27

Аполлон. 1910. № 9.

ПРП, ПРП (Шанхай), ПРП (Р-т), СС IV, ЗС, ПРП 1990, СС IV (Р-т), Соч III, Изб (Вече), Лекманов, Москва 1988.

Дат.: август 1910 г. — по времени публикации.

Перевод на англ. яз. — Lapeza.

О Сологубе см. №№ 9, 28, 55, 63, 72 наст. тома и комментарии к ним.

Первый и пятый тома Собрания сочинений Сологуба, выпущенного изданием «Шиповник», представляют собой две оригинальные книги лирики, состоящие из опубликованных и неопубликованных ст-ний, расположенных без учета состава прежних книг. По выходе этой рецензии С. А. Кречетов (Соколов) писал Сологубу 28 августа 1910 г.: «Весьма негодовал, прочтя в последнем № «Аполлона» гумилевскую на Тебя хулу. Знаешь, Федор Кузьмич, подобало бы привести мальчишек к должному решпекту. Конечно, в твоих глазах, как и в глазах зрителей, Гумилев — моська и притом не особо породистая, но ведь, бывает, и мосек бьют, когда они лезут под ноги. В Москве все очень поражены выходкой Гумилева и еще более тем, что она — не в случайном месте, а в «Аполлоне», руководители коего не могли его просмотреть» (ИРЛИ; цит. по ПРП 1990. С. 305). Вас. В. Гиппиус писал в статье «Лирика Сологуба» (под псевдонимом Росмер): «В последние дни назревает против него недовольство (рецензии Н. Гумилева в «Аполлоне»). Это не удивительно. К поветрию бездушного эстетизма Сологуб не причастен» (Против течения. 4 января 1911; цит. по ПРП 1990. С. 305).

Стр. 7. — «Серая Недотыкомка» — символический образ средоточия метафизического зла жизни — является в романе «Мелкий бес» и ст-нии «Недотыкомка серая...» О Недотыкомке — ср. великолепное определение Блока: «Это — и существо — и нет, если можно так выразиться — «ни два, ни полтора», если угодно, — это ужас житейской пошлости и обыденщины; если угодно — угожающий знак страха, уныния, отчаяния, бессилия» (Блок А. А. Собрание сочинений.: В 8 т. М., 1962. Т. 5. С. 162). Из «собачьего цикла» Сологуба Гумилев, вероятно, имел в виду ст-ние «Когда я был собакой...»; о звезде Майр см. комментарий к стр. 25–26 № 9 наст. тома. Стр. 35. — Цитируется ст-ние «Ангел снов невиденных...»

Соловьев Сергей Михайлович (1885–1942) — поэт, прозаик, религиозный публицист, переводчик. Племянник философа Владимира Сергеевича Соловьева, внук историка Сергея Михайловича Соловьева и троюродный брат А. А. Блока, С. М. Соловьев уже в отроческие годы обнаруживал необыкновенные способности к гуманитарным наукам, литературе, философии. Еще гимназистом в 1901–1903 гг. он основал вместе с Блоком и Андреем Белым «мистический триумвират» для служения грядущей в мир, согласно пророчествам В. С. Соловьева, Вечной Женственности. По окончании гимназии в 1904 году он поступил на классическое отделение историко-филологического факультета Московского университета; к этому времени он уже был известен в московских и петербургских модернистских кругах как талантливый поэт «второго поколения» символистов. В 1905–1909 гг. Соловьев был одним из авторов «Весов». В 1907 г. издал книгу стихов «Цветы и ладан», в 1908 г. — сборник стихов и прозы «Crurifragium», в 1910 г. — вторую книгу стихов «Апрель».

Экзальтированный и психически неуравновешенный, С. М. Соловьев в юности сполна отдал дань «духовным исканиям» этой бурной эпохи. Пережитый в 1911–1912 гг. тяжелый душевный кризис, приведший его к попытке самоубийства и лечению в психиатрической клинике, отвратил его от литературной жизни и стал причиной поворота к христианству, совершившегося окончательно после свадебного путешествия с Т. А. Тургеневой по Италии. В 1914–1918 гг. Соловьев учится в Московской духовной академии, печатается в «Богословском вестнике», затем — преподает духовные дисциплины, создает капитальный труд «Жизнь и творческая эволюция Владимира Соловьева». В 1926 г. С. М. Соловьев перешел в униатство и стал экзархом греко-католиков восточного обряда. В 1931 г. был арестован, в тюрьме сошел с ума и был помещен в психиатрическую лечебницу, где и умер во время эвакуации в Казань в 1942 г.

В предисловии к книге стихов «Цветы и ладан» в качестве «главных образцов» своей поэзии С. М. Соловьев назвал «Горация, Ронсара, Пушкина, Кольцова, Баратынского, Брюсова и Вяч. Иванова»; современники отмечали, что «он особенно увлекался «чистой поэзией», культом красоты, в первую очередь античной или антикизирующей по содержанию и по форме, но одновременно и христианскими темами. Особенным предметом его увлечений были некоторые полузабытые французские лирики XVIII века антично-антологического содержания» (Арсеньев Н. С. О московских религиозно-философских и литературных кружках и собраниях начала XX века // Воспоминания о серебряном веке... С. 308; см. также: Эллис. Русские символисты. М., 1910. С. 228).

Хотя в 1900-е гг. Соловьев безусловно принадлежал к «школе Брюсова», знакомство с его поэзией в 1907 г. «неприятно удивило» Гумилева. «Соловьев крайне неотчетлив, — писал он Брюсову 6 октября (н. ст.) 1907 г., — его мысли и образы напоминают шепелявящих детей, и, прочтя <...> шесть страниц его стихов, с трудом соображаешь, что он говорил о какой-то девушке, но что, как и зачем, это ускользает от внимательного читателя» (ЛН. С. 444). В 1910 г., рецензируя «Апрель», Гумилев куда более терпим. Соловьеву принадлежит доброжелательный отзыв о стихах Гумилева, опубликованных в № 1 журнала «Остров»: «Н. Гумилев, по-видимому, находится под влиянием Леконта де Лиля. Его влечет античная Греция, еще больше — красочная экзотика Востока. Стих Гумилева заметно крепнет. Попадаются у него литые строфы, выдающие школу Брюсова» (Весы. 1909. № 7. С. 102). В библиотеке Пушкинского дома сохранился экземпляр «Апреля» с надписью «Н. С. Гумилеву дружески. Сергей Соловьев» (16. 7/32).

Стр. 43–46. — Цитируется ст-ние «Киев». Стр. 48–51. — Цитируется ст-ние «Сион Грядущий». Стр. 53–56. — Цитируется «Баллада о графе Равенсвуде». Стр. 58–61. — Цитируется ст-ние «Идиллия». Стр. 66–67. — Имеются в виду ст-ния «Иоанна д’Арк», «Ричард Львиное Сердце», «Иоанн Креститель». Как иллюстрацию слов Гумилева можно привести ст-ние «Ричард Львиное Сердце»:

На зависть прочим паладинам

Тебя воспел шотландский бард,

О, крестоносец с сердцем львиным,

Ахилл Британии, Ричард!

Ты жаждал битв неутомимо,

И в правый освященный бой

К святым стенам Иерусалима

Текла Европа за тобой.

Смешеньем войск разноплеменных

Владея манием руки

Ты криком боговдохновенным

Воспламенял свои полки.

Что за гроза в тебе играла!

Как бык, наставивший рога,

Спустив железное забрало,

Ты взором смеривал врага.

Люблю твой образ непреклонный,

Твой бранный пыл и