порядке». Затем эта сумасшедшая мамочка стягивает ногу жгутом, еще выше, берет свой «М-4» и начинает опять стрелять! Пацаны, он у нас реальный чел!

Аккуратно держал кофе, который любезно протянул мне Купер, а тем временем из моей рации донесся голос Кристенсона:

— Сэр, начальство ждет вас около своей машины.

Посмотрев в сторону штаба на колесах, увидел собирающихся в дорогу солдат:

— Вас понял, уже иду.

Сказал спасибо за кофе, повесил на плечо пулемет и пошел.

— Как твой взвод? — Глаза капитана были красными. Он задал вопрос так, как будто уже знал ответ.

— Зализывает раны, сэр. Два морских пехотинца получили ранения. В моих «Хаммерах» тридцать дыр, по крайней мере, столько насчитал. Потеряли один «Хаммер», он перевернулся. Морские пехотинцы начали интересоваться, кто здесь отдает приказы.

Сохранение мужественного вида перед взводом иногда приводит к разрядке на командире:

— Тактика атаки была, на хрен, детсадовская. Все мы это знали, и никто слова не проронил. Как мне сейчас разговаривать с моими морскими пехотинцами после того, как штабные офицеры выделывают трюки с фотоаппаратом?

Капитан меня перебил:

— Хорошо. Мы все сожалеем о том, что произошло с сержантом Леонардом. Это война. Направьте свое раздражение на людей, которые этого заслуживают, — на иракцев.

У нас был новый план и в соответствии с ним нам нужно было двигаться на север, к Эль-Хаю, заново пересечь мост, который мы проезжали два дня назад, и захватить Муваффигуа вместе с третьим батальоном. На курсах нам говорили, что при атаке, в которой принимают участие несколько батальонов, мы должны захватить город за полдня. Сейчас это было нашим приговором.

Уинн, Уокер, Лавелл, Купер стояли вокруг капота. Командиры групп вместе смеялись и, увидев меня, попытались изобразить на лицах серьезные мины. Расстелил на капоте карту и начал излагать план дня, но парни никак не могли успокоиться и все время отпускали шуточки. Когда Купер с Лавеллом в очередной раз хихикнули, замолчал. Черт возьми! Они что, не понимают, как все серьезно? Они что, не помнят, что сержант Леонард Лоуренс был серьезно ранен всего несколько часов назад? Они что, не видели, чего мне стоило вытащить их из дерьма? Начал говорить и сам себя остановил.

Мы повернули на юг, в сторону Эль-Хая.

Переехав мост, мы повернули на север и поехали вдоль реки, по той самой дороге, которую разведывали две ночи назад.

Группы разделились. Кто-то стоял в карауле, кто-то отдыхал, а мы с Уинном обходили нашу территорию, чтобы проверить пульс взвода. Я хотел посмотреть, как вторая группа справляется без сержанта Лео.

Купер стоял на коленях рядом с «Хаммером» и что-то тер в машине тряпкой, а его товарищ, держа наготове «Mark-19», стоял возле него.

— Купер, ты что делаешь?

— Привет, сэр, оттираю с машины кровь сержанта. А то эта кровь вредит нашему ци.

— Вашему чему?

— 'Ци — душевной энергетике. Существует жизненная сила, которая влияет на все наши поступки. Старик потерял так много крови, прежде чем мы его вытащили из машины, так что пытаюсь отмыть хоть немного, пока у нас есть время.

— Пулю нашел?

Купер улыбнулся:

— Я сохраню ее для Лео. — Он протянул мне сияющую 7.62-миллиметровую винтовочную пулю. Она была лишь немного деформирована. К счастью. Если бы она была помята или расплющена, после того как пробила «Хаммер», то разворотила бы ему полноги, а не пролетела бы насквозь.

Подержал ее на ладони — тяжелая — и отдал обратно.

— Священная геометрия удачи, сэр.

— Пожалуй, мне это нравится.

— Мы с Хеллером уже говорили об этом. Мы можем сделать многое, чтобы повлиять на течение нашей жизни, но иногда нам это не под силу, — произнес Купер, имитируя жестами стрельбу из винтовки. — Бегущий человек стреляет в движущийся «Хаммер». Почему кто-то промахивается? Почему кто-то попадает? Почему рана поверхностная? Почему пуля не попала в бедренную артерию? Прицел и сноровка здесь не имеют большого значения. Здесь разница между жизнью и смертью выражается в секундах и в миллиметрах — вот это и есть священная геометрия удачи. — Он посмотрел на пулю, пущенную, из «АК». — Видно, пришло время. До Ирака он был в Сомали и Афганистане — и ничего. Долго увертывался от пуль.

— Купер, как ты, как группа? Вам что-нибудь нужно? Мы все перевернем, но достанем что нужно.

— Все будет хорошо, сэр. У нас хорошая группа, да и Лео нас всех хорошо натаскал — как-нибудь справимся без него. Просто не могу поверить, что его рядом нет, и уже скучаю.

— Тоже.

Встал, собираясь уходить, протянул ему пулю на ладони. Купер взял ее.

— Теперь вы командир группы, сержант Купер. Знаю, вы с этим справитесь

Пехотный батальон прошел через Муваффигуа без сопротивления. Все иностранные боевики и федаины растворились, исчезли из города. Мы шли за пехотинцами, петляя по дороге, параллельной реке.

— Боже, Уинн, посмотри туда.

Справа от нас через реку, сбоку от маленького моста, темнела группа деревьев — место засады на нас прошлой ночью. Деревья, здания и мост были точно такими, как их запомнил. На душе заскребли кошки.

— Пулеметы, наверное, были установлены прямо здесь.

— Рядом с нами едут машины, в нескольких кварталах от нас, вон там, — Уинн показал налево, вглубь Муваффигуа. — Похоже, наблюдают за нами.

Посмотрел и увидел синий седан, его пассажиры, все как один, тоже уставились на меня. Проехали квартал, они опять оказались напротив нас.

Вдруг подала голос рация:

— Банши, сделайте остановку, роте «Хаос» нужно последовать вперед и проверить тайник с оружием. — Старший офицер прервал наше наблюдение приказом остановиться и пропустить роту «Хаос».

Все, кроме водителей и башенных стрелков, покинули машины — мы не станем для них легкой мишенью в узком пространстве городских улиц, не дождутся.

— Банши, примите к сведению, служба радиоперехвата зафиксировала передислокацию федаинов в городе, они готовят атаки смертников, те будут управлять автомобилями, с заложенными в них взрывными устройствами. Дополнительных сведений нет.

Это заявление из штаба роты было для нас большой новостью. Мы никогда не получали от группы радиоэлектронной разведки, движущейся вместе с батальоном, предупреждений о конкретных угрозах