более 250 поэтов (см.: Lapeza. P. 180). Стр. 6. — О понятии «маски» у символистов и акмеистов см.: Doherty. P. 183. Стр. 12. — Теннисон Альфред (Tennyson, 1809–1892) — самый крупный английский поэт викторианской эпохи, с 1850 г. — поэт лауреат. В целом ряде поэм Теннисон стремился возродить средневековые рыцарские романы, перерабатывая и варьируя предания о короле Артуре и рыцарях круглого стола. Самые ранние из этих поэм были собраны в одно из его наиболее значительных произведений, цикл «Королевские идиллии» («Idylls of the King»; в русском переводе: «Королевские идиллии». Т. 1–2. СПб., 1903–1904). Перро Шарль (Perrault, 1628–1703), графиня д’Онуа Мари Катерина (d’Aulnoy, 1651 (?) — 1705) — французские писатели-сказочники. Перро опирался в своем творчестве на фольклорные источники; более изящные, светские, «салонные» сказки д’Онуа частью инспирировались Перо и его источниками, частью являлись плодом ее собственной фантазии. Стр. 14–25. — Цитируется ст-ние «Гульда». Стр. 29–30. — Имеется в виду стихотворная пьеса «Полдень Дзохары. Легенда Вавилона». Стр. 31–35. — В «Алексиаде» Анна Комнина (см. комментарии к № 112 в т. I наст. изд.) сетует на нечленораздельность «варварских звуков» в «варварских именах» (см.: Комнина А. Алексиада. М., 1965. С. 280, 288, 354).

Ратгауз Даниил Максимович (1869–1937) — поэт, драматург, переводчик. Приобрел всероссийскую известность как автор текстов к романсам П. И. Чайковского. Сформировавшись как поэт в 80-е годы, Ратгауз обильно печатался в дореволюционных массовых столичных изданиях, являясь излюбленной мишенью модернистской критики. После революции перебрался из Москвы в Киев, а затем — в Берлин и Прагу, где активно участвовал в литературной жизни «русского зарубежья».

С. 41–48. — Цитируется ст-ние «В земной любви отрады нет...»

Подоводский Константин Дмитриевич (1868 — после 1929) — поэт, драматург, жил в Крыму. До выхода рецензируемой книги издал два тома «Стихотворений» в Одессе, книгу стихов «Лучи Жизни» и лирическую пьесу «Безволие» в Москве. «Вершинные огни» обозначены на титульном листе «4-м томом стихотворений». В 20-е годы Подоводский безуспешно пытался напечататься в советской периодике (см.: ПРП 1990. С. 304).

Стр. 60. — Слова Мазепы из поэмы А. С. Пушкина «Полтава». Стр. 62–63, 69–70. — Как иллюстрацию слов Гумилева можно привести ст-ние «Голубые глаза»:

Голубые глаза на прибрежных холмах.

Разве ты их не видел весною?

Говорили о них ветерки в небесах

И волна голубая с волною.

Голубые глаза в крыльях длинных ресниц.

Разве ты их не видел у моря?

Испестрили лучи у них много страниц.

Им завидная выпала доля.

Голубые глаза в блеске яркой зари.

Разве ты не смотрел в них душою?

Перед ними луга расстилали ковры

И кропили душистой росою.

Голубые глаза вдохновенье зажгли.

Разве ты не прочтешь эти строки,

И со мной не полюбишь творенье земли?

И со мной не забудешь пороки?

Голубые глаза на прибрежных холмах

В белом личике девушки-друга.

Пели птицы о них в золотых облаках —

Вместе с яркими звездами юга.

Пролетит-промелькнет много весен цветных,

Много глаз мы увидим прекрасных,

Но нигде не найдем, как волна, голубых

И, как небо весеннее, ясных.

26

Аполлон. 1910. № 8.

ПРП, ПРП (Шанхай), ПРП (Р-т), СС IV, ЗС, ПРП 1990, СС IV (Р-т), Соч III, ОС 1991, Изб (Вече), Лекманов, Москва 1988.

Дат.: май 1910 г. — по времени публикации.

Перевод на англ. яз. — Lapeza.

Рецензия Гумилева на «Кипарисовый ларец» И. Ф. Анненского — одно из самых совершенных созданий Гумилева-критика — органично вписывается в контекст «легенды Анненского» — истории старого поэта, почти незамеченного при жизни и внешне чуждого литературным страстям эпохи, вдруг поразившего молодых современников «перед самым закатом» необыкновенным взлетом художественного дарования. Эта легенда, намеченная В. А. Жуковским в «Царскосельском лебеде» и весьма импонирующая романтическому мировосприятию «серебряного века», действительно, как бы «материализовалась» в истории последних месяцев жизни и в обстоятельствах смерти Анненского.

С момента вхождения Анненского (с подачи Гумилева) в редколлегию создающегося «Аполлона» (весна 1909 г.) его популярность среди петербургской модернистской молодежи начинает расти (см. воспоминания С. К. Маковского (Николай Гумилев в воспоминаниях современников. С. 78–79), В. А. Пяста (Пяст Вл. Встречи. М., 1997. С. 100, 105–106, 109), С. А. Ауслендера (Жизнь Николая Гумилева. С. 43); ср. в письме В. В. Гофмана от 5 июня 1909 г.: «Вчера был в Царском Селе у Анненского (один из редакторов «Аполлона»): очень интересный старик — какой-то спесивый, важный, и учености действительно изумительной и даже, примеряя к собственным возможностям, — непостижимой» (Писатели символистского круга. С. 251)). К осени 1909 г. Анненский становится в глазах «аполлоновцев» фигурой если не «равновеликой» Брюсову и Вяч. И. Иванову, то, по крайней мере, «сопоставимой» с ними — и в этот самый момент поэта настигает внезапная смерть, — Иннокентий Федорович скоропостижно скончался в восьмом часу вечера на ступенях петербургского Царскосельского (ныне Витебского) вокзала от паралича сердца 30 ноября 1909 г. Его похороны в Царском Селе 4 декабря 1909 года собрали огромное количество народа, наглядно выявив масштаб личности царскосельского педагога и автора единственного прижизненного сборника стихов (подписанного «скромнейшим» псевдонимом «Ник. Т-о»). И выход тремя месяцами спустя «Кипарисового ларца», поразившего всю тогдашнюю литературную молодежь от Ахматовой до Пастернака, явился, таким образом, «последним аккордом» в удивительной судьбе «последнего из царскосельских лебедей» (см. № 66 в т. II наст. изд. и комментарии к нему).

В рецензии на «Кипарисовый ларец» основные «сюжетные моменты» «легенды Анненского» фиксируются Гумилевым с «канонической» точностью и гениальным лаконизмом. Интересно отметить «обратный» художественно-стилистический параллелизм этой рецензии (стр. 5–19, 40–45, 59–60) рассказу «Последний придворный поэт», написанному двумя годами ранее (см. № 8 в т. VI наст. изд. и комментарии к нему).

Стр. 1–5. — «Кипарисовый ларец», действительно, «заметили» (если говорить о «синхронной» реакции критиков-рецензентов) периодические издания, традиционно игнорировавшие творчество «декадентов» — модернистов. Здесь следует, прежде всего, назвать рецензию А. Бурнакина в «Новом времени» (1910. № 12398) и анонимную рецензию в «Биржевых ведомостях» (11 июля 1910. № 11809 (утренний выпуск)). Что касается «модернистов», то, помимо «некрологических» статей М. А. Волошина и Вяч. И. Иванова в «Аполлоне» (1910. № 4), обращенных к творчеству Анненского-поэта, рецензию на «Кипарисовый ларец» написал Брюсов (Русская мысль. 1910. № 6). На выход книги также откликнулись поэты В. В. Гофман и Н. Брандт. Стр. 38–41. — «Декадентский» подтекст некоторых лучших ст-ний Анненского (одно из