Очень скоро их стало пятнадцать, а потом десять. И вот тут они включили мозги.

Пятеро поехали куда-то в левую сторону, по большой дуге и неудобной для прицеливания траектории, а остальные пятеро рванули по зеркальному маршруту, но в правую сторону.

Таргус сумел выбить лишь одного из правой группы, но и только.

Развернув коня, он поехал обратно на север, чтобы выйти на встречный курс с левыми преследователями.

В цепи осталось не так много патронов, Таргус не мог вспомнить, перезаряжал он винтовку или нет…

Опустив взгляд, Таргус удостоверился, что у него есть семь выстрелов, а потом только револьверы.

Казаки не до конца поняли всю глубину и продуманность манёвра Таргуса, поэтому поддались желанию поехать навстречу и зарядить по нему из всех стволов.

Только вот Таргус желал ровно того же.

Не останавливая коня, он отпустил винтовку, повисшую на ремне, а затем открыл огонь из выхваченных револьверов.

Четыре пули — три трупа и один раненый.

Пятая пуля для не пострадавшего, но мимо, ибо тот пригнулся и спрятался за крупом лошади.

Таргус мысленно пожал плечами и в последние секунды выстрелил в шею лошади.

Лошадь подумала, что умерла и завалилась набок. Был шанс 50×50, что она выберет нужный Таргусу бок. Лошадка не подвела Таргуса и от души шоркнула казаком об каменистую почву. Возможно, что летально.

Подведя свою кобылу к лежащему на земле раненому в живот казаку, Таргус спешился и подошёл поближе.

— Сколько вам заплатили, чтобы вы пошли на смерть? — спросил Таргус этого несчастного, которому жить максимум часа два.

— Пішов ти… — хрипнул казак.

— Нет, это ты сейчас пойдёшь, — улыбнулся ему Таргус и решил не тратить патрон.

Вместо этого он выдернул из ножен на поясе казака кинжал и пропорол ему глотку. Несколько незабываемых минут, которые казак заберёт с собой в Пустоту. Слишком мало времени, чтобы умереть от кровопотери, поэтому человек захлёбывается в крови. Просто решение, примитивное, но доставляет ужасные предсмертные мучения жертве.

Казак ещё и прижал к шее белую тряпку, надеется выжить… Можно было только пожелать ему удачи.

Перезарядив револьверы, Таргус поместил их в кобуры, а сам взялся за винтовку.

Те четверо, ушедшие по большой дуге, где-то рядом.

Вскочив на лошадь, пока ещё действующий император двух империй огляделся.

Что-то ту нечисто…

Шелестящий звук. В лошадь ударилась стрела. К боли её жизнь не готовила, поэтому она сразу понесла. Таргус вынул ноги из стремени и прыгнул в удачный момент.

Проблема стрел — сложно идентифицировать место выстрела.

«Похоже на дешёвый вестерн, где чтобы убить злодея собирается целая команда из ковбоев, ранчеров, городских жителей и индейцев, каждый из которых оказывается полезен по ходу сюжета», — подумал Таргус.

Снова шелест и в грудь врезается стрела с иглообразным наконечником. Кирасу таким дерьмом не пробить, ну и у Таргуса есть направление, куда смотреть.

Кустарник и прямо под ним ублюдок с луком.

Выстрел.

«Индеец» отправился в царство Вечной Охоты.

Таргус вновь почувствовал себя живым. Вот чего ему не хватало — личного участия.

Он мог высыпать в Пустоту города, но это не то, как защищённый секс: вроде что-то есть, но ощущения какие-то не такие.

Личное убийство смертельно опасных врагов — это то, что нужно.

Тут-то появились те четверо.

Слишком близко для винтовки.

Выхватив револьверы, Таргус открыл последовательную стрельбу от ближнего к дальнему.

Первый выпал из седла, второй с воплем схватился за правую ногу, третий ничего не понял, так и продолжил ехать с простреленной головой, а четвёртый отделался лёгким испугом.

Разброс у револьвера ужасный, прицельно можно стрелять максимум на восемьдесят метров, дальше начинается зона случая.

Два раза выстрелив по четвёртому, убив его самого, а затем и его коня, Таргус послал третий выстрел в раненого в ногу.

Ковбойская стрельба не входила в список его талантов, но сегодня он был в ударе.

Для форсу покрутив револьверы вокруг пальцев, Таргус поместил их в кобуры и повернулся к своей лошади.

А там стоял тот казак со вскрытым горлом и держал свой мушкет.

Ослепительная вспышка и тьма.

//Где-то у Волги. В июне 1747 года//

Три всадника ехали вдоль реки Волги и внимательно смотрели на следы.

— Ты, Максимка, точно следы розумеешь? — спросил у молодого более зрелый драгун.

Усатый, седой, с лысиной под форменным драгунским шлемом. Видно, что из рекрутов ещё времён Петра I. Вероятно, дослуживает век в приграничье, где казаки порой буянят, а также крымская татарва и горцы дикие случаются.

— Да, розумею, дядька Никол, — ответил молодой, выслеживающий заветную добычу. — Вот здесь козаки прошли и наш хлопец.

Молодой внимательно изучал следы на степной пыли с редкими признаками травы.

— И чиго дальше была-то, дядь Никол? — нетерпеливо спросил третий всадник.

— Да чо было-то? Дальше Елизавета, дщерь Петрова, без единого выстрела Зимний взяла, — продолжил старую историю старый драгун. — И я там был, токмо в казарме просидел сиднем, а зря. Мож, щас за этим немчиком не гонялся бы…

— Ой-ой… — пролепетал драгун-следопыт, осаживая лошадь и берясь за мушкет. — Смотрите, что деется…

— Свят-свят-свят… — начал отчаянно креститься старый драгун. — Нашли, получается…

У берега реки валялись трупы, где-то сразу с конями, а где-то отдельно. Лужи крови, бледные лица…

— Это козаки наши, — произнёс следопыт и свесился с коня, начав блевать.

— Ага, они самые, — кивнул старый драгун. — А где немчик наш?

— Вон там… — нашёл в себе силы указать на нужное тело следопыт. — Бу-у-у-э-э!

— Вотанокак… — прошамкал старый драгун. — Сталбыть, отбегался… В царскую голову попал козак…

— Это вот этот зарезатый? — удивился третий ездок. — А как? Да не, не он!

— Он-он, — кивнул старик. — Из мушкета стрельнул и сразу упал замертво. Видывал я такое…

— Ты, слыш, дядь Никол, — вдруг тихо заговорил третий участник их патруля. — Негоже нам царя-то того…

— Так не мы же! — удивился старый драгун.

— Так кто поверит? — парировал третий ездок.

— А ты-то прав, если подумать… — пробормотал старый драгун. — Эта, верёвка есть?