– Последний вопрос, сэр Ричард. Вы знаете, что Стивен Билкнап умер?

– Да. Я его душеприказчик.

– Его планы по возведению собственного монумента отклонены в Линкольнс-Инн.

Советник пожал плечами:

– Да, я слышал.

– Сэр Ричард, вы просили Билкнапа попытаться втереться ко мне в доверие? Прошлой осенью?

Рич посмотрел на меня с искренним недоумением.

– С чего бы это? Кроме того, я прекратил давать поручения Билкнапу. Его здоровье стало ненадежным.

Я посмотрел на тайного советника – он выглядел искренне удивленным. То, что делал Билкнап, похоже, никак не касалось этого человека. Впрочем, Рич был законченным лжецом.

– Пожалуйста, завтра, мастер Шардлейк, у нас мало времени. – Ричард тоже встал. – Теперь можешь забрать этого негодяя Барака и ту длинную жердину и убираться отсюда.

* * *

Стайс и Гоуэр стояли рядом, когда мы с моими помощниками втроем покидали дом. Я знал, что для Николаса и, возможно, для Джека такой смиренный уход ощущался как поражение. Нужно идти в Уайтхолл, подумал я.

Мы прошли по Темз-стрит. Все улицы после вечернего звона были пустынны. В теплую ночь открытые окна мерцали квадратами от зажженных внутри свечей. Мимо прошел какой-то городской чиновник в робе – путь ему по пыльной улице освещали факельщики.

– Должно быть, этому констеблю дали хорошую взятку, – злобно проговорил Барак, – какую могут себе позволить лишь такие, как Рич. Черт возьми, остаться бы мне один на один с этим Стайсом – я бы оторвал ему яйца! Он еще издевался: мол, лорд Рич сказал ему, что я когда-то работал на лорда Кромвеля – неужели Кромвель и правда подбирал людей с улицы, а не набирал достойных джентльменов?

– А тот другой болван, – откликнулся Николас, – вообще свихнулся! Он такое говорил…

Я посмотрел на его опухшее от синяков лицо и сказал:

– Извини, я не знал, что мы столкнулись с Ричем. Он ни перед чем не остановится.

Ученик обернулся ко мне:

– Это и в самом деле он? Тайный советник?

– Да, – сердито ответил Джек.

– Я знал, что у него плохая репутация.

– Мы с ним скрещивали клинки, – сказал Барак. – Его уже десяток раз следовало повесить. – Он повернулся ко мне и взорвался: – Какого хрена ему от вас надо?!

Я горько рассмеялся:

– Поверишь или нет: он предложил работать вместе. Николас, при тебе я не могу сказать больше. Это небезопасно.

– Значит, я должен рисковать жизнью и просто смириться с этим?! – горячо запротестовал Овертон. – И нельзя применить правосудие к этим мерзавцам?

Он безрассуден, подумал я, но, черт возьми, у него хватает мужества так говорить после того, как ему чуть не отрубили голову!

– Он не так уж не прав, – пробормотал Джек.

– Я не могу сказать больше, Николас, не нарушив клятву. Я и так рассказал Бараку больше, чем следовало, – вздохнул я и, чуть поколебавшись, добавил: – Здорово тебе досталось?

– Не считая первого удара по голове? Этот Гоуэр бил меня, когда я очнулся и пытался сопротивляться. Что за манера – бить человека, который не может ответить? Потом они сказали, что если я буду вести себя тихо, меня не тронут. У меня не было выбора. – Голос молодого человека немного дрожал, и я понял, что он испугался больше, чем хочет признать. – Скажите хотя бы одно, – попросил он. – Они выставили мою жизнь как условие сделки? Потребовали от вас что-то взамен?

– Нет, не беспокойся, Николас. Рич просто воспользовался тобой, как приманкой, чтобы я пришел поговорить. По сути, из этой встречи я извлек наибольшую выгоду.

– Ну, хоть этому можно порадоваться!

– Как твоя рана на груди?

– Заживает. Но нужно промывать эти порезы.

– Тогда иди прямо домой. – Я набрал в грудь воздуха. – Николас, когда ты пришел ко мне на работу, то не предполагал, что на тебя будут нападать или брать в плен всякие опасные мерзавцы. Пожалуй, лучше передать тебя какому-нибудь другому барристеру. С лучшими рекомендациями, обещаю.

К моему удивлению, парень рассмеялся:

– Это интереснее, чем юриспруденция!

Я покачал головой, вспомнив, как некоторые молодые джентльмены любят авантюры: их приучили считать это доблестью. И даже недавнее приключение не вышибло этого из моего подопечного.

Мы расстались в конце Темз-стрит.

– Так что случилось? – спросил Барак, когда Овертон ушел.

Я рассказал ему все, и он погладил свою бороду.

– Играем в жмурки… Что теперь будете делать?

– Пойду во дворец, попытаюсь встретиться с лордом Парром.

– Мне казалось, вам на сегодня хватит.

– Я должен немедленно сообщить о Риче. И то, что я сказал Николасу, касается и тебя, Джек, – добавил я. – Думаю, вам обоим следует уйти.

Мой помощник покачал головой:

– После такого – нет. Они меня разозлили.

– Точнее, затронули твою гордость. А помнишь, что ты говорил недавно? И как насчет Тамасин?

Барак нахмурился:

– Жена мною не командует.

– Джек…

– Я хочу довести это до конца. Кроме того, – добавил мой спутник более тихим голосом, – вам нужен кто-то в помощь. Вам не на кого положиться, всем этим придворным наплевать, что станет с вами. А что будет с моей работой, если вас убьют?

– Королева… – попытался возразить я.

– Она прежде всего предана своей семье, – раздраженно перебил меня Барак. – И королю, при всем своем страхе перед ним. Вам нужны люди, на которых можно положиться. И, конечно, вы можете положиться и на Ника. От него тоже есть толк. Подумайте об этом.

Он повернулся и пошел прочь, к дому. Теперь его походка стала пружинистой. Я понимал, что моего старого товарища разрывало между нынешней жизнью и прежними днями, и эта стычка нарушила равновесие. Страсть к приключениям в нем перевесила, как и в Николасе. Молча качая головой, я пошел в темноте к реке, чтобы взять лодку до Уайтхолла.

Я снова сидел в кабинете лорда Парра. Было уже поздно, далеко за полночь. В Уайтхолле было темно и тихо: все спали – кроме стражи, непрестанно обходившей коридоры, освещенные лишь тусклой свечой. Все великолепные декорации скрылись во мраке.

Когда я пришел, лорд Парр еще работал у себя в кабинете, ярко освещенном желтыми сальными свечами за закрытыми ставнями. Он вызвал Уильяма Сесила, который явился через несколько минут – должно быть, молодой человек ночевал во дворце. Когда я рассказал о своей встрече с Ричем, лорд Парр послал также и за королевой. Она в тот вечер была у короля, но уже вернулась в собственную спальню.