– Нет! – закричал со своего места видевший все это Саруман Белый. – Нет! Отдай, Гэндальф! Ты овладел им не по праву!

Лишь эхо было ответом Саруману. Гэндальф даже не обернулся в его сторону. Гигантская уродливая тень, что металась за спиной Сарумана, просто заплясала в неистовстве, а потом разом уменьшилась и приняла свой обычный облик, какой и должен быть у нормальной тени. Саруман замахал кулаками, словно кому-то угрожал, затем повернулся вокруг себя, описывая своим посохом широкий круг, рассыпались серые и белые лучи вокруг него, и завернулся в свой широкий белоснежный плащ. После чего он упал и затих без движений. Скомканная белая горка, стала уменьшаться, а потом и вовсе растаяла, словно сгусток пара.

Раздался дикий, душераздирающий рев. Это, закрылась, чуть ли даже не захлопнулась гигантская трещина, поглотив остатки огненной стены вместе с назгулами. А вовремя, потому что один из назгулов уже был так близко, что рука его уже схватилась за край, но захлопнувшаяся трещина обрубила ее по локоть, и рука несколько секунду судорожно сжимала и разжимала кулак. Длинные тощие пальцы с острыми кривыми когтями дрожали. Затем рука упала на пол и поползла в сторону Гэндальфа, но через десяток дюймов она остановилась, сжалась в последний раз и затихла. Еще через секунду на ее месте лежали лишь черный дымящийся прах. Последние клубы пламени вырвались из трещины и погасли в воздухе.

Подземелье вновь погрузилось в непроницаемый мрак и оглушительную тишину…

Когда Гэндальф открыл глаза, то увидел что он сидит на полу поддерживаемый Элрондом. Маг оглянулся туда, где только что был Саруман Белый. Ничего, кроме непроглядного мрака он не увидел.

– О, Элронд, – прошептал Гэндальф, глядя на друга печальными и наполненными невыносимой болью глазами, – как же ты вовремя! У меня уже почти нет сил.

– Там наверху, эльфы одержали полную победу над орками! – радостно сообщил Элронд.

Гэндальф горько вздохнул и с трудом произнес:

– Увы, про себя я этого сказать не могу. Правда полным поражением это тоже не назовешь, но и до победы теперь опять, ох, как далеко. – Затем глаза мага гневно сверкнули, и голос его вдруг наполнился силой. – Ах, Саруман, Саруман Белый! Я не могу в это поверить. Разум отказывается принять это, но Враг перетянул тебя на свою сторону и теперь ты у него на службе. Предатель!

Спустя три месяца после описанных выше событий, восьмого марта одна тысяча триста семьдесят седьмого года по хоббитанскому летоисчислению ровно в пять часов утра к Большому мосту через Брандуин неспешно, понурив укрытые капюшонами головы, подъехали два всадника. Один был на великолепном белоснежном и тонконогом скакуне ристанийской породы, другой на низкорослом сером в яблоках пони с большими лиловыми глазами, пушистыми ресницами и густой челкой.

Это были маг Гэндальф и хоббит Бильбо.

Бильбо Бэггинс, сын Банго Бэггинса и Беладонны Тук вернулся домой из своего Третьего самого опасного путешествия, в котором его жизнь действительно не раз висела на волоске от гибели.

И это было самое печальное его возвращение. Не было мешков с золотом на седлах пони, не было подарков от эльфов. Не было веселого солнышка и задорного хоббичьего смеха при встрече. Бильбо пробирался в свой дом в темноте, словно вор, боясь, что кто-нибудь его заметит. И хотя на этот раз Бильбо был твердо уверен, что его дому ничего не грозит, потому что его охраняет его двойник, созданный когда-то Гэндальфом, и не гонится за ним в этот раз премерзкий и опаснейший Горлум. Но на душе было так тоскливо, что хоть плачь.

Почему? Пожалуй, если бы Бильбо задали такой вопрос, он затруднился бы на него ответить. А если бы он немного подумал, то наверняка сказал бы:

– Это потому, что Гэндальф все время хмурый и неразговорчивый.

А Гэндальф стал таким, после того, как с помощью Элронда и Торонгила выбрался из подземелья Дул Гулдура. К этому моменту Бильбо окончательно пришел в себя, хотя до этого он находился почти в бессознательном состоянии и очень смутно помнил, как Торонгил и Элронд поднимались вместе с ним наружу. Очень смутно он помнил и то, как при выходе со всех сторон на них навалились орки, как только они оказались на свежем воздухе. Вокруг уже было по вечернему темно, и у орков в лапах горели факелы. Торонгил и Элронд сражались как львы, защищая себя и хоббита и не давая оркам проникнуть в подземелье, откуда они только что выбрались. Их мечи сверкали подобно молниям, и гора убитых ими орков быстро росла у их ног. А когда сил у Торонгила и Элронда уже почти не осталось, и до Бильбо дошло, что все кончено, он с трудом встал на ноги, вытащил свой кинжал и встал рядом с Торонгилом, чтобы встретить последний натиск врага, орки, вместо того, чтобы ринуться в последний победный бой, вдруг растерянно оглянулись, и в их плотных рядах появилось смятение. Они заметались, побросали факелы и попытались скрыться. Но скрыться им было некуда. Путь в подземелье им закрывал Торонгил, хоть и раненный и усталый, но все еще грозный и беспощадный. Позади со всех сторон их теснили лесные эльфы, только что прорвавшиеся в замок. Их был целый отряд во главе с Леголасом. Не прошло и двух минут, как с орками было покончено, и два друга оказались в окружении эльфов. Они буквально свалились эльфам на руки – так были обессилены оба. Бильбо опять впал в беспамятство. Последнее, что он помнил, как заботливо Леголас рассказывал Торонгилу:

– Орки за стенами разбиты и уничтожены, их остатки только что разбежались и попрятались, словно крысы по всем щелям. Мы выискиваем и уничтожаем их. А как вы?

– Мы здесь, – ответил Торонгил. – А вот Гэндальф остался там внизу. Элронд уже пошел к нему…

Дальше все пропадало в дымке беспамятства.

Когда Бильбо пришел в себя, над ним было чистое и голубое небо. От черного облака не осталось и следа. Вокруг был разбит лагерь эльфов. Рядом сидел, опершись на свой посох Гэндальф. Он совсем ссутулился и выглядел невероятно усталым и хмурым.

– Очнулся? – спросил он хоббита, когда увидел, что он открыл глаза. – С пробуждением.

Бильбо поднялся, продрал глаза и молча присел рядом с магом. Тот протянул ему флягу:

– Выпей, дружище. Тебя это взбодрит.

Это был знаменитый Гэндальфский напиток из корня мандрагоры. Хоббит сделал несколько обжигающих глотков и почувствовал, как горячая жизнь потекла по его изможденному телу.

– Забирай и это!

Бильбо увидел перед собой острый конец магического жезла, на котором сверкало золотом Кольцо Всевластья.

– Моя прелесть! – не выдержал хоббит, подставляя лодочкой руки. – Ты возвращаешь мне его?

Гэндальф помрачнел еще больше:

– Да, я возвращаю его тебе.

Кольцо упало в ладони Бильбо, и тот поспешил спрятать его у себя за пазухой. Маг покачал головой:

– Оно все еще властно над тобой, мой бедный хоббит. И ты предан ему несмотря на все страдания и беды, что оно тебе причинило.