в воскресенье третьего числа. Аппарировал на окраину городка, наложил на себя маглоотталкивающие чары и прошелся пешком до дома Дурслей. Увы, они ничего о сестре Гарри не знали, не помнили даже, сколько прошло времени с тех пор, как девочка покинула их дом. Они саму Гарриет-то вспоминали с трудом, да и то смутно. Так что, случиться это могло и год назад, и два и даже три. Никто же не думал, что такое возможно в принципе. Вот за ней и не следили. А оно вон как повернулось. Теперь по прошествии времени, - а времени, возможно, прошло куда больше трех лет, - даже следов не осталось. Соседи ничего толком не помнили, и того, кто снял все наложенные им самим чары, не видели. А ведь это должен был быть очень сильный и отлично подготовленный маг. Кто-то, кто специализируется на подобного рода операциях. И еще одно замечание: такую сложную систему чар в одиночку не вскрывают, а значит, в Литл-Уингинге действовала сплоченная группа. Группы же, занимавшиеся подобным промыслом, есть только в других странах. В Англии таких давно нет. Разве что, в Гринготсе, но они на территории метрополии, кажется, не работают…

«Значит, наемники, но кто их нанял?»

Появилась даже вздорная мысль, что у кого-то из старших Поттеров, скажем, у Генри были брат или сестра сквибы, и сейчас где-то у Дамблдора под боком возрождается, - но уже под другой фамилией, - боковая ветвь Поттеров-волшебников. Это бы многое объяснило, но могло значительно усложнить жизнь лично ему. А у него на плечах, между прочим, лежит ответственность за всю магическую Англию.

«Что ж, для всеобщего блага придется поступиться принципами!»

Поиск с использованием родной крови относился к разделу запрещенной магии. Но Дамблдор не видел другого способа найти Гарриет.

Эпизод 3: Хогвартс, 4 ноября 1991 года

После обеда Поттера неожиданно вызвали к директору. Он даже обрадовался сначала, типа на ловца и зверь бежит. Ловцом был сейчас он сам, а зверь – это, стало быть, профессор Дамблдор. Об этом Гарри думал, пока шел со старостой к кабинету директора. Он там уже успел побывать, - первого ноября их всех вызывали по очереди и расспрашивали о тролле, - но сейчас с ним хотел говорить сам директор, а не члены попечительского совета и авроры. Гарри не возражал. Он не знал, даже догадаться не мог, что от него вдруг понадобилось Дамблдору, но у него тоже имелась пара вопросов к директору. Он хотел спросить о сестре и посмотреть, как Дамблдор на это отреагирует, потому что из того, о чем рассказали девочки, он сделал однозначный вывод – дело нечисто. Мама ведь неспроста болеет. И что-то такое про «мою девочку» пару раз всплывало, когда у нее случались истерики. Только он тогда на это внимания не обратил, - не понял, что она имеет в виду, - зато сейчас, сведя все факты вместе, Гарри подумал, что в ту Хэллоуинскую ночь произошло, оказывается, много событий, о которых ни в книжках ничего не написано, ни Дамблдор ему ничего не рассказывал. Могла затеряться среди прочего разного и его сестра.

Вообще, у него давно имелись вопросы к директору. Еще до того, как гарпии рассказали ему о Гарриет. Его интересовало, откуда Дамблдор узнал все те подробности, о которых он говорил в своих речах, писал в статьях и рассказывал Гарри во время их «дружеских» посиделок. Его же тогда там, в доме Поттеров, не было, и рассказать ему о том, что случилось в тот вечер в детской, никто не мог. Тогда откуда взялась настолько детальная картина произошедшего? Одно из двух, или директор намеренно врет, рассказывая то, что ему выгодно, либо был еще один свидетель, но про него Дамблдор предпочитает ничего не рассказывать. Поттер полагал, что верна первая гипотеза, но все равно старика следовало спросить. А теперь после тролля, визита леди Энгельёэн и рассказа ее дочерей, вопросов стало еще больше.

- Здравствуйте, директор! – вежливо поздоровался Гарри, входя в кабинет Дамблдора.

- Гарри, мой мальчик! – разулыбался седобородый старик, сидевший за массивным письменным столом. – Проходи! Садись! Рассказывай!

- О чем? – не понял Гарри собеседника.

- О том, как ты справляешься с тяжелыми мыслями.

Ответ директора озадачил Гарри, но он решил пока об этом не говорить. У Дамблдора случались такие моменты, когда Гарри переставал его понимать.

- Нормально, - пожал он плечами. – Я испугался конечно, но тут любой бы испугался, наверное. Но сейчас все в порядке.

- То есть, ты не думаешь о том, что девочки убили живое существо?

- Не понял, - честно признался Гарри.

- Но, Гарри, мальчик мой, убийство – это так ужасно! Ты, наверное, теперь не сможешь нормально общаться ни с Лизой, ни с Изабо…

«Он в своем уме?» – ужаснулся Гарри, поражаясь тому, с каким чувством Дамблдор озвучивает этот бессмысленный вздор.

- Директор, - осторожно сказал он, - я пришел сюда прямо с обеда. На обед я ел куриный бульон и свиные отбивные. Подозреваю, что и куру, и свинью убили, чтобы обеспечить меня едой…

- Да, - кивнул ему директор, - но это сделали взрослые и, будем честны, не слишком хорошие люди. Ты вряд ли стал бы дружить с мясником…

- Почему?

- Потому что он убивает живых существ!

«Бред какой-то! – решил Гарри. – Что за идеи? Или я чего-то не понимаю? Возможно, что и так…»

- Извините, директор, - сказал Гарри вслух. –