чтобы ты смотрела на меня именно так. С безусловной любовью.

Мои глаза затуманиваются, когда я смотрю в глаза Лиама.

Он делает вдох и снова улыбается мне.

— Чем больше времени я проводил с тобой, тем больше влюблялся, но я был слишком глуп, чтобы понять, что это было. Я боялся впустить кого-то в свою жизнь после того, как увидел, через что прошел мой брат, но тут появилась ты, не приняв отказа. Ты бросила мне вызов во всех отношениях. Ты отдала мне всю себя, пока я прятался за маской, и этим я подвел тебя. Это то, что я никогда не хочу делать снова до конца своей жизни. По крайней мере, без кучи примирительного секса и извинений, потому что я хочу быть мужчиной, на которого ты можешь рассчитывать. Тем, кто достоин твоей привязанности, любви и оргазмов.

— Предоставь себе заставлять меня смеяться и плакать одновременно. — Я смахнула слезу, которая проиграла борьбу с моим слезным каналом.

— Я люблю тебя так чертовски сильно. Я не хочу, чтобы прошел еще один день без того, чтобы сказать это, или мгновение без того, чтобы ты это знала. К черту друзей с привилегиями. Дай мне все чертовы преимущества, включая любовь, потому что я тупой ублюдок, раз думал, что могу позволить тебе уйти от меня. — Он открывает крышку шкатулки, показывая пару бриллиантовых сережек-звезд, мерцающих под лучами солнца.

Мои глаза предают меня, слезы превращаются в водопад.

— Ты немного глупый. Но это нормально, потому что я все еще люблю тебя.

Его улыбка становится шире от моих слов.

— Я изучал все о звездах. И самое смешное, что я думал, что ты моя звезда — яркое пятно в моей жизни, составляющее мне постоянную компанию, независимо от того, насколько мрачным становится все остальное. Но на самом деле, мы звезды, потому что они рождаются парами. Они создаются большим гребаным взрывом пыли и дерьма, формируясь в нечто прекрасное и вечное. Ты застряла со мной на всю жизнь, потому что мы — пара. — Он не оставляет места для возражений.

— А если я откажусь?

— Тогда очень жаль. Ты не можешь отрицать космический бум. — Он притягивает меня к себе для мягкого поцелуя с обещанием большего.

Я обхватываю его за щеки и удерживаю его глаза в заложниках.

— Я люблю тебя. За то, что ты встретил меня там, где я была, и помог мне стать такой, какая я есть. За то, что никогда не сдавался, сколько бы раз я тебя ни отговаривала. И за то, что показал мне, каково это — любить кого-то другого и быть любимым в ответ во всех смыслах, даже когда ты не мог признаться в этом самому себе. Когда слова были не в силах помочь, ты показал мне все, что в тебе есть. Я люблю тебя от твоих грязных мозгов до кончиков твоих смехотворно дорогих кроссовок.

Его губы снова находят мои, его язык проникает в мой рот, приветствуя меня.

Лиам отрывается от нашего поцелуя.

— Пока я не забыл, потому что ты чертовски сексуальна, и я теряю голову рядом с тобой. — Он достает мой маленький ламинированный список, показывая мне каждый отмеченный пункт.

— Хорошо… — Я смотрю на него с замешательством, пока он не переворачивает его.

Мои глаза снова затуманиваются, счастливые слезы смешиваются с шокированными. Лиам написал тонну новых пунктов. Он целует слезы, текущие по моему лицу, пока я читаю, пропуская парочку, которые стекают по его творению маркером.

Вступить в клуб любителей секса в самолетах.

Пожениться.

Купить нашу первую рождественскую елку.

Сделать мини-Софи.

Оформить художественную студию Софи.

Провести Рождество в Германии.

Заняться анальным сексом.

Купить первый дом (читай «другой»).

Сделать мини-Лиама.

Заняться быстрым сексом, пока дети играют на улице.

Посетить космос (амбициозно).

Посмотреть первую гонку нашего ребенка на картинге (любого пола, потому что феминизм рулит).

Купить собаку (если ты любишь кошек, это конец).

Мои глаза моргают на последнем пункте. Переехать в Италию и присоединиться к Витус. Лиам встречает меня глупой улыбкой, согревая мое сердце.

— Ты переезжаешь в Италию? Ради Витус? Ты забыл упомянуть об этом в своей маленькой речи! — я обхватываю его шею руками.

— Не упомянул, потому что это теперь не самое главное. Что хорошего в гонках, если я не могу проводить все свое время с человеком, которого люблю. — Лиам кружит нас по кругу, проводя носом по моей шее. Несколько моих соседей выходят из своих домов на звук шума, но я отмахиваюсь от них.

— У тебя будет секс. — Я нежно целую его в губы.

— Вот это я люблю слышать. — Он опускает меня обратно на землю, чтобы мы оказались лицом к лицу. Я хихикаю, когда он осыпает мое лицо множеством поцелуев, не оставляя ни одного участка нетронутым его губами.

— Не могу поверить, что ты переезжаешь сюда. По-настоящему.

Он посылает мне захватывающую дух улыбку.

— Все что угодно для тебя.

Сердце, пожалуйста, не расплавься на коврике у порога.

— Ну, раз уж ты об этом заговорил, я завидую твоей «McCoy Menace». Ну, знаешь, той, на которой ты ездил в Монако?

— Я предлагаю тебе звезды, а ты просишь мою машину. Ты действительно девушка моего сердца. — Лиам смотрит на меня с каждой унцией любви в глазах.

— Разве ты не слышал? Оно уже у меня есть.

Глава 40

Софи

Год спустя

Вы когда-нибудь смотрели рождественские фильмы? Например, такие, как от Hallmark, где девушка путешествует в маленький городок, наполненный праздничным весельем и крошечными магазинчиками, украшенными до блеска?

Умножьте это воображение на десять, и вы получите очень веселое немецкое Рождество.

— Когда ты сказала мне, что мы должны приехать к семье Лиама на Рождество, я и представить себе не мог, — шепчет мне на ухо папа, когда мы вместе сидим на диване в гостиной Лиама. Все уже открыли свои подарки, оставив после себя кучи оберточной бумаги. Лиам предложил нам сменить гостиную, но я отвергла эту идею, бросив ему в голову пачку оберточной бумаги.

Я имею в виду, несколько гостиных? Да ладно!

Вчерашняя реакция моего отца на особняк Лиама была такой же, как и у меня, когда я впервые посетила его несколько месяцев назад. Я почти втолкнула отца в массивное фойе, говоря ему, чтобы он вел себя спокойно. Трудно не винить отца, ведь это не совсем нормально — иметь гараж прямо из фильма о Бэтмене и достаточно комнат, чтобы разместить всю