– Вы русские, да? – подойдя, с очень сильным кавказским акцентом произнёс азербайджанский солдат. – Не стреляйте, пожалуйста… Иржики не хотят войны.

– Кто? – в унисон переспросили мы с Руденко. – Какие ещё, на хрен, иржики?

– Они так себя называют, – пожал плечами землянин. – Короче, они сами вам всё скажут.

– Как??? – мне показалось, что я ослышался. – Эти… коржики… знают русский???

– Нет, не знают, – отрицательно качнул головой азер. – У них есть какой-то прибор, который переводит любой язык… Мамой клянусь.

– У них? У этих дикарей? – сказанное солдатом просто не укладывалось у меня в голове. – Откуда у них прибор?

– Я не знаю, – вновь пожал плечами землянин. – Вон, ящик несут…

Из-за спин арбалетчиков появилась ещё одна парочка серокожих, тащивших что-то вроде небольшого паланкина. В паланкине оказалось несколько ничем не примечательных деревянных ящиков, вложенных один в другой, наподобие матрёшек. Целых три штуки.

Из самого последнего ящика аборигены извлекли какой-то непонятный пенал тёмного цвета. Длиной примерно с метр, шириной сантиметров в шестьдесят, и высотой навскидку сантиметров сорок. Сей пенал совершенно не вязался с общим уровнем развития туземцев, так как сильно смахивал на какой-нибудь земной высокотехнологичный девайс. Продемонстрировав девайс нам, вождь нажал, как мне показалось, пару-тройку скрытых кнопок и произнёс несколько длинных фраз.

– Мы не враги, – прибор послушно воспроизвёл слова серокожего. По-русски, но каким-то нечеловеческим машинным голосом. – Мы не хотим вас убить… Мы хотим пригласить вас в гости… Выньте маленькие стрелы из своих арбалетов.

– Чего-чего? – не понял я. – Какие стрелы?

– В их языке нет слова «патроны», – уточнил азербайджанец. – Выньте магазины из автоматов и пистолетов.

– А что дальше? – поинтересовался я, мысленно радуясь, что от нас не потребовали опустошить от патронов сами магазины. Случись чего, вновь зарядить оружие – дело пары секунд. Если, конечно, они у нас будут, эти секунды. – Что если мы не хотим к ним в гости?

– Вам лучше пойти, – помялся землянин. – Иначе иржики уйдут, а потом спустят на свободу своих церберов.

– Ладно, мы сходим в гости, если они уберут своих «собачек»… куда подальше, – больше всего мне не хотелось стать объектом охоты для клыкастых монстров, которых не завалишь одной-двумя пулями. – Но у нас есть трое раненых, которым срочно требуется нормальная медицинская помощь. Нормальная, а не шаманство какое-нибудь.

– Иржики постараются спасти жизнь раненых, – произнёс азер. – Я сам видел, как они вытаскивали пулю у одного из моих друзей. Друг выжил.

– Марк, переведи всё Рону. Парни, у нас мало шансов перебить этих чёртовых зверюг, поэтому придётся зайти в гости. Раненых понесут эти… иржики, – решил я, отсоединяя магазин от «калаша». Затем я извлёк из разгрузки «эфку», ту самую, без взрывателя, и взялся на кольцо. – Короче, я сейчас выдёргиваю чеку и крепко держу рычаг… Ты, как там тебя, переведи серокожим, чтобы без фокусов. Иначе подорвём и себя и их.

Вождь туземцев, похоже, не ожидал от гостей столь крупной подляны и на секунду даже слегка подрастерялся. Впрочем, моментально взял себя в руки, принялся раздавать команды налево и направо и быстро организовал нам носильщиков. С самыми настоящими носилками, сделанными из древков копий, ремней и каких-то звериных шкур. Судя по скорости сборки носилок, аборигены не раз попадали в подобные ситуации и имели богатый опыт в перемещении раненых и пострадавших.

Спустя четверть часа мы двинулись в обратном направлении, следом за вождём серокожих, сопровождаемые всего десятком солдат с мечами и копьями. Остальные туземцы – арбалетчики, «собаководы» и парочка с паланкином – исчезли из зоны прямой видимости, но, судя по всему, держались где-то поблизости. Бок о бок с нами шагали вождь и азербайджанец Камиль, по ходу дела рассказывавший историю своих злоключений.

Как я и предполагал, осознав, что произошёл Большой Капут, азеры покинули свои окопы и отправились, как говорится, куда глаза глядят. Точнее, на юго-восток, куда-нибудь подальше от армянского кластера, чтобы спасти свои собственные жизни. Побродив по чужому миру пару суток, солдаты вышли к большой пирамиде, похожей на египетские.

Решив малость передохнуть, земляне разбили лагерь у подножья исполинского сооружения и принялись кумекать, что же им делать дальше. Думали долго, до очень глубокой ночи, а поутру неожиданно обнаружилось, что все понастроенные планы накрылись медным тазиком. Аборигены появились внезапно, словно выскочили из-под земли в прямом смысле этого слова, и моментально взяли в плен всю группу. Ну, а дальше вообще началась самая натуральная фантастика…

Прошагав, наверное, километра два, мы неожиданно оказались у входа в какое-то подземелье. Вход в подземелье был настолько тщательно замаскирован, что никто из нас никогда не догадался бы о том, что он вообще существует. Здесь, возле входа в подземелье нас поджидали носильщики с хитроумным прибором и ещё трое серокожих товарищей, по словам Камиля, неплохо разбиравшиеся в медицине.

С нашего позволения эти трое шаманов – обозначим их для простоты этим термином – осмотрели всех «трёхсотых» и заявили, что одному из американцев потребуется серьёзное хирургическое вмешательство. Ну, чтобы вытащить из тела пресловутую маленькую арбалетную стрелу. А вот второму раненому американцу, по мнению знахарей, требовались покой и хороший уход. То есть, именно то, что и нужно человеку при сотрясении головного мозга.

Тем временем аборигены зажгли пару десятков факелов, и вождь предложил нам спускаться вниз, следом за носильщиками и шаманами. Нам не оставалось ничего другого, как последовать за туземцами, что мы и сделали. Между тем вождь демонстративно держался рядом со мною, давая понять, что никто не собирается угрожать гостям.

Хотя скудность освещения и не позволяла рассмотреть подземелье во всех подробностях, мы оказались поражены. Если первые метров двадцать не произвели особого впечатления – пещера как пещера – то затем пошли сюрприз за сюрпризом. Пещера неожиданно приобрела правильную геометрическую форму, превратившись в самый натуральный туннель с круглым сечением метров пять-шесть диаметром. Ещё через пару десятков метров туннель пошёл вниз, уходя всё глубже и глубже под землю.

Прошагав метров двести вниз, мы ощутили, что пол туннеля вновь перешёл в горизонтальную плоскость. Ещё через пару сотен метров мы подошли к монолитной каменной плите, которая оказалась откатываемой в сторону дверью. И не просто откатываемой, а ещё и утопающей в противоположной стене туннеля на добрых полметра, не менее. Прямо как в том старом американском кинофильме с Харрисоном Фордом в главной роли.

Плита имела примерно полуметровую толщину и производила впечатление обалденно тяжёлой фиговины. Как и следовало ожидать, силовой привод давным-давно не функционировал, но создатели предусмотрели возможность откатывать плиту вручную с помощью сложной системы воротов и рычагов. Чтобы открывать и закрывать столь массивную дверь, туземцы держали здесь целый взвод народу. Но больше всего нас потрясла та точность, с которой круглая плита вписывалась в противоположную стену, заходя в паз с фантастической точностью.