После окончания своих работ, приоткрываю дверь и в щелку смотрю в коридор, чтобы убедиться в отсутствии помех. Выхожу и закрываю на ключ кабинет, возвращаясь к Максу.

В уже пустующем гинекологическом отделении Макс натягивает операционный костюм, матерясь и чертыхаясь.

— Они здесь все коротышки! Твою мать!

— Что ты собираешься делать?

— Искусственное оплодотворение.

— Что?

— Избавься лучше от тела. Скоро здесь будет Макс. — Бес поднимает горящие глаза на меня. — Я сделаю вид, что я Авакян, судя по разговору, они ни разу не виделись в живую. Договоренность была через посредников. В этом маскараде он меня вряд ли узнает сразу. По крайней мере, я на это надеюсь. Мы сейчас с тобой перетащим сюда все ширмы какие есть в ближайших операционных, чтобы здесь не было так просторно. Когда они приедут, я отвлеку его, чтобы он расслабился. Потом подам сигнал Кириллу и он вырубит свет, здесь наступит темнота. Твоя задача будет вывести отсюда Алёну. Здесь первый этаж, Вы сможете сбежать через окно. Коган прикроет с крыши. Тебе будет просто необходимо увезти ее.

— А ты?

— Я унесу с собой стольких, скольких смогу. — Бес вытащил из кармана детонатор. — Я не жилец, Левон. Он не даст мне выйти из этого здания живым уже.

— Мы можем ликвидировать твоего Брата.

Бес грустно усмехается с некоторым надломом и проскальзывает вся боль этих дней на его лице, которую он тщательно скрывает.

— Можем. Но цена? Моя психика не переживет, если с ней что-то случится. Сначала родители, потом Селена. Теперь Алёна? Я не буду рисковать. — он говорит твёрдо. — Это не приказ, это просьба, Левон. Лука собирает людей. Он вернётся завтра — послезавтра. Протяните до этого времени.

***

Алёна

Настоящее время

Немного успокаиваюсь от его ласкового прикосновения, дарящего мне тепло. Рядом с ним я чувствую себя защищённой. Послушно играю свою роль, расставляю ноги и откидываюсь назад. Слезы сами собой начинают подступать, лицо в доли секунд становится мокрым.

Его появление шокирует меня. Что это значит? Он разобрался с чипом? Как он узнал, что я тут?

Макс создаёт иллюзию деятельности, сам же достаёт из кармана телефон и отправляет сообщение.

— Вы сами будете делать процедуру? Заявлено было в помощь две медсестры.

— Ваши ребята не пропустили сами! Сказали не положено! — Макс идеально маскирует свой голос, придавая ему армянского акцента. Не сильного, еле уловимого, но меняющего голос. — Я сильно удивился, ранее Ваш человек сказал, что все решено.

Брат Макса ничего не говорит, и мы оба напрягаемся. Понимаю, что Бес чего-то ждёт.

— Ай! — вскрикиваю я, желая отвлечь его. — Вы делаете мне больно!

Из-за слез все получается правдоподобно, голос сильно дрожит и немного хрипит. Волнение подкидывает панических ноток.

— Хотите детей? Значит потерпите!

— Но почему так больно?

— Уточните, где именно болит? Какой характер боли?

Макс наклоняется и незаметно натягивает на меня трусы обратно. Он каким-то образом умудрился достать их из моего кармана. Незаметно он украдкой целует мою ногу, протираясь щетиной.

Когда он выпрямляется, одними губами говорит:

— Я очень люблю тебя.

Словно эти слова — сигнал, вокруг гаснет свет, и мы оказываемся к кромешной тьме.

Это прощание.

— Что за дичь? — Брат Макса подскакивает. Бес быстро стаскивает меня с кресла и вкладывает в руку пистолет. — Что со светом?

Макс прикасается к моей руке. И даже через это прикосновение мне передаётся разряд. Не сильный, но все же.

Ужас сковывает моё сердце. Руки холодеют. В темноте я не вижу его лица, но чувствую, какая боль пронизывает его. Просто на коленях подползаю к нему в плотную, Бес сжался.

— Больно?

Руки из темноты подхватывают меня и тащат в сторону. Я пытаюсь отпихнуться, но они держат крепче.

— Это я. — Левон возникает из ниоткуда, мне остаётся только догадываться, где он прятался все это время. Он с силой вытаскивает меня в окно, но я пытаюсь отбиться. Там Макс. Один. И его сердце могут остановить в любую минуту. — Идём, он справится один. У него все под контролем.

— Врешь! — из моего рта вырывается змеиное шипение. Я видела его глаза перед тем, как погас свет. — Он умрет. Ты не понимаешь?

Левон проворно вытаскивает меня через окно. Он не отвечает мне. У него не хватает смелости соврать.

Выгляжу я эпатажно в медицинском халате, задранном до головы. Моя попа сверкает на всю улицу.

К нам подбегает растерянный парень в костюме с пистолетом.

Но он не успевает сделать и шага, бесшумно валится на асфальт. Вокруг него растекается маленькая лужица крови.

— Спасибо, Коган. — на выдохе говорит Левон.

***

Макс

— Больно? — от импульсов тока, исходящих изнутри, во рту пересыхает. Его голос становится совсем тихим. Перед глазами возникает лицо малышки и яркие кадры с ее участием из прошлого. — Последняя разработка для контроля агрессивных животных в зоопарках. Крутая вещь! Жжет? Расскажи, что ты чувствуешь?

Макс оказывается рядом, приставляя пистолет к моей голове.

— Что же, Демьян. Я начинаю уставать от этих игр. Хотел дать шанс, Алёне, но теперь мне придётся и ее убить.

Макс снова нажимает на заветную кнопочку. Дикая боль раздирает на части. Приходится встать на колени. От жалящих импульсов в области сердца начинает гореть. Немного сильнее разряд, и я не выдержу.

— Ты у нас типо благородный. Жертвуешь собой ради любимой. Только я тебя знаю. Ты чудовище. Не способен на человеческие чувства.

Все верно. Я ее чудовище.

Эта мысль греет.

Макс выволакивает меня в коридор и тащит к выходу. Теперь многие меня узнают.

Руки автоматически подрагивают, пистолет падает на пол. Моторика отказывает. Конечности просто не слушаются меня.

Провожу тыльной стороной руки по губам.

Кровь. Во время приступа видимо прикусил язык или внутреннюю часть щеки.

— Смотрите, кого я Вам привёл. — Братец решает устроить массовый суд. Он вытаскивает на крыльцо у больницы. И меня тут же окружает кольцо из его людей. — Макс Гроссерия собственной персоной. Видите, никакое не божество. Ничтожество. Просто мразота не заслуживающая жизни.

Он упивается минутами своей славы, ликует. Ему так нравится власть. Подходит и со всей силой ударяет ногой. Рот наполняется вязкой кровью.

— Мне так жаль тебя, Макс. — встаю на ноги, выпрямляюсь. — А слабо один на один? Как мужик. Или ты только можешь интриги плести. Только в толпе смелый?