конце концов, он всё же вспомнит, поэтому решил этого не допустить, устранив опасность заранее. Не вышло. И то, чего я опасался, действительно случилось – он вспомнил, и вы меня вычислили. Сам виноват, не нужно было играть в благородство, надо было позволить отчиму его убить – но я этого не сделал, и теперь понесу за это наказание.

– За что именно? – уточнил герцог, и я с удивлением посмотрела на него, уж очень странно это прозвучало. И я не о словах, я о голосе, который вдруг перестал быть ледяным, а стал вкрадчивым.

– Я же во всём признался, – удивлённо посмотрел на него сын. – Я трижды пытался убить Эйдера, готов ответить за это по закону.

– Только за это? – уточнил Вандерик. – А как насчёт попытки продать его в рабство?

– Я же сказал – я пытался ему жизнь спасти, не подставив себя под удар.

– И при этом ты точно знал, где, когда и зачем проедет телега с похищенными оборотнями, а так же, как именно пользоваться ошейниками-артефактами, – герцог говорил почти ласково, и с каждым его словом Лэндориер всё сильнее бледнел и, казалось, старел на глазах. – Севилиан, думаю, пришла твоя очередь вести допрос.

День шестнадцатый

Я думала, что прежде Лэндориер сильно побледнел? Оказалось, что нет – по сравнению с тем, каким сделалось его лицо сейчас, тогда вид у него был просто цветущий.

– Не надо менталиста, – он умоляюще посмотрел на отца. – Я всё расскажу. Сам.

– Рассказывай, – кивнул тот в ответ.

– Это я организовал поставку маленьких оборотней в Гардестан, – глядя в пол, глухо начал перечислять Лэндориер. – Я придумал выкупать их в приютах и брать оттуда якобы на усыновление. Я организовал сеть по поиску и доставке детей на корабль, приходящий за ними. Я вызнавал у тебя, как идёт расследование, чтобы заранее принять меры, если твоё ведомство приблизится к разгадке. Готов ответить за всё, что натворил. Выдам подельников. Назову все имена и контакты.

– Но зачем? – не выдержала я.

– Деньги. Мне всегда их не хватало. У меня были… дорогостоящие развлечения, которые я тщательно ото всех скрывал.

Я в ужасе смотрела на того, кто при первой встрече показался мне таким приятным, располагающим к себе человеком. Но он хладнокровно пытался убить собственного маленького брата и ради денег организовал преступную группу, ломающую жизнь юным оборотням, лишающую их человеческого облика, превращая в безмолвных животных.

Как Вандерик мог прозевать рядом с собой такого монстра?

Я оглянулась на своего дракона и увидела, что он переглядывается с менталистом.

– И?..

– Лжёт, – ответил тот на непроизнесённый вопрос.

– Я не лгу! – выкрикнул Лэндориер. – Я же во всём признался! Забирайте меня, судите, казните, в конце концов! Что вам ещё нужно?!

– Правду, – ответил ему герцог. – Севилиан?

– Запачкан по самые уши, но организатор не он, – покачал головой менталист. – Кого-то покрывает.

– Лэндориер, ты скажешь нам правду? – мой дракон добавил льда в голос. – Или мне придётся применить… силу.

– Я всё сказал, – сын дракона вскочил со своего места, но два пришедших с нами дознавателя просто положили ему каждый по ладони на плечо, и он рухнул обратно, выкрикивая. – Всё! Я же признался! Чего вам ещё нужно!

– Правду, – повторил мой дракон. – Или ты её скажешь сам, или… Не вынуждай меня, сын!

– Сын?! – истерически расхохотался Лэндориер. – Да ты понятия не имеешь, что значит – быть отцом! Холодный, надменный аристократ, для которого собственные дети – обуза.

– Я дал тебе шанс, – вздохнул герцог, лишь едва заметно поморщившись от обвинения. – Видит небо, я этого не хотел, но ты не оставил мне выбора. Севилиан, приступай.

– Да, ваша светлость, – кивнул менталист и уставился на Лэндориера.

Тот перестал дёргаться под удерживающими его ладонями дознавателей, уронил руки, выпрямился и посмотрел вперёд – не на отца, а куда-то в стену за ним, – совершенно пустым взглядом. Лицо его стало нереально спокойным.

– Спрашивайте, ваша светлость. Он ответит всё, что знает.

– Кто организовал похищение маленьких оборотней? – ровным голосом, в котором уже не было льда, спросил герцог.

– Мой сын Лестин, – так же спокойно, безжизненным голосом, ответил Лэндориер. И от этого голоса мне стало жутко.

– Почему он это сделал?

– Долги. Большие. Скачки. Пари. Азартные игры.

– Как ему пришла в голову эта мысль?

– На него вышли гардестанцы. Предъявили все долговые расписки. Предложили «отработать». Поставлять им малышей-оборотней. План по похищению сирот он придумал уже сам. Лестин был попечителем одного из приютов, оттуда взял первых сирот для передачи гардестанцам.

Я слушала этот диалог, эти голоса, совершенно без интонаций, словно бы мой герцог был под таким же воздействием, что и его сын, и мурашки бегали по спине. Последняя реплика Лэндориера заставила меня вскинуть глаза на моего дракона и встретиться с ним взглядом – он тоже в этот момент посмотрел на меня.

– Вандерик, они его специально в долги вогнали? – шепнула я и получила лёгкий кивок – дракону пришла в голову та же мысль.

– Почему он не обратился за помощью к тебе? – допрос продолжился.

– Лестин знал, как семья поступила с Брейном, и опасался, что я тоже от него отрекусь.

– Когда и как ты сам узнал об этом?

– Давно. Случайно. Застал его за расчётом с посредником, придя в гости без предупреждения. У меня были ключи от его дома.

– И как ты отреагировал?

– Стал помогать.

– Чем именно?

– Добывал сведения через тебя – узнавал, не заподозрили ли чего-то спецслужбы, не вышли ли на след.

– Ты сам участвовал в организации похищений детей?

– Нет. Но знал даты, время и прочие подробности. Воспользовался этим, когда понадобилось избавиться от Эйдера.

– Почему ты это делал? – голос дракона дрогнул.

– Он мой сын, – голос Лэндориера звучал всё так же безжизненно, сильно контрастируя с произносимыми словами. – Он мне дороже всех оборотней мира.

– Почему ты просто не оплатил его долги? Если у тебя не хватало на это денег, я бы дал тебе, не задавая вопросов. Ты это знал.

– Долгов давно не было. Теперь Лестину за это платили. Хорошо платили. Он увяз слишком глубоко, и подельники грозились в случае его выхода из игры сдать его спецслужбам.