И все бы прошло гладко, далатиане без боя получили бы Землю в пользование на новый срок, если бы не произошло именно то, чего они опасались. Член Большого Жюри, Ссунг дай Саар раскопал в архивах Ассамблеи прецедент, единожды возникавший около полутора тысяч лет назад. Неизвестно, из каких побуждений действовал Ссунг дай Саар, то ли он испытывал какие-то чувства к землянам – а это у члена Большого Жюри не приветствовалось, либо он просто слишком уж педантично подошел к проблеме… факт остается фактом. Он нашел нужную ссылку в чудовищно большом ворохе информации и извлек на свет давно ушедшее в историю событие. Похоже было, далатиане знали о прецеденте и боялись его.

Ситуация, во многом аналогичная текущей, уже возникала. И суть ее была не в том, что на планету претендовал всего один соискатель, а в том, что сама планета имела собственную, официально зарегистрированную Команду. Решением Большого Жюри в том древнем разбирательстве стало предложение, сделанное официальной Команде спорной планеты, защищать собственные интересы.

Ситуация, в которой оказались далатиане, была весьма сложной. Они не только не имели права воспользоваться услугами Команды Трошина для защиты своих интересов, но и были вынуждены противостоять ей – а никто лучше Штерна не знал, что в таком противостоянии шансы землян будут очень высоки. Штерн, не меняя интонации, сообщил, что, по мнению его специалистов, ни одна Команда миров, входящих в Ассамблею, не смогла бы противостоять землянам с вероятностью победы более сорока процентов. Он лично сделал предложение Диспетчеру первого уровня решить возникшую проблему радикальным путем – уничтожив Команду землян или ослабив ее до такой степени, чтобы она более не представляла собой опасности. Столь же равнодушно Штерн отметил, что, несмотря на ряд неудач, в целом поставленную задачу он считает выполненной.

На вопрос Лигова, почему атакам подверглись сотрудники СПБ, Штерн спокойно ответил, что Служба планетарной безопасности могла, хотя и чисто теоретически, помешать действиям далатиан по устранению членов Команды, поэтому было решено нанести удар и в этом направлении. Время, которое потребовалось бы СПБ для восстановления своей резидентуры на планете, вполне хватило бы далатианам для завершения операции. После вступления в силу нового Права СПБ не смогла бы предъявить далатианам сколько-нибудь серьезные обвинения, поскольку, по законам Ассамблеи, высшей властью на планете являются представители ее официального правительства. Это, конечно, в достаточной степени бесспорно, но… но пока Земля не является членом Ассамблеи, официальным правительством считается Диспетчер первого уровня. А это означало, что рапорт СПБ о происходящем на планете будет скорее всего спущен на тормозах. Если только к моменту его подачи планета не перейдет в другие руки.

Выслушав это откровение, Дан скривился, как от острой зубной боли.

– Скажите, Дан… вы в самом деле практически не имеет власти? – осторожно, понимая, что сыпет соль на рану, спросил Трошин.

– Как ни печально это признавать. Некоторые законы Ассамблеи давно пора пересмотреть, а этот… он очень стар, настолько, что его считают уже не законом, а каноном. Видите ли, Саша, когда создавалась Ассамблея и ее Служба безопасности, миры, решившие войти в этот альянс, более всего опасались за собственное благополучие, не желая получить на свою голову военную диктатуру… хм-м… ну, не у всех были головы, но аналогию вы поняли. Поэтому решено было, что СПБ будет выполнять работу в основном наблюдательного характера и не будет действовать в ущерб планетарному правительству. Уже потом, когда СПБ начала работать и на неприсоединившихся мирах, вносились поправки, дополнения, родился «Закон изоляции»… Но вот тот, базовый закон – он, по сути, не изменился. И этот ваш Штерн, хоть это и прискорбно, прав – даже нападение на сотрудников Службы сошло бы им с рук. Ну, наказали бы какого-нибудь Диспетчера… пятого или шестого ранга. Мелкую сошку, как вы говорите. Мол, превысил полномочия, проявил своеволие… И на этом все.

– Хреново вы цените своих людей.

– Не мне вам объяснять, Александр Игоревич, что жизнь отдельного существа и благо общества в целом несоизмеримы. Ассамблея – довольно хрупкое творение, находящееся в равновесии благодаря усилиям многих и многих. И расшатать эту неустойчивую конструкцию не так уж и сложно. Лично я лучше дам себя убить, чем поспособствую повторению зрелища, выходящего на расстояние прямого удара дредноута иггов. Мы, СПБ, работаем для того, чтобы гасить конфликты в зародыше. А цена… она не имеет значения.

– Забавно… тогда почему же вы просто не дали этим уродам всех нас поубивать? – горько усмехнулся Саша. – И нас… и себя заодно.

– Я и сам не знаю. – Дан вдруг отвел глаза. – Наверное, мне давно надо было просить перевода. Засиделся я на вашей планете…

Он спрашивал что-то еще, Штерн отвечал, все так же равнодушно выплевывая факт за фактом, не стараясь свалить вину на другого или взять на себя лишнее. Он просто отвечал – не в силах противиться воздействию излучения.

А Саша думал… В голове снова вертелась какая-то мысль, и он лихорадочно пытался ухватить ее за хвост, сформулировать – она была очень важна, он чувствовал это. В голове бились слова Штерна о том, что Земля, с ее изуродованной биосферой, оказалась никому не нужна. И когда наконец забрезжила конкретная форма этой мысли, Трошин даже вздрогнул. А затем дотронулся до руки Лигова.

– Дан… скажи, он сейчас не врет, потому, что не может, или потому, что не должен?

– Я бы сказал, что врать он физически не может, – протянул Дан и, покачав головой, добавил: – Есть способы обмануть излучение, но тогда бы он просто молчал.

– Тогда задай ему один вопрос. Очень важный вопрос.

– Какой?

– Зачем им Земля?

Дан молчал, его глаза все время норовили отплыть куда-то в сторону, или хотя бы закрыться, лишь бы не встречаться взглядом с Трошиным. Было совершенно очевидно, что ответ на этот вопрос или известен ему, или он догадывается о том, что предстоит услышать. И при этом Лигов был уверен, что услышат они нечто крайне неприятное.

– Мы нуждаемся в колониях. – Обращенный к Дану голос Штерна звучал как приговор. – Слишком мало миров подходят для нас, необходимый далатианам высокий радиационный фон в сочетании с достаточной удаленностью от звезды встречается крайне редко. Земля все еще слишком чиста, ядерные испытания, аварии реакторов и утилизация радиоактивных отходов не дают нужного результата, поэтому мы планируем развязать ядерную войну. Если она состоится, то условия жизни на Земле станут приемлемыми для далатиан. Если в войне местное население будет уничтожено, планета будет объявлена свободной и пригодной к передаче в полное владение. Иных претендентов не будет, и Земля станет нашей. Закон Ассамблеи запрещает прямое применение ядерного оружия – следовательно, земляне должны сделать это сами. Мы способствовали прогрессу их науки, прежде всего в области ядерных технологий. Мы обеспечили накопление запаса ядерных вооружений, достаточного для поставленной цели. Несмотря на некоторый спад напряженности последних лет, они все еще стоят на самом краю. И войну они начнут, начнут сами… Мы только подтолкнем…