— Василин, расскажешь, кому ты дорогу перешла? Почему за месяц все клиенты разом от тебя отказались?

Я не стала юлить и рассказала все, всю нашу с Артуром историю, с самого начала, со школы. Что-то нашло на меня, слова лились нескончаемым потоком. Наталья умела слушать. Ни разу не прервала меня, даже взглядом не осудила. Лишь произнесла, когда я закончила:

— Это невероятно, Василин. Невозможно поверить…

— И тем не менее, все так. Хотя мне тоже до сих пор сложно поверить, что Артур выбрал в качестве мести фирму подруги его сестры! Ты же ни при чем! Но видимо, он настолько сильно хочет, чтобы я стала изгоем…

— Как можно было так ошибиться! Только не ты. Настоящая драма! — все не может успокоиться Наталья. — Если он за год в горячей точке, рискуя жизнью, не остыл… Наверное, это была очень сильная любовь…

— Я тоже так думала… Но если любишь — разве не прощаешь в конце концов?

— По-разному бывает. От человека зависит. Но равнодушия в вашем случае точно нет…

— Не знаю, во что больнее верить. В то, что по настоящему любил, и я это потеряла, или наоборот… что это лишь его прихоть.

— Понимаю, милая. Как трудно тебе сейчас! — Обнимает меня подруга. — В любом случае любовь не исчезает бесследно. Все еще может измениться.

— Нет… Она и не исчезла. Трансформировалась в ненависть. Мгновенно. И я не знаю, чем в итоге все закончится. Даже Таисия ненавидит меня, — признаюсь тихо.

— А я все думаю — какая кошка между вами пробежала! — Восклицает Наталья. Но ты молодец. Держишься, не сбежала, а ведь могла и в Греции обосноваться. Заказов много у тебя там, и дом есть. Но институт надо закончить. Сколько осталось?

— Полтора года. Можно быстрее… экстерном. Но заниматься в таком темпе сейчас вряд ли смогу…

— Понимаю. Ничего. Ты справишься.

Но вопреки нашим надеждам, проблемы у агентства не заканчивались. Артур, по всей видимости, подключил все связи. Интересно, откуда такие знакомства у парня, недавно вернувшегося со службы по контракту? Я не знала. Понимала лишь одно. В тот момент, когда Леа открыла Бурмистрову правду, этот человек изменился до неузнаваемости. И я никак не могла это исправить.

Прошло еще несколько недель, и Наталья позвала меня в кабинет:

— Я это с тяжелым сердцем говорю, Василин. Но либо ты — либо все сотрудники без работы останутся. Прости… Мне нелегко говорить это. Получается и я предаю тебя. Но мне жаль своих людей. Сейчас и так нелегкие времена, конкуренция… Я боролась изо всех сил. Но мое агентство словно между молотом и наковальней. Даже Таисия не может помочь, хоть и старается вразумить брата. Но он как с катушек съехал. Со всеми воюет. Отдалился от семьи, с родителями почти не общается, с дядькой все своим воюет. Даже горе его не остановило…

— Какое горе? — сжавшись в комок спрашиваю я.

— Дед Таи умер. Во Франции. Очень трагичная история — в аварию попал. Вместе с супругой… Мгновенная смерть. Все очень переживают.

— Какой ужас!

Мигом забываю о своих проблемах. Слезы текут из глаз. Дедушка Аристарх — мой первый ангел хранитель. Тот, кто отнесся с добротой с самого начала и помог поверить в себя. Конечно, он, наверное, потом сильно об этом пожалел. Когда узнал, что я натворила. Но как же невыносимо понимать, что его больше нет. Какая потеря для Артура!

— Да уж, времена нелегкие. Я как могу поддерживаю Тайку. Но с Артуром не совладать. Дед состояние ему оставил… Большую половину. Живи и радуйся. Ну так нет — Бурмистров в игорный бизнес полез. В криминал ему захотелось… Все ужасно переживают. Аристарх тоже не ангелом был, но он человек старой закалки. А вот во что может Артур влезть… Еще и с дядькой финансовую войну затеял.

— Я во всем виновата. Лучше бы он меня сразу убил.

— Не говори глупостей. Он остынет.

— Сама говоришь — куча времени прошла. А он только силы накопил. И теперь будет рушить мою жизнь…

— Прости, Васюш. И я тебя предаю…

— Нет! Ты правильно поступаешь. Я теперь чумная… заразная.

— Прекрати, пожалуйста. Я не хочу фирму терять, но и дружить с тобой не перестану.

— Пока он не попросит, — добавляю горько. Но понимаю, что Наталье и без моей горечи паршиво. — Все хорошо. Правда. Мне совсем немного доучиться, может даже неполный год. Я в Грецию уеду. Ты права. Там дом. Море. Мне там лучше будет.

— Может быть со временем все уляжется, милая. Но сейчас… это просто какой-то кошмар! Твой Бурмистров совсем охренел. На меня, моих клиентов такая давка идет… Мне нелегко это признавать, но нет никаких способов борьбы с ним. Я ведь ходила к нему.

— И что? — спрашиваю с замиранием сердца.

— Да ничего. Он точно каменный. Парой фраз всего удостоил. Сказал либо лишусь бизнеса, либо тебя уволю. У него такой вид был… ледяной, опасный. Я хотела, как с сыном поговорить… убедить, пристыдить. Но с тем человеком, каким он стал… говорить бесполезно.

Потерей работы мои неприятности не закончились. Вскоре, без объяснения причин уволили отца. Настасья Михайловна тоже, едва устроившись на прежнее место — в один момент попала под непонятное «сокращение». Ромка едва держался в частной автомастерской, но там разом стали уходить клиенты и было ясно, что это не случайное совпадение. Лиса тоже потеряла место помощника повара в кафе — но там была сложная ситуация изначально, и возможно сыграл роль взрывной характер сестры… Наша семья в один момент оказалась в сложнейшей полосе неприятностей. Мне пришлось отказаться от квартиры. Пока моих сбережений, отложенных на покупку собственного жилья, хватало… Но что если Артур не остановится? Неужели он твердо решил выгнать нас из города?

— Не могу поверить, что все это Бурмистров творит, — ошеломленно бормочет Лиза, сидя на моей постели. Она очень расстроена — Ромка третий день нервный, ругается, жалуется на тупых клиентов и твердолобое начальство. — В голове не укладывается. Как такое вообще возможно? Что ж за сука-любовь такая. Только вчера умирали друг по другу. А теперь ненависть смертельная. Он прямо выживает нас из города. Мы то что ему сделали!

Но хуже всего, какой омерзительно грязной я себя ощущала. С момента встречи с Артуром, как увидела его глаза пустые… снова и снова переживала свое позорное падение.

И как последняя капля для бесконечного самобичевания — звонок Якоба. Он обещал не преследовать меня. Не звонить. Лишь раз приходил, когда вышел из больницы. И я умоляла его забыть обо мне, а потом у меня началась истерика. Но стоило вернуться Артуру, Якоб начал обрывать телефон! Хотя я поменяла номер и не понимала, как он смог узнать его. В конце концов, я разбила аппарат об стену. Тогда Штаховский приехал к дому. Я не могла просить отца или бабушку выйти к нему. И Лизе не позволила. Это мой позор, моя рана.

— Скорос… Я узнал, что тебя выгнали с работы, — Якоб выглядит осунувшимся и похудевшим. Но хитрый острый взгляд все тот же. Осматривает меня жадно с ног до головы. Мне не по себе от этого взгляда. Ну сколько можно? Как объяснить ему, что вместе нам никогда не быть?