— Склероза? — подсказало мое развеселившееся высочество.

— Ага. Его!

— Хорошо.

Правитель, услышав мое согласие, засиживаться не стал. Единственное условие, что Оли отправится вместе со мной, он принял без возражений и быстро ретировался, прихватив с собой хитроумного братца, на прощанье подмигнувшего мне из портальной арки. Мы с Оли провели веселый вечер, провоняв всю лабораторию горьковатым запахом роз. Много позже, когда умаявшаяся приблуда уже видела третий сон в своей старой кровати, я все еще сидела в кабинете, вспоминая разговор с правителем. И чем дольше я о нем думала, тем больше убеждалась, что вариант, предложенный Максой, единственный из возможных. Я уеду из города, где все напоминает о Никсе, не потеряю королевский Дар и останусь относительно свободной. А тамошний правитель… На мне свет клином не сошелся. Потолчется в запертую дверь и найдет себе другую.

Приглушенный писк кристалла связи выдернул меня из оптимистических размышлений.

— Сестренка, ты как, не передумала еще?

— Можно подумать, вы дадите мне такую возможность, — усмехнулась я.

— Возможность вряд ли, — хмыкнул братец, — а совет — всегда пожалуйста.

— И что же посоветует государь-наследник?

— Убрать Оли с глаз долой.

— Если он передумал…

— Нет! С посольством все так, как и решили. Тут другое. Видишь ли, Па очень понравился аромат зелья Оли. Он даже, пока вы с ней секретничали, проверил его на наличие вредных примесей и, убедившись, что ничего страшного там нет, использовал в качестве парфюма.

— И что? — не поняла я. — Оно действительно очень приятно пахнет.

— Запах выше всяких похвал. И приятный, и стойкий, — хрюкнул Макса.

— И чем тогда недоволен наш царственный любитель ароматов? — поторопила я развеселившегося братца.

— Тем, что этот аромат понравился не только ему, но и двум-трем сотням мух. Они весь вечер над ним кружат, и прогнать их не получается. Одних испепелишь, через пять минут новые налетят. Па уже извел годовой запас мыла и спалил себе волосы на макушке. А завтра, если ты помнишь, прием в честь правителя Черного континента.

Мой хохот услышал, наверное, даже дядюшка в Бездне, чем бы он там ни занимался.

На Храмовый город опустился вечер. Я стояла перед ростовым зеркалом в ванной и с сомнением качала на ладони широкий ошейник. Ну то есть, мне это безобразие казалось ошейником с обрывком цепи, а ювелиры называют подобное «бесценное ожерелье из сокровищницы правителя». Вымученно вздохнув, мое сквозь зубы сквернословящее высочество застегнуло брильянтового монстра на шее. Сразу пришлось задрать подбородок выше всех разумных пределов, иначе острые грани камней втыкались в кожу не хуже пыточных приборов. Ладно, хоть диадема крепко держалась в замысловатой прическе, сооруженной прискакавшей с самого утра мастерицей. Хороша бы я была, то и дело поправляя сползший на глаза дорогостоящий козырек.

— Выгляжу как напыщенная аристократка, — сказала я и показала язык собственному отражению.

«А ты и есть аристократка», — парировал внутренний голос.

Вести споры с собственным психом показалось глупым, и я, подобрав подол, вышла в спальню. «Слава Создателям, хоть многочисленные нижние юбки уже никто не носит», — подумала я и, представив, как бы боком протискивалась в дверь парадного зала дворца, засмеялась.

Впрочем, и без тумбоподобных юбок мне хватало неудобств в присланном папенькой наряде. И это я еще выбрала самый приличный вариант. Узкое платье-футляр с полуметровым шлейфом и открытой чуть ли не до самого зада спиной я отбросила сразу, даже не примерив. Как и более классический вариант бледно-голубого оттенка с глубоким декольте: постоянно удерживать в руках юбку, дабы не наступить себе же на подол, мне не улыбалось. Ядовито-зеленое нечто, в котором мое слегка похудевшее в последнее время высочество сильно смахивало на тощую змею в шкуре дородной сестрички, постигла та же участь. Зачем носить подобное добровольно, я не представляла. Хотя и последнее, оставшееся одеяние не могло похвастать чрезмерным удобством, но в нем я все-таки могла ходить, а не семенить микроскопическими шажочками, ежесекундно рискуя зарыться носом в пол.

Я провела руками по бедрам, разглаживая несуществующие складки на темно-синей, почти черной ткани. Пожалуй, стоило поблагодарить Создателей и за то, что сейчас появился именно такой фасон: узкие бриджи, белая рубаха с просторными рукавами и длинная туника с высокими разрезами по бокам, перехваченная на талии широким поясом. Клиновидный вырез горловины хоть и оказался довольно глубоким, но за рамки приличий не выходил. Подобный стиль звался народным и только-только начинал входить в моду. В качестве обуви предписывались сапожки из мягкой кожи. Все бы ничего, но они, разумеется, не обошлись без высоченного каблука. Представив себе крестьянку, ковыляющую по свежевспаханному полю на двадцатисантиметровых ходулях, я нервно захихикала.

Оли, к счастью, таких мучений избежала. По малолетству девчонка могла явиться на прием в привычной короткой амазонке. Впрочем, она могла и вовсе не являться, но оставлять приблуду без присмотра я категорически не желала. С папеньки станется попытаться оставить мою ученицу при себе. Разыскивай ее потом перед отбытием на Черный континент по всем дворцам правителя.

Вот и сейчас, пока я мучилась с непривычным нарядом, Оли носилась где-то в парке Академии, выдав мне клятвенное обещание не испачкаться.

Взглянув на часы, я поковыляла к окну. Пора было поужинать, а заодно и убедиться, что моей ходячей катастрофе удалось сдержать слово. Гадая, смогу ли докричаться до мелкой или придется спускаться в парк, я выглянула наружу. И оторопела. Оли стояла у распахнутой калитки и разговаривала с какой-то женщиной.

— Что за… — только и успело подумать мое только недавно читавшее приблуде длинную лекцию о принципах личной безопасности высочество, как мелочь захлопнула калитку и в компании незнакомки бодро порысила к административному корпусу.

— Ну паршивка! — не на шутку обозлилась я. — Защитные чары по периметру, сложнейшие плетения на воротах! И зачем все это, если калитка гостеприимно распахнется перед любым желающим, когда поблизости окажется Оли?!

Решив, что прогоню просительницу самым жестким способом, я настороженно уставилась на дверь. На кончиках пальцев клубилось почти сформированное парализующее плетение: подлый заговор дядюшки еще не успел выветриться из моей дырявой головы.

Но боевые плетения мне не понадобились.

— Аленна! — в кабинет влетела Оли, волоча за собой заплаканную женщину, показавшуюся мне знакомой. — Смотрите, кого я вам привела.

— И кого же? — Я резко вздернула подбородок: машинально опустив голову на ее голос, мое забывчивое высочество чувствительно ткнулось в острые брильянты ошейника.

— Ты! — ахнула посетительница. — Это ведь ты…