В этом месте к Руж Аньес примыкал один переулков, образуя на красной брусчатке ровную площадку, на которой, прямо перед входом в «Красное колесо» по вечерам играли марьячи. Здесь собирались уличные танцоры, иногда устраивая настоящие состязания — милонги*.

— Как красиво они танцуют, — произнесла Эмбер, ещё немного замедляя шаг и невольно заставляя сеньор Виго остановиться.

На площадке танцевала пара. Женщина в алом платье, с цветком в чёрных волосах и мужчина в костюме тореадора. Эмбер видела эту пару и раньше, они часто здесь выступали. Им платили щедро − котелок, стоявший у ног музыкантов, уже был полон монет.

И было понятно, почему публике так нравится эта пара. Они танцевали зажигательныйфламенко, и в этот раз их танец олицетворял собой корриду — бой матадора и быка. В ловких пальцах женщины щёлкали кастаньеты, стучали каблуки, а в руках мужчины мелькал красный плащ-капоте, которым он играл виртуозно, подманивая импровизированного быка.

— А ты знаешь, что донья Кастеро, хозяйка «Колеса» была когда-то самой известной танцовщицей Акадии? — спросил сеньор Виго. — Вон она, стоит на балконе с веером. Её приглашали выступать на всех фиестах.

На террасе второго этажа, облокотившись на перила, стояла пожилая сеньора в чёрном платье. Её тёмные с проседью волосы были уложены по старой традиции и украшены черепаховой пейнетой, а на плечо спускалась длинная кружевная мантилья. Донья Кастеро неспешно обмахивалась веером, и оценивающе смотрела на танцующую пару. И глядя на этоу полную женщину с дряблой кожей трудно было представить, что и она когда-то вот также страстно выступала на площадях и праздниках.

— Никогда бы не подумала, — усмехнулась Эмбер.

— А «Красное колесо» на самом деле целая школа, отсюда вышло много известных танцовщиц, и не только их. Некоторые правила тоже родом отсюда. Например, ритуал приглашения на танец.

— И откуда всё это вам известно? — лукаво спросила Эмбер и искоса посмотрела на сеньора Виго.

— Ну… — он суть улыбнулся, будто вспомнил что−то приятное. — Когда-то я сбегал из дома и отправлялся сюда. Мне казалось, что настоящий мир находится здесь, и назло отцу я учился делать всё, что считалось недостойным гранда: бегать от быков, пить кашасу, танцевать уличные танцы… Потом я учился в Маэстрансе и приходить сюда с приятелями было отдельным ритуалом. Но, как видишь, уличные танцы уже давно перебрались в бальные залы особняков Лазурного холма, так что моё умение танцевать не пропало даром.

Фламенко закончился, зрители приветствовали новую пару одобрительными возгласами. И протяжные аккорды бандонеоназаиграли «Танго де ла Луна». Это был медленный танец, и в нём переплелось множество новых элементов, которые демонстрировали танцоры. Они двигались красиво и плавно, а мягкие сумерки, медленно подбираясь из переулка, придали танцу ноту таинственности и романтичности.

−Они так смотрят друг на друга, − произнесла Эмбер глядя на то, как мужчина отталкивает от себя партнёршу, чтобы снова притянуть, и не сводит с неё глаз.

— Это не просто взгляд. Танго — танец страсти и любви. Здесь зародился целый ритуал поведения и есть свой свод неписанных правил — кодигос*, - тихо произнёс сеньор Виго, склоняясь к уху Эмбер. — Ты северянка и, скорее всего, не знаешь, что для акадийца − это не просто танец. Это ещё и разговор, игра, флирт, но без слов… В этом танце принято приглашать взглядом. Мужчина выбирает ту, с кем хочет потанцевать и смотрит ей в глаза. Для благородной дамы раньше подобное считалось неприличным, но теперь уже нет — всё изменилось. Теперь приглашение взглядом — это элемент танца. Мужчина смотрит на тебя, и дальше ты можешь согласиться, а можешь отказаться. Но, и то, и другое ты тоже должна сделать взглядом. И удерживать взгляд мужчины, если ты согласна, нужно до тех пор, пока он к тебе не подойдёт. Этот ритуал на иберийском называется кабесео*. И вряд ли где ещё ты встретишь это слово. Знаешь, тебе стоит научиться танцевать танго, Эми. Это красивый танец.

Музыка начала затихать и танцоры развернулись к публике, чтобы откланяться.

−А почему вы решили, что я не умею его танцевать? — спросила Эмбер, вложив в этот вопрос лёгкую ноту кокетства.

−Как много талантов в тебе скрывается! — в голосе сеньора Виго прозвучало удивление пополам с восхищением. − Эмили? Ты и в самом деле умеешь танцевать танго?

−Ну… Я же живу здесь. На Среднем ярусе все умеют его танцевать, − она усмехнулась, пряча под шляпку непослушную прядь волос.

Сеньор Виго посмотрел на неё как−то странно, и ответно усмехнувшись, достал из кармана горсть монет. И прежде чем она успела его остановить или хоть что−то сказать, он направился прямиком к марьячи, которые только−только опустили свои инструменты, чтобы опрокинуть по рюмочке кашасы. Сеньор Виго бросил монеты в котелок, что−то шепнул одному из них, усатому верзиле в огромном сомбреро, и тотсложил пальцы в жесте означавшем: «Всё сделаем, сеньор, в лучшем виде», и музыканты снова взялись за инструменты.

И когда сеньор Виго развернулся и направился к ней, глядя прямо в глаза, именно таким взглядом, какой только что описывал в ритуале кабесео, она вдруг запоздало поняла, что совершила огромную ошибку. Пытаясь задержать его здесь и флиртуя, она сама попалась в собственную ловушку, а теперь отступать было некуда. Но словно загипнотизированная этим взглядом, она смотрела ему в глаза, не отрываясь, пока сеньор Виго не оказался прямо перед ней. Он подал руку, и, чуть улыбнувшись уголками губ, произнёс:

−Ты же не думаешь, что я поверю тебе на слово? Докажи!

−Сеньор Виго! — попыталась она возмутиться. — Это будет не совсем прилично!

−Почему нет, Эми? Мы в Тиджуке. Кого здесь это волнует? А я никому не расскажу, — он заговорщицки подмигнул и, аккуратно сняв шляпку с её головы, протянул кому−то со словами: − Она будет мешать сеньорите. Подержите, пожалуйста.

Ей бы отступиться и сбежать пока не поздно, но она уже попалась в жаркий плен его тёмных глаз, и не нашла аргументов для отказа.

А может не хотела их искать?

Это последний вечер… Больше ты его не увидишь… Почему нет, Эми? Почему нет?

Птица кетсаль насмехалась над тем, как рушатся бастионы её воли.

Бандонеон заиграл сначала медленно и протяжно, и, подстраиваясь нестройными переборами, гитара подхватила его ритм, тоже поначалу лениво, будто вставая к нему в пару, а третьей присоединилась скрипка, объединяя всех.

Они вышли в центр площадки и остановились друг напротив друга.

А потом сеньор Виго просто шагнул ей навстречу, и Эмбер ничего не оставалось, как вложить свои