мост и сделать вид, что атакуешь город. Думал о своих товарищах, находящихся с ПБГ-5, и надеялся, что они оценили наши попытки помощи им.

Мы выехали на автостраду и поехали на юг, в обратном направлении, чувствуя разочарование. Раньше каждая предыдущий километр приближал нас к Багдаду, к победе, к концу войны, к дому. Теперь мы ехали обратно, на юг, и это нас угнетало. Как мог старался быть начеку. Для организации засады нужно лишь несколько минут, и тот факт, что мы вчера уже проезжали по данной местности, не делал ее более безопасной. На дороге были толпы беженцев. Тысячи.

Мы остановились у обочины и стали ждать дальнейших указаний. Они поступили в четыре часа дня: немедленно отправляться к мосту через Тигр в Нума-нии. Быть там к утру. Мы с Уинном расстилали на капоте карты. Лист за листом, лист за листом. Я свистнул.

— Боже, миллионов километров пути. Необходимо ехать через Эль-Хай и Квалат-Суккар, затем повернуть на запад, проехать через Афак и на север до Тигра. Что думаешь на этот счет?

— Я думаю, хватит подпирать носом карту, вперед надо ехать.

Болтая по рации и жуя на ходу, иногда чувствовал себя как дальнобойщик, проживающий свою жизнь в кабине «Хаммера». В ногах была двухлитровая бутылка воды, к которой добавил шесть пакетов растворимого кофе из пайков, шесть пакетиков со сливками, пакет какао-порошка и две порошкообразные ненаркотические таблетки. Кофе нужно было готовить очень аккуратно — чтобы не разлить и соответственно не отвлекаясь от дороги, чтобы не врезаться во что-нибудь — как-никак уже полночь.

Мы промчались через Афак без приключений и свернули на автостраду.

Армия и другие ПБГ оставались на автостраде, сворачивая на запад от центра сосредоточения иракского населения. Мы делали только одно: сломя голову мчались вперед, в сторону Багдада. Движение на автостраде было плотным и наэлектризованным — «Хаммеры», ракетные батареи сопротивления, танки на платформах, танки, передвигающиеся самостоятельно и бренчащие цепями, сотни танкеров, везущих топливо. На встречных полосах, ведущих на юг, в сторону Кувейта, громыхали пустые грузовики, ехали на погрузку. Мы влились в поток, испытав ложное чувство безопасности численного преимущества.

Отслеживая наш путь по карте, лежащей на коленях, выводил свой взвод из съезда с основной дороги на автостраду, мы покрывали уже последние несколько миль до Нума-нии. Прибыли глухой ночью, между полночью и рассветом, присоединились к веренице морских пехотинцев, намереваясь пересечь мост утром. Думал, что если расположусь на ночь около «Хаммера», то чисто теоретически на меня может наехать танк. Поэтому лег под него. Закрыл глаза, а сон все не шел.

Дома бы спустился вниз и пялился в телик. Под «Хаммером» все, что мог сделать, — это пялиться на поддон картера, находящийся в нескольких сантиметрах от моего носа. В моем мозгу всплыли воспоминания о разговоре с отцом, когда рассказал ему о своем решении поступить на службу. О моей девушке-предательнице, рыдающей в подушку, когда с ней прощался в номере отеля в Колорадо. Потрескавшиеся на маленькие кусочки пятна крови на дороге. И безжалостный голос, повторяющий, как на поцарапанной грампластинке, одну и ту же фразу: «С войны нельзя уволиться».

После восхода мы продолжили свой бросок через вторую великую реку Месопотамии.

Следующая сотня километров, ведущая к воротам Багдада, была усеяна вражескими орудиями. Бронетехника пряталась в каждой пальмовой роще, артиллерийская батарея стояла в каждом поле, а в каждой аллее была или зенитная пушка, или пусковая установка для зенитных ракет. Но мы ни разу не выстрелили. Мы видели перед собой всю разрушительную мощь военно-воздушных сил Америки: каждое из этих устрашающих орудий было сейчас лишь грудой металлолома.

Прошлой ночью дивизия прокладывала здесь свой путь боем, немые свидетели сражения были везде. Мы проехали разбитый грузовик, его переднее стекло сейчас больше напоминало сито. Американские спальные мешки и другие вещи валялись на дороге. Что произошло с их хозяевами?

Мы с Уинном уставились на почерневший и покинутый танк «Абрамс».

— Думал, эти штуки несокрушимы, — все еще в шоке произнес. — Как, блин, им удалось подбить этот хренов «Абрамс»?

Он покачал головой:

— Не знаю, но давай надеяться, что тот, кто это сделал, уже мертв.

— Аккуратно! — Показал на объект, лежащий на дороге и выглядящий как не взорвавшийся снаряд. Подойдя поближе, понял: это человеческая голова, слегка обуглившаяся и зачарованно смотрящая в небо. Прошли еще немного и увидели, как собаки раздирают на части другое тело.

Мы с Уинном, секунду пытаясь сдержаться, потом все-таки взорвались маниакальным хохотом.

— Когда-нибудь ты мог себе представить, что увидишь такое? — спросил он. — Головы на дороге. Собаки, поедающие мертвых людей. Люди в собственном же городе ходят по пляжу и собирают «бычки».

За последние три дня спал три часа.

— Уинн, уже не могу здраво мыслить. Мне нужны два часа в мешке.

На том этапе, на котором мы находились, сон не был удовольствием, он был лишь механической необходимостью — как топливо, которым время от времени нужно заправлять машину.

Сон был адским. Я плавал в загробном мире моих желаний и воспоминаний. Инструктаж взвода. Огненные шары взрывов. Прерывистое дыхание. Стрелял из пулемета. Синие машины. Танки. Перекрестный огонь. Движущиеся тени людей в пальмовых деревьях.

Кристенсон, тряся мой мешок, пытался меня разбудить:

— Прошло три часа, сэр. Патруль возвращается.

Сел и начал вытряхивать песок из головы:

— Какой патруль?

— Третья группа, сэр. Они пошли проверить тот танк.

— О чем ты, на хрен, говоришь?

Вниз по дороге, рядом с последним «Хаммером» взвода, в темноте, были видны фигуры сержанта Лавелла и доктора. Вокруг них, на дороге, расположилась их группа, снявшая с себя потные носки, грязные ботинки и брюки. Было ощущение, что все они были по пояс в воде.

Штайнторф бросил на меня взгляд:

— Эта хренова штука стоит там, наверное, уже лет десять. Даже если бы захотели, то все равно не смогли бы протащить его через ту топь.

Медленно осознавал: некоторые из моих снов снами не были. Начальство сверху дало указание обследовать иракский танк, обнаруженный рядом с пальмовой рощей, задание было поручено группе Лавелла, и это сам послал их туда.

— Начальство прислало человека, чтобы приказать нам пойти и посмотреть на хренов танк, вон там, в