Заметив всадников, человек направился к ним.

Кадудаль сделал несколько шагов ему навстречу и приложил палец к губам, предлагая пришельцу говорить вполголоса.

Добежав до генерала, гонец остановился.

— Ну что, Терновник, — спросил Жорж, — они попались?

— Как мышь в мышеловку! Если вам угодно, ни один не вернется в Ван!

— Разумеется, угодно. Сколько их?

— Сто человек, и командует ими самолично генерал.

— Сколько повозок?

— Семнадцать.

— Далеко ли от нас?

— Пожалуй, три четверти льё будет.

— По какой дороге они идут?

— По той, что ведет из Гран-Шана в Ван.

— Значит, если мы растянемся цепью между Мёконом и Плескопом…

— … то перережем им дорогу.

— Это нам и нужно.

По знаку Кадудаля к нему подошли четверо его помощников — Поющий Зимой, Идущий-на-Штурм, Лети-Стрелой и Патронташ.

Он велел каждому из них встать во главе своего отряда.

Каждый крикнул по-совиному и вскоре со своей полусотней бойцов скрылся из виду.

Туман был до того густой, что отряд за отрядом исчезали в нем, не пройдя и пятидесяти шагов. С Кадудалем осталась сотня бойцов, Золотая Ветвь и Терновник.

Жорж подъехал к Ролану.

— Ну что, генерал, — спросил его тот, — все идет так, как вы хотели?

— Да, пока что неплохо, полковник, — ответил шуан. — Через полчаса вы сможете и сами оценить положение.

— Но разве в таком тумане что-нибудь разглядишь? Кадудаль осмотрелся по сторонам.

— Через полчаса туман рассеется, — заметил он. — А покамест не хотите ли вы закусить да пропустить глоток-другой?

— Признаюсь, — отвечал молодой полковник, — после этой скачки у меня разыгрался аппетит.

— А у меня, — продолжал Жорж, — вошло в привычку всякий раз перед битвой завтракать в свое удовольствие.

— Так вы будете сражаться?

— По всей вероятности.

— А с кем?

— Да с республиканцами. Их ведет лично генерал Га-три, и едва ли он сдастся без сопротивления.

— А республиканцы знают, что предстоит бой?

— Им это и в голову не приходит.

— Значит, вы преподнесете им сюрприз?

— Не совсем. Ведь когда туман подымется, мы окажемся на виду у них, как и они у нас.

Тут Кадудаль повернулся к игуану, исполнявшему в его войске обязанности провиантмейстера.

— Бей-Синих, у тебя что-нибудь припасено нам на завтрак?

Тот утвердительно кивнул, вошел в лес и вскоре появился из кустов, ведя за узду осла, у которого с каждого боку свисало по корзине. В одну минуту на холмике разостлали плащ и на нем разложили жареного цыпленка, кусок свежепросоленной свинины и лепешки из гречневой муки.

Завтрак оказался роскошным: Бей-Синих раздобыл где-то бутылку вина и стакан.

Кадудаль жестом пригласил Ролана к этому столу.

Ролан спрыгнул с коня и передал поводья одному из шуанов. Кадудаль последовал его примеру.

— А теперь, — обратился он к бойцам, — живей завтракать! Имейте в виду: кто не успеет поесть за эти полчаса, тот будет драться на пустой желудок.

Шуаны мгновенно откликнулись на это приглашение, равносильное приказу: каждый вынул из сумки или из кармана ломоть хлеба или лепешку из гречневой муки и стал поспешно утолять голод. Между тем генерал разрезал пополам цыпленка и протянул Ролану его долю.

Оба пили из одного стакана.

Пока они завтракали, сидя рядом, точно двое друзей-охотников на привале, окончательно рассвело и, как предсказывал Кадудаль, туман начал мало-помалу рассеиваться.

Вскоре можно было различить стоявшие на опушке деревья, потом полосу леса, тянувшуюся справа от Мёкона до Гран-Шана, а слева стала видна плескопская равнина, пересеченная ручьем; постепенно снижаясь, она простиралась в сторону Вана.

Такое понижение местности говорило о близости океана.

На дороге из Гран-Шана в Плескоп уже можно было разглядеть вереницу повозок, хвост которой терялся в лесу.

Повозки стояли на месте, и легко было догадаться, что они встретили на своем пути какое-то препятствие.

Действительно, на расстоянии одной восьмой льё от передней повозки дорогу перегородили две сотни шуанов, которыми командовали Идущий-на-Штурм, Поющий Зимой, Лети-Стрелой и Патронташ.

Небольшой отряд республиканцев (как мы уже сказали, их было всего сто человек) остановился, выжидая, когда разойдется туман, чтобы определить численность неприятеля и составить себе представление о нем.

Люди и повозки оказались в треугольнике, одну из сторон которого составил Кадудаль со своей сотней шуанов.

Разглядев маленький отряд, со всех сторон окруженный превосходящими силами противника, увидев мундиры, из-за цвета которых республиканцы были названы синими, Ролан порывисто вскочил на ноги.

Между тем Жорж, с беспечным видом растянувшись на земле, доедал свой завтрак.

Казалось, ни один из сотни людей, окружавших генерала, не интересовался находящимся так близко противником. Можно было подумать, что они ждут приказа Кадудаля, чтобы обратить внимание на синих.

С первого же взгляда Ролан понял, что республиканцы обречены.

Жорж наблюдал, как на лице молодого человека последовательно отражались обуревавшие его чувства.

— Ну что, полковник, — проговорил шуан после минутного молчания, — как вы оцениваете диспозицию наших сил?

— Я вижу, вы приняли все меры предосторожности, — с язвительной улыбкой отвечал Ролан.

— А разве первый консул не пользуется преимуществами, когда они выпадают на его долю? — спросил Кадудаль.

Ролан закусил губы, не отвечая на вопрос вождя роялистов.

— Генерал, — сказал он, — я хочу попросить вас об одном одолжении и надеюсь, что вы мне не откажете.

— О чем же?

— Позвольте мне присоединиться к моим товарищам, я хочу погибнуть вместе с ними.

Кадудаль встал.

— Я ожидал, что вы меня об этом попросите, — заметил он.

— Так вы даете мне свое согласие? — воскликнул Ролан, и в его глазах блеснула радость.

— Да. Но сначала вы должны мне оказать одну услугу, — с большим достоинством ответил Кадудаль.

— Говорите, сударь.

— Будьте моим парламентером в переговорах с генералом Гатри.