И вот я здесь, стою в коридоре, набираюсь смелости встретиться лицом к лицу со своей старой лучшей подругой и полностью ожидаю ее ненависти. Видимо, именно это обычно чувствуют перед расстрелом.

Мой желудок сжимается, когда я думаю обо всех причинах, по которым она должна презирать меня, в конце концов, пусть и не специально, но именно из-за меня в ее жизни появляется Тревор. Гнев Сэм вполне оправдан. Я приму свое наказание как хорошая девочка и пойду дальше.

Встряхиваю руками, чтобы восстановить кровообращение, и расправляю плечи, готовая покончить с этим и вернуться к Лукасу.

Открываю дверь, и меня встречает поток солнечного света через окно, писк кардиомонитора и тот странный запах, который бывает в больничных палатах — какая-то смесь отбеливателя и крови.

Сэм одна, но вместо того, чтобы лежать на спине, как в прошлое мое посещение, она сидит в вертикальном положении в постели. Ее лицо все еще в синяках, один глаз заплыл и почти закрыт, но зашитая губа немного приподнимается, когда она смотрит на меня.

— Привет, Сэм. — Я подхожу к стулу у ее кровати, но не сажусь, неуверенная, что мне разрешат остаться надолго. — Как ты себя чувствуешь?

— Я в порядке, думаю, лучше. — Она моргает здоровым глазом. — Спасибо, что пришла.

— Конечно. — Я колеблюсь, но, в конце концов, сажусь, потому что ей явно неудобно смотреть на меня снизу вверх. — Думаю, что тебе есть, что мне сказать. Прежде чем начнешь, я хочу, чтобы ты знала, как плохо я отношусь ко всему этому. Ты должна знать, что я понятия не имела…

— О, пожалуйста. — Она делает все возможное, чтобы поднять руку и заставить меня замолчать. — Это была не твоя вина.

Я чувствую, как мои глаза расширяются, а губы приоткрываются в шоке.

— Это вроде как моя вина. Если бы…

— Прекрати, Шай. — Она качает головой и откидывает ее на подушку, как будто это движение отнимает у нее слишком много сил. — Ты знаешь, как все происходит в этом городе. Я никогда не запирала свою дверь. Удивлена, что нечто подобное не произошло раньше.

Узел в моей груди разматывается, я наклоняюсь и кладу руку на ее предплечье.

— Это и не твоя вина.

— Не имеет значения; это случилось, и, честно говоря… — ее налитые кровью глаза встречаются с моими. — Я счастлива, что это произошло. То есть, не то, чтобы в восторге, но все-таки. Близость смерти заставляет тебя смотреть на вещи по-другому. Это как рассматривать свою жизнь под микроскопом, понимаешь? Я потратила столько лет впустую, Шай. Пришло время повзрослеть.

— Что это значит?

Она пожимает плечами и поворачивается лицом к солнцу, как будто лучи света содержат ответы.

— Работа получше… думаю, что смогу взять несколько уроков в колледже, остепениться… в конце концов, завести семью.

— Ты сделаешь какого-нибудь мужчину очень счастливым.

Она заливается смехом и морщится, но ее кривая ухмылка остается на месте.

— Пока нет. Посмотри на меня. — Она становится серьезной. — Но когда-нибудь.

— Послушай, мне нужно кое о чем с тобой поговорить. — Я прикусываю губу, беспокоясь, что упоминание о нем испортит ее мнение обо мне. — О Лукасе.

— Вы, ребята, вместе.

Мои щеки покрываются румянцем, который, кажется, появляется из ниоткуда.

— Я влюблена в него.

— Это здорово, Шай. — В ее голосе слышится грусть. — Просто… будь осторожна.

— Хорошо, эм… — я ерзаю на своем месте. — Это то, что я хотела объяснить, понимаешь… — черт, я знала, что в конечном итоге мне придется объяснять ситуацию с Гейджем Сэм; просто не готова сделать это сейчас. — У Лукаса, э-э… диссоциативное расстройство личности.

Ее брови опускаются низко, и со всеми синяками это выглядит болезненно.

— Ты, наверное, слышала, что это еще называют множественным расстройством личности.

Выражение ее лица меняется на понимающее, и я воспринимаю это как подсказку, чтобы объяснить последний месяц моей жизни в мельчайших подробностях. Она молчит и кивает, что понимает.

— Ты… эм… встречалась не с Лукасом. Это был Гейдж. — Вот так. Теперь все стало известно.

— Вау. — Ее губы открываются и закрываются, как будто она не может найти правильные слова.

— Это так сложно принять; просто знай, что Лукас отличный парень и, если Гейдж сделал что-то, чтобы навредить тебе, это было только для того, чтобы защитить Лукаса. — Предложение, которое только что свободно срывается с моих губ, должно звучать абсолютно безумно в моих собственных ушах, но это не так. Больше нет.

— В любом случае, надеюсь, что все в порядке, но твоя мама дала команде «Дженнингс» ключ от твоего дома. Лукас сейчас там с командой, меняет все твои замки, добавляет оконные защелки и систему безопасности.

— Ты шутишь?

Я качаю головой.

— Нет. Он ужасно переживает из-за того, как Гейдж обошелся с тобой, и пошел к моему отцу с просьбой сделать все возможное, чтобы ты снова почувствовала себя в безопасности.

Ее глаза слезятся, и одна капля скатывается из ее опухшего глаза.

— Он хороший парень.

— Да, отличный парень. — Я проглатываю эмоции, которые испытываю, видя, как она ломается, но даю ей секунду, чтобы восстановить самообладание. Как только Сэм это делает, я перевожу тему, надеясь, что это ее не разозлит. — Спасибо, что рассказала шерифу о том, что Дастин сделал с домом Маккинстри. Знаю, что он тебе действительно небезразличен; должно быть, было трудно сдать его.

Она не смотрит мне в глаза.

— Я чувствовала себя дерьмово, не сказав тебе раньше. Черт возьми, твои родители были для меня как мои собственные. После всего, через что прошел Нэш, я ненавидела, что Дастин сделал с ним. — Она теребит нитку на своем одеяле. — Не знаю, заметила ли ты, но то, что он чувствовал к тебе в старшей школе, только усилилось после твоего ухода. Он так напился, ревнуя к Лукасу, что позже рассказал мне о том, что сделал. Думаю, что Дастин чувствовал себя плохо из-за этого после, но это не значит, что все в порядке. Я бы сказала что-нибудь раньше, но Лукас тоже не был моим любимчиком в то время, так что…

— Я понимаю.

— Понимаешь?

Я вздыхаю, долго и тяжело, из-за всей этой драмы между нами.

— Как думаешь, мы могли бы начать все сначала? Знаешь, оставить все обиды и вражду позади и просто вернуться к дружбе?

Я смотрю, как она сглатывает и кивает.

— Мне бы этого хотелось.

После того, как мы заканчиваем со всеми тяжелыми вещами, рассказываем друг другу о последних пяти годах нашей жизни. Она говорит мне о тайной симпатии к молодому дантисту, который переехал в город несколько лет назад, а я делюсь несколькими лучшими историями из студенческой жизни, стараясь не упоминать Тревора в каждой из них. Через некоторое время Сэм теряет концентрацию, и я понимаю,