— Я уже предупредила сына, что по утрам вас, возможно, будут мучить приступы тошноты. Лахлан сказал, что во время церемонии будет стоять рядом с вами, и если вы потеряете сознание, то он сможет подхватить вас.

— Он знает, что я беременна? — испуганно спросила Франсин.

Леди Эмма улыбнулась, сочувственно посмотрев на нее своими зелеными, необыкновенно красивыми глазами.

— Дорогая моя, такую новость невозможно долго держать в секрете, — сказала она.

Граф Кинрат, облаченный в великолепный шотландский костюм — красный жилет, красно-черный килт и башмаки с пряжками, — пришел вместе с другими благородными лордами за невестой. Увидев Франсин, он улыбнулся.

— Ты выглядишь просто великолепно, — прошептал граф.

— Ты тоже, — сказала она.

Не было нужды спрашивать, что он думает по поводу того, что скоро станет отцом: его глаза буквально светились от счастья.

Фрейлины принцессы Маргарет проследовали за ней в церковь.

Король Джеймс вошел через северный неф и направился прямо к алтарю. Его сопровождал брат, архиепископ собора Святого Эндрю. Царственный жених был одет в белый костюм из дамасской парчи, отороченный алым атласом. Его наряд как нельзя лучше подходил к платью невесты.

Английские и шотландские леди, выстроившись по четыре в ряд, пошли по проходу. Такую расстановку предложила Франсин, чтобы не возникло споров и ссор по поводу того, кто и за кем должен идти.

Пройдя в центр собора, фрейлины присоединились к благородным лордам, стоявшим возле деревянных перил, которыми был огорожен алтарь. Франсин облегченно вздохнула и улыбнулась, когда Лахлан подошел к ней и подставил свой локоть. Их взгляды встретились. Им не нужны были слова. Посмотрев ему в глаза, она поняла, что он будет стоять рядом с ней до конца церемонии. Если она потеряет сознание, он точно не позволит ей упасть.

Леди Диана проявила завидную настойчивость, требуя, чтобы ее поставили в пару с Колином Мак-Ратом. Эти двое сейчас стояли рядом с Франсин. Посмотрев на подругу, Диана торжествующе улыбнулась. Престарелый и наполовину ослепший супруг этой упрямой и своевольной брюнетки был где-то в толпе придворных, заполнивших церковный неф.

Архиепископ Йоркский и граф Суррей вели Маргарет Тюдор к алтарю, а графиня Суррей вместе с несколькими слугами, одетыми в пышные ливреи, несла шлейф ее платья.

Торжественную мессу отслужили архиепископы Глазго и Йорка. После этого под громкие звуки фанфар король Джеймс и королева Маргарет преклонили колени и опустились на золотые подушки, лежавшие у алтаря. Хор запел величественный хорал «Kyrie eleison», и начался обряд бракосочетания.

Звонили все городские колокола, разнося радостную весть, а в Эдинбургском замке, который находился на скалистом утесе, возвышавшемся над заливом Ферт-оф-Форт, громко палили пушки, салютуя новобрачным. У Шотландии появилась новая королева.

Эллиот Броум осторожно вошел в дом Мак-Рата, который находился на улице Ройал Майл. Он слышал отдаленный шум, доносившийся из гостиниц и таверн, расположенных в старом городе. Простой люд праздновал по случаю свадьбы короля и королевы. В огромном городском доме, который был обставлен дорогой мебелью, было тихо.

Эллиот посмотрел на двух своих оруженосцев и подал знак, чтобы они следовали за ним, стараясь идти как можно тише. Вместе они поднялись по лестнице сначала на второй этаж, потом на третий, везде натыкаясь на дремлющих обитателей дома. Некоторые из них спали, сидя на стульях и положив головы на стол. Некоторые растянулись прямо на полу. Эллиот довольно улыбнулся: его план удался на славу.

Днем он отправил бутылки с вином слугам и охранникам, приложив к ним записку, в которой говорилось, что это подарок от графа Кинрата с пожеланием своим людям весело отпраздновать королевскую свадьбу. Эллиот послал соплеменникам Мак-Рата столько вина, что им можно было напоить небольшую армию.

Он выкрадет малышку и оставит записку для Франсин, уведомив, что если она не согласится выйти за него замуж, то больше никогда не увидит свою маленькую дочь. Сам бы он не додумался до такого. Спасибо кузену Гарри, который подкинул ему эту идею.

Они переступили через широкоплечего охранника, который лежал на полу перед закрытой дверью. Осторожно открыв ее, Эллиот увидел, что Анжелика спокойно спит в своей кроватке.

Остроносая нянька сидела на стуле рядом. Черные глаза этой старой карги были широко открыты. Она охраняла свою воспитанницу.

— Diavolo! Diavolo! — закричала синьора Грациоли, когда он вошел в комнату. Девочка проснулась и заплакала.

— Заткнись, мерзкая ведьма! — шикнул Эллиот на итальянку и пошел к Анжелике. Однако женщина вскочила и преградила ему дорогу.

— Не трогай ребенка! — крикнула она на ломаном английском, схватив Эллиота за руку.

Он отшвырнул ее в сторону и грязно выругался. Нянька упала на пол, ударившись головой об угол шкафа.

Эллиот повернулся к Анжелике. Та стояла в кроватке, испуганно глядя на него. К груди она прижимала куклу, которую он ей подарил. По ее щечкам ручьями текли слезы. Посмотрев на ее золотые кудряшки и огромные карие глаза, Личестер невольно вздрогнул. Она была чертовски похожа на свою мать, когда Франсин была такой же маленькой девочкой. Маркиз даже усмотрел в этом что-то мистическое.

— Не бойся меня, Анжелика, — стал успокаивать он ее. — Я не сделаю тебе ничего плохого. Твоя мама хочет, чтобы я привез тебя к ней. Она послала меня за тобой.

Девочка покачала головой.

— Мама сказала мне, что, когда вернется домой, разрешит мне спать с ней в ее постели, — сказала она. — Поэтому я должна дождаться ее.

— Нет, мама хочет, чтобы ты пошла вместе со мной. — Сдернув одеяло с кровати, Эллиот завернул в него отчаянно сопротивляющегося ребенка.

— Уходим отсюда! — крикнул он своим охранникам, которые ждали его возле лестницы, и усмехнулся. Все оказалось намного легче, чем он предполагал.

Когда он понес Анжелику к двери, синьора Грациоли пришла в себя и, протянув руку, схватила его за ногу.

— Стой! — закричала она. — Не трогай нашу малышку! Стой, я тебе говорю! Нужно быть последним негодяем, чтобы обижать собственную дочь!

Эллиот выдернул ногу из цепких рук старой итальянки. Поставив Анжелику на пол, он наклонился к няньке, вспомнив, что она приехала из Неаполя вместе с семьей Уолсингхем.

— Что ты имеешь в виду, старая ведьма? — прошептал он.

Но женщина снова потеряла сознание.

Маркиз поднялся и взял на руки девочку. Завернутая в одеяло малышка громко кричала, захлебываясь от рыданий.

«Господь всемогущий, Отец наш небесный!» Он и подумать не мог, что отцом Анжелики может быть другой мужчина, а не граф Уолсингхем. Ведь она так похожа на Франсин!

Когда все семейство вернулось из Италии, он часто встречал в церкви престарелого Уолсингхема. Граф держал на руках круглолицую, золотоволосую малышку. Эллиот тогда буквально сгорал от ненависти и зависти. А старый граф выглядел таким довольным и гордым рядом со своей юной женой.