Что бы там ни думали Беллона и их союзники, им не под силу помешать нашей высадке – орбита планеты слишком протяженная. Именно поэтому так важно завоевать города, которые, по сути, являются островными крепостями. Единственный реальный вариант захвата: высадка десанта и проникновение в щель шириной двести метров между защитными куполами и землей, а для этого нужны люди. Миллионы людей, чьи действия скоординированы в мельчайших подробностях.

Мы расчистим около ста плацдармов, вот тогда-то и начнется настоящая битва. А пока мы мчимся сквозь хаос среди несущихся прямо на нас торпед. Корабли союзников разворачивают дымовую завесу, истребители прикрывают нас с флангов. Вражеские истребители пытаются прорваться к нам со всех сторон. Десятки людей вокруг меня погибают, их скафандры плавятся и сворачиваются в трубочку, словно горящая бумага. Ненавижу это! Мне хочется орать от отчаяния! Некоторые и правда начинают кричать, поэтому приходится отключить их интеркомы.

С этим ничего не поделать. Могу только молиться о сохранении своей жизни. О том, чтобы в живых остались мои друзья. Но кому молиться? У золотых Бога нет. У нас, алых, есть Старик в Долине, но здесь он нам не помощник. Старик просто ждет нас там, чтобы служить нам пастырем и проводником в следующей жизни.

Сердце выскакивает из груди, начинается гипервентиляция, взять бы и вырваться из собственного тела. Чувствую себя ребенком, которому отчаянно хочется домой… Домой, к маминому кровяному супу, к ласковым объятиям ее сильных рук… Любовь загоралась во мне всякий раз, когда удавалось рассмешить ее. Все бы отдал, чтобы ощутить радость от сознания того, что Эо любит меня. Мне отчаянно не хватает тех холодных тихих ночей, когда ничего серьезного еще не было – лишь желание и голод. Мы с замиранием сердца целовались тайком, словно две птахи, которые вдруг поняли, что хотят свить гнездо вместе. Вот такой должна быть настоящая жизнь: семья, первая любовь… А не свободное падение сквозь атмосферные слои, когда вокруг одни убийцы, страстно желающие превратить твое тело в раскаленный металл, а потом убить всех твоих друзей.

Мое тело автоматически выполняет все, что нужно, а мысли витают далеко отсюда…

Планета стремительно приближается, превращаясь в колосса, занимающего все поле зрения. Мне неизвестно, кто погиб, а кто выжил. Слишком много информации на дисплее. Наконец мы входим в атмосферу, и пространство резко обретает звук и цвет. Оглушительный рев, сияющие переливы радуги обтекают мой сотрясающийся от скорости кокон. Вокруг падают другие солдаты, похожие на разгневанных светлячков, на плод фантазии какого-то безумного ваятеля. Один из них, тот, что слева, приводит меня в восхищение. Его силуэт четко вырисовывается на фоне бронзовых солнечных лучей, и на секунду он кажется мне бессмертным. Никогда не забуду этого момента, когда он был так похож на мильтоновского ангела, падающего с небес в гневе и сиянии славы. Верхний слой биоскафандра отпадает, обнажая экзоскелет. Воин подобен Люциферу, сбрасывающему с себя райские оковы, избавляющемуся от пылающего оперения и лишающемуся крыльев. Внезапно с неба падает торпеда, и высококлассная взрывчатка доказывает, что он – всего лишь смертный.

Как только мы входим в атмосферу, с поверхности открывают огонь. Рой металлических пчел редеет, но тут мы все одновременно активируем гравиботы, распадаемся на тысячи эскадр, каждая из которых стремится добраться до точки с заранее определенными координатами. Вражеские истребители следуют за нами в атмосферу, но здесь мы выигрываем по маневренности и легко уничтожаем неповоротливых преследователей. Прыгаю на корпус одного из них и рассекаю его надвое лезвием, мчащиеся за мной упыри довершают дело. Взлетаю вверх, глядя, как искореженный корабль падает сквозь облака в синеющий далеко внизу океан.

Система противовоздушной обороны с воем обрушивает на нас свою огневую мощь. Золотая справа от меня погибает от разрыва снаряда – она из упырей, но пока не знаю, кто именно. Смотрю на планшет: Дария Гарпия мертва. Просто взяла и умерла: без всякого геройства, подвигов, гневного воя в конце, благородных жестов, бурных эмоций. Преданная мне девушка, носившая в училище пояс из скальпов врагов, от странных выходок которой были без ума Брюзга и Колючка, ушла от нас.

Меня охватывает паника, и я ныряю сквозь облака с главным боевым звеном моего легиона. Несемся над самым океаном, приближаясь к двум кораблям, на которых установлены пушки. Севро выпускает в воздух две ракеты, те через мгновение превращаются в дюжину микроракет, и каждая из них секундой позже становится еще дюжиной. Корабли взрываются у нас на глазах, словно брошенные в огонь зерна кукурузы.

Война – хаос, так было всегда, но при наличии технологий она оборачивается настоящим кошмаром. В училище я боялся людей. Боялся того, что со мной может сделать Титус или Шакал. На такой войне ты смотришь смерти в лицо и можешь по крайней мере попытаться победить ее, а здесь это непозволительная роскошь. Современная война – это страх перед воздухом, страх перед тишиной. Смерть наступает внезапно – и не заметишь, как это произойдет.

Опускаюсь на покрытую снегом вершину горы. Снег моментально тает от соприкосновения с моим раскаленным докрасна экзоскелетом, снизу поднимаются облака пара. Остальные члены отряда приземляются рядом со мной, наконец обретая почву под ногами. Металлические монстры, люди-метеоры с ревом несутся вниз, с глухим звуком падая на землю: бах, бах, бах! Видимость практически нулевая.

– Высадка десанта!

Севро падает на колени, открывает шлем, и его выворачивает прямо на снег. К нему присоединяются остальные. Некрасивое лицо Брюзги искажено горем. Колючка кладет руку ему на плечо. Над ними возвышается Клоун со своим растрепанным красным ирокезом. Гарпии больше нет. Я даже не подозревал, что все будет так. Думал, что знаю, какой ужас нас ожидает, но я ошибался. За последнюю минуту погибло больше людей, чем всех моих знакомых, вместе взятых. Теперь я понимаю, почему Лорн так боится войны, и меня начинает бить нервная дрожь.

Хаос, случайность и смерть – вот что такое война.

Севро кивает мне, вытирая рвоту с подбородка. Юпитер помогает ему встать на ноги, и Севро почему-то не сопротивляется. Ищу учетную запись Виргинии на встроенном в шлем дисплее – она жива, ведет за собой бо́льшую часть моей армии, но нас разделили. Со мной остаются дюжина золотых и сорок черных, прошедших спецподготовку по использованию высокотехнологичного военного оборудования.

– Снять экзотермалку! – ору я черным. – Омега, охранять периметр!

Экзотермальные скафандры со звоном падают на скалы, и мы остаемся в более маневренных биоскафандрах. Приказываю активировать шлемы. Лица моих друзей тут же скрываются за металлическими пластинами с изображениями демонов и зверей.

В этом есть какая-то красота. Через долю секунды золотые и черные ободряюще кивают друг другу, прежде чем перейти к выполнению своих обязанностей, очевидно, находят утешение в исполнении долга и чувстве плеча. Совсем как проходчики в шахтах.

Подзываю к себе Севро и остальных упырей. За мной стоит Рагнар, чей легион приземлился в другом месте. Мы находимся на освещенной стороне планеты и смотрим, как на атмосферу, словно метеоритный дождь, обрушивается вторая волна воинов в экзоскафандрах, оставляющая на охваченном пламенем взрывов голубом небе черную дымовую завесу. Сотни наземных орудий беспрерывно ведут огонь по нашим подразделениям, которые затмили собой небо до самого горизонта, но вскоре натиск ослабевает. Мой отряд оказался в трехстах километрах от пункта назначения! Как такое могло случиться?