Петр смотрит на Альбертину, на лице ее так много пудры, что желтое жабо смотрится серым. “Принцесса, я тщательно изучал анатомию… Русский желудок, действительно, что-то особое. Могу нарисовать вам его в разрезе… В нем есть некий поплавок… Заливаешь вино, а поплавок…”

Принцесса улыбается. “Вы меня дурачите, ваше величество?” – “Да, Альбертина…” – “Я пожалуюсь дяде!” – “Фридрих Август велел мне дурачить вас в день три раза. А лучше четыре…” Альбертина, возмущенная, округляет глаза, становится похожа на сову, ее подруга и компаньонка Сесилия шепчет ей что-то по-немецки. Петр продолжает: “Я обязан выполнять желания дяди моей невесты”. При этих словах у Петра дергается рука, он проливает вино на платье принцессы. Альбертина резко встает со стула, говорит Сесилии громко по-немецки: “Варварская страна. Варварские нравы”. Смотрит на красные от вина кружева платья: “И чего я сюда притащилась?!”

Извинившись за испорченные кружева, Петр смотрит на Меншикова и тихо спрашивает: “А где остаток разогнанных б…й?” – “На кухне”. – “Пусть поднимется”.

Меншиков подзывает слугу Гаврилу Ермилова и шепчет: “Скажи Марте, вина пусть принесет”. Гаврила Ермилов идет на кухню. Меншиков кричит ему вдогонку: “Сама, сама принесет, так и скажи, я велел”.

На огромной кухонной плите стоят котлы. Над ними пар. На сковородах жарятся всевозможные деликатесы. Рыба, крабы, раки, только что выловленные в окрестных озерах, живые трепыхаются в корзинах. Раскрасневшиеся от жара кухонные девки, повара, виночерпии, посудомойки, кондитеры делают свое дело, шумно, проворно, со смехом. Все жаждут заслужить одобрение Александра Даниловича Меншикова, который иногда спускается и выпивает с ними стакан вина. Марта Скавронская берет из рук Гаврилы Ермилова полный кувшин, но подниматься к пирующим ей не хочется, несмотря на требование Меншикова.

Она видит рыбу, вмерзшую в большущий квадрат льда. Ей кажется, что рыба мигает глазом. Марта зовет Соню Якшимову, свою товарку, толстенную бурятку. Девушки подносят свечку, разглядывают рыбу сквозь прозрачный лед. Марта шепчет: “Мигает глазом, что-то говорит?” – “Говорит, кувыркаться тебе, Марта, сегодня в постели с царем-батюшкой”. Марта возмущенно шепчет: “Нет!” – “Дура ты, Марта!”

Все кухонные люди собрались, разглядывают чудо: рыба во льду смотрит на них, медленно открывая и закрывая глаза.

В дверях появляется странная фигура: Петр сидит на плечах Меншикова. Оба пьяны, оба смеются. Кухонный люд не знает, как себя вести. Вроде смешно, но все же каково Александру Даниловичу таскать на себе двухметрового царя? Сделав круг по кухне, Петр и Меншиков, проходя мимо Марты, останавливаются.

“Проиграл на бильярде… Обязан его на себе возить… Они, видишь ли, поклялись не ходить по моему полу, а летать еще не научились!” Марта смотрит на Петра, говорит: “Могу вас отыграть, Александр Данилович…” Император потянул Меншикова за ухо: “Не понял. Объясни”. – “Сыграешь с ней на бильярде – поймешь”. Сам же себя иронично поправил: “Поймете, ваше величество!” Император Петр смотрит на Марту с того же ракурса, что и утром в спальне. Мартины матовые груди в широком разрезе платья привлекают внимание всех: солдат, фельдмаршалов, князей, императоров…

Под развесистый дуб, листья которого шумят и в безветренную погоду, вынесен бильярдный стол. Вокруг него ходит Петр. У Петра в руках бесполезный кий, так как Марта Скавронская вбивает в лузы шар за шаром… Играть она научилась в доме пастора Глюка, который взял ее на воспитание у пьяных родителей, а отточила талант в доме маршала Шереметева, который приметил ее среди пленных шведской кампании… Вокруг стола собрались гости Петра. Слуги Меншикова держат каретные фонари и так освещают зеленое бильярдное сукно. За их спинами в темноте двора громко квакают лягушки, поют ночные птицы, вдалеке глухо ухает филин.

Бильярдные шары под ударами Марты Скавронской носятся по зеленому полю один за другим, с шумом влетают в лузы. Наконец Марта промахивается. Петр тщательно прицеливается, но пущенный им шар затрепыхался у бортика. Петр вопит, прося его упасть, но шар, не услышав императора, откатывается. Петр смачно ругается. Принцесса Альбертина шепчет своей компаньонке Сесилии фон Хольберг: “Ночью сказала ему, пойди, прополощи горло, от тебя разит чесноком и луком! Он и ухом не повел, налез на меня… До утра… Ни сна, ни удовольствия…” – “Но это же чудесно! До утра?!” Альбертина пожала плечами.

У Петра вновь появляется шанс забить шар. Видно, что он не привык проигрывать. Марта ждет, стоя рядом с принцессой, слышит и понимает, что та шепчет на немецком. “Курит мерзкую махорку, пьет со всякой швалью! Вчера у какого-то солдата сына крестил. Я сидела среди настоящих убийц, видела бы ты эти рожи… А ему они милы… Ужас! Сейчас играет с этой посудомойкой и думает только о ее толстом заде…”

По двору бежит большущая белая свинья, за ней девочка из прислуги с прутом, пытается отогнать свинью от бильярдного стола, где играют господа. Принцесса хмыкает: “Спать с русским императором – что спать с этим хряком!”

Петр загоняет шар в лузу. Довольный, кричит в полный голос. Выбирает шар для следующего удара. Марта напряженно вслушивается в шепот принцессы, которая и не подозревает, что кто-то понимает немецкий язык.

В туманном поле движется странная процессия. Три мужские фигуры несут кровать. На кровати принцессы спит Альбертина. Лицо ее освещено тусклым лунным светом. Рядом идет Марта Скавронская. Это ее идея – ночью поменять спальню принцессы.

Темными пятнами проглядывают в белом тумане постройки меншиковского имения. Квакают лягушки. Перейдя поле, процессия приближается к деревянному сараю. Марта бесшумно открывает ворота. Вносят кровать. В сарае кто-то есть: слышно сопение, шевелятся тени… Принцесса Альбертина спит. Закрывают ворота. Мужчины и Марта теряются в молоке сырого тумана. От солнечного луча, пробивающегося в щель сарая, принцесса Альбертина открывает глаза. Пораженная, видит крупные свиные морды. Она в свинарнике. Свиньи хрюкают, тянутся мордами к принцессе. По полю, с которого еще не сошел утренний туман, бежит полуголая Альбертина. Ей непривычно ступать босиком по мокрой траве. Принцесса кричит: “Гады! Гады! Гады!” Карету принцессы и ее подруги загружают чемоданами, корзинами.

Принцесса Альбертина кричит на Петра: “Дядя Фридрих Август так этого не оставит! Объединится со Швецией и другими! Они сообща изничтожат вас! Императора страны, где каждый – хам и варвар!” Подруга принцессы просит ее успокоиться:

“Альбертина, нельзя так, мы в гостях…” – “Свиньи! Свиньи! Свиньи! Были, есть и будут!”

Карета рванула и уехала. В спальне князя Александра Даниловича Меншикова Петр и Марта неутомимо занимаются любовью: на кровати, на полу, в шкафу, где висят лисьи шубы. Марта в страсти отгрызла стеклянный глаз у лисьего воротника и не заметила, как проглотила его… Иногда, давая себе передышку, любовники лежат, прижавшись друг к другу, и молча улыбаются.

К запертым дверям своей спальни подходит Меншиков. Он, как всегда, великолепен, в лучших парижских нарядах, в только что вошедшем в моду пепельно-голубом парике. Меншиков стучит кулаком в дверь. Не дождавшись ответа, прижимает губы к замочной скважине и громко шепчет: “Варвары! Тратите столько сил… Иногда и жрать надо!”