– Ну, и какую весть принес тебе гонец? – Аксен повернулся к Хальвдану. Его глаза хмельно поблескивали, на рыжих кудрявых волосах лежали отсветы очага. Добран, который как раз наполнял его чарку, только усмехнулся.

– У них с князем дела особые. Не нашего ума. Но, знать, и правда нас не касаются, раз гонец при всех не доложил.

Аксен покачал головой. Хальвдан медленно сжал кулак, глядя на посадника, но отвечать ничего не стал – подошел и уселся за стол. Перед ним тут же поставили уже наполненную чарку.

– Ты не серчай, – улыбнулся посадник на его вопросительный взгляд. – Жена у меня с детьми закрутилась малеха, не успела к вечере все приготовить. Подождать надо. Но вот, зато капустка хороша вышла нынче.

И пододвинул к Хальвдану глубокую миску с квашеной капустой, пронизанной яркими бусинами клюквы. Разговор Добрана и Аксена продолжился, но прислушиваться к нему не было надобности. Он не относился ни к сотням, ни к грядущему походу. Большей частью это была длинная байка по местного мужика, с которым летом при сплаве леса произошел щекотливый случай. По всему было заметно, что история эта передавалась не через одного рассказчика, и потому обросла выдуманными подробностями так, что начальную уже нельзя было узнать. Хоть песню складывай – и будет не хуже саги о великих воинах.

Стараясь не мешать мужчинам, жена Аксена тихо увела детей в другую клеть. Благо и для большой семьи дом посадника был просторен, даже имел второй ярус, чего, кроме как на постоялых дворах, не во всяком городе встретишь. Вместе с ребятней пропали суматошность и постоянный шум, который мешал разобрать еще хоть какие-то звуки.

Хальвдан прислушался к тишине во дворе как раз вовремя, потому что она в следующий миг нарушилась громкими неразборчивыми выкриками и руганью. Похоже, ватажники Аксена твердо вознамерились сегодня никого не пускать. Да только разве с кметями поспоришь? Они, коли насядут, так войдут всюду, куда им нужно.

– Что там стряслось? – насторожился Аксен.

Добран встал и выглянул во двор – останавливать его Хальвдан не стал. А вот стоило только посаднику дернуться с места, как он веско опустил ладонь ему на плечо.

– Ты сиди, не трепыхайся, – и выложил на стол княжеское послание.

Аксен непонимающе нахмурился, а потом перевел взгляд на ввалившихся в дом кметей во главе с Ленне, у которого от азартного возбуждения глаза горели едва не огнем. Парни встали рядком в ожидании приказов. Протолкнувшись между ратниками, тысяцкий вышел вперед и навис над Хальвданом.

– Какого лешего?!

– Может, ты, воевода, объяснишь, что тут происходит? – посадник попытался встать снова, но только плюхнулся задом обратно на скамью.

– А я тебе объясню, – спокойно проговорил Хальвдан. – В Кирияте поймали наемного убийцу, который покушался на Драгомира. Не просто так – во время встречи с просителями. При нем были кинжалы, которые тот получил от тебя.

– Что за чушь? – возмутился Аксен. – Я знать не знаю…

– Помолчал бы уж, – глухо проговорил Добран, уже успев прочесть письмо. Он швырнул листок на стол и хмуро вперился в посадника. – Значит, не показалось мне.

– Ты что-то знаешь? – повернулся к нему Хальвдан.

– Не я. Но один мой знакомец видел как-то Аксена, когда тот говорил с человеком, у которого и лица толком не разглядел. Но, похоже, недобрый это человек был. Да и место такое… куда посаднику ходить вроде как не следовает. Я тогда внимания не обратил. Мало ли.

– Стало быть, ты не знал?

Добран горько усмехнулся.

– Если бы я знал доподлинно, то не допустил бы… А что за Млада, про которую в письме говорится?

Хальвдан отмахнулся.

– Кметь один. Неважно.

Он поднял взгляд на жену Аксена, которая, привлеченная шумом, спустилась со второго яруса, и жестом приказал ей уходить. Женщина напоследок тревожно посмотрела на мужа, но тому было не до нее. Посадник совсем скукожился и побледнел пуще, чем рубленые листья капусты в миске. Похоже, он больше ни словом оправдываться не собирался. А может, произошедшее настолько поразило его, что сил говорить не осталось.

– Так что скажешь? Зачем ты Драгомира убить хотел? – Хальвдан потряс его за плечо. – Неужто на княжеское место метил?

Какой посадник хоть раз не задумывался о том, чтобы оказаться на месте Драгомира? В почете, уважении, да и чего уж таить – в богатстве, что мнилось всем, кто его в глаза не видел. Все думали они, будто у князя в сундуках золота – хоть купайся в нем. О заботах и сложностях, неизбежных при управлении обширными землями, они, знать, в такие моменты предпочитали забывать.

Почему бы Аксену было не возжелать стать князем? Подкупи одного, запугай или убей другого – со стороны оно кажется проще некуда.

– Не я метил, – помолчав, вздохнул Аксен.

* * *

Хальвдан вместе с десятком парней, которые приехали с ним из Лерги, отправился в путь раньше, чем отобранный для дружины отряд. Добран еще должен был присовокупить к нему нескольких воинов, как они обговорили раньше. Но лучше было не задерживаться ради этого на день или два. Тысяцкий и сам справится. А вот Хальвдан хотел сопроводить Аксена в Кирият, на суд князя, как можно скорее. Скрытник остался в Елоге, чтобы разведать подробности и, возможно, узнать что-то, о чем посадник решил умолчать. К тому же этот случай мог оказаться связанным со смертью данников. Посадник после того, как рассказал, что нанял убийцу по воле жреца Зорена – а так сам бы никогда! – совсем сник. Молчал и все разглядывал дорогу по бокам телеги, на которую его его, связав, усадили вместе с увезенным из Излома внуком Наяса. За весь день, что прошел после отъезда из Елоги, он почти не шевелился, не просил есть или пить. Прекрасно знал: щадить его никто не будет.

Многое ему предстояло переосмыслить за последние оставшиеся дни жизни.

На второй день пути до Кирията отряд должен был остановиться на ночлег в древнерской деревне Гремячий Ключ. До нее все торопились доехать поскорей, потому как в спину подгонял нескончаемый ветер и снегопад, что еще накануне запорошил дорогу, отяготил ветки сосен густыми белыми шапками. И только телега, запряженная неторопливым тяжеловозом, не давала ехать так быстро, как можно было. Но верхом Аксена усаживать не стали: зачем давать ему лишнюю возможность сбежать? Пусть он никогда не походил на изворотливого и хитроумного человека – а ты ж погляди, каких дел наворотил.

Парни, чтобы отвлечься и скоротать время, без устали травили байки, и иногда лес почти