— Позвони ему лучше с моего. — Макс протягивает свой телефон и уходит в душ, чтобы не мешать. Я смотрю на его удаляющуюся фигуру и на экран его телефона, пытаясь успокоить нарастающее возбуждение. Макс лгал, он не был удивлён сообщению. Он знал о микрочипе.

«У твоего любимого в позвоночнике микрочип, генерирующий микроток и вызывающий спазмы. Он способен остановить сердце. Тебе хочется, чтобы оно билось? Если да, то тебе повезло, пульт от управления чипом практически в твоих руках. Если будешь делать то, что я говорю — он будет жить. Позвони мне. Поболтаем.»

Макс

Любая попытка избавиться от чипа — самоубийство. Брат с лёгкостью об этом узнаёт и нажмёт на кнопку. Ебучий психопат. Двинулся мозгом в больнице, видимо почки тоже влияют как-то на мозговую активность. Больше никак нельзя объяснить причину, почему он такой еблан.

Нужно было заехать и предупредить Луку, попрощаться с Алёной, не дать ей совершить непоправимое. Внушить ей, что все в порядке и она не должна поддаваться на провокацию.

Ледяной душ не охлаждал мой пыл и не снимал моё возбуждение. Я мог часами залипать на это тело и васильковые глаза. Моя малышка.

Сердце забилось чаще, кровь приливала снова к члену при воспоминании минета: сначала робкого и неумелого, но от этого такого вкусного, а затем и вовсе высасывающем из меня душу. Она точно знала, чего я хочу, будто читала мысли. У нас с ней необъяснимая связь.

Я четко видел картины нашего будущего. У нас была бы дочь, похожая на нее, с длинными золотистыми волосами. У нас было бы будущее, если бы у меня не было брата.

Непроизвольно ударяю кулаком в стену, сбивая костяшки. Сукин сын родился для того, чтобы портить мне жизнь.

Долго ее нет. Сплетни не ее конёк. Что-то случилось. Иначе она бы не стала так долго разговаривать.

Быстро выключаю душ и выхожу мокрым в комнату. Заранее зная, что ее не будет в комнате. Нужно было не выпускать ее из виду ни на минуту. Черт!

Ее и след простыл. Телефон лежит на кровати.

Из горла вырывается вой. Беру его и замечаю одно входящее — головой сообщение от меня же. Голос Алёны заполняет комнату. Он скребёт, нанося глубокие раны на сердце.

Как я мог позволить ей сделать это?

— Не могу позволить тебе так рисковать своей жизнью, ты никогда не отдашь меня брату. Не подвергнешь меня опасности. По другому ты не можешь. И я не могу по другому, Макс. Не могу сидеть и ждать: нажмёт он кнопку или нет. Я очень люблю тебя. Эта нездоровая любовь во мне еще с несознательного возраста. Не удивлюсь, если ты украл моё сердце еще задолго до моего рождения. Я искренне пыталась вспомнить, когда это чувство охватило меня впервые, но чем дольше я искала, тем сильнее убеждалась — я родилась уже любя тебя. Если ты любишь меня — не останавливай. Лучше найди способ достать эту штуку из своей спины, и когда закончишь — я буду ждать тебя. Не сомневаюсь, что ты найдёшь способ вытащить меня.

— Нет, ты еще ребёнок. — бормочу я, разбивая телефон о стену. С молниеносной скоростью оборачиваюсь в полотенце и выскакиваю вниз, пытаясь оценить, как и когда она ушла. Охраны почти нет, потому что мы мало кому можем доверять.

Алёна решила так выиграть время.

— Где она? — рявкаю я двум лбам у машины. Они меняются в лице и испуганно вертят головами, из чего я понимаю — он устроил ее побег.

***

Алена

Рассматривая вычурные стены замка, невольно вспоминаю мультик «Король Лев». Там был момент, когда показывают засохший прайм с исхудалыми львами и Шрамом во главе гиен, посматривающим голодно в сторону львов.

Так вот, я чувствую себя львом, на которого посматривает стайка гиен-предателей, пока отсутствует самозванец, силой захвативший власть.

Я плохо знала папиных людей, но все равно узнаю знакомые лица. Не удерживаюсь, поворачиваюсь к ним, говорю:

— Вы все сдохнете. Вы же знаете это? — Некоторых из них передергивает, им не нравятся мои слова и я продолжаю. — Обычно предатели гниют в аду. Поверьте, Дьявол утащит Вас туда.

— Узнаю горячий характер Гроссерия. — не могу привыкнуть, что он разговаривает голосом Беса. — Выглядишь чудесно. И пахнешь…ммм… Демьяном.

Брат Макса одевается кардинально отлично: на нем брюки и свободная рубашка. Сейчас, когда он не пытается вести себя, как Макс, то различимая между ними видны невооруженным взглядом.

— Забавно, что ты узнаёшь этот запах. — мне даже не становится неловко. — Может еще на вкус пробовал? Ты так перед ним преклоняешься!

— Острый язычок, но мы это поправим. Ты быстро научишься держать его за зубами и делать, что велено.

— Где пульт? — протягиваю руку вперёд, требуя то, ради чего я здесь. Макс хотел разобраться во всем сам. Умереть, если потребуется. В этом весь он.

— Я не говорил, что отдам пульт. Лишь что сохраню Демьяну жизнь. Пульт, залог твоего хорошего поведения. Чип он вытащить не может… — парень отмахивается рукой и улыбается. — Поэтому мы с тобой останемся вместе уже на всю жизнь.

— Надеюсь, что ты умрешь скоро. — с вызовом говорю ему. — Если ты надеешься, что мне понравится твоя рожа, то и не надейся. Ты пахнешь комплексами и психопатством.

Он подходит ко мне в плотную и с улыбкой на лице отвешивает пощечину. Такую сильную, что я от неожиданности падаю на пятую точку, больно ударяясь копчиком о пол.

— Нельзя не любить отца своих детей, моя дорогая. А они у нас будут скоро. — он рывком поднимает меня на ноги и прикладывает руку к горящей щеке, я пытаюсь вырваться, но он замахивается и ударяет снова, показывая, что будет делать так каждый раз, когда я не буду его слушать. Вот моё место. — Мы поедем в центр репродуктивной медицины и сделаем там тебе искусственное оплодотворение. Обычно подготовка занимает время, но у нас его нет.

Я ожидала чего угодно: унижения, изнасилования, но не этого!

— Так ты хочешь отомстить ему? — шепчу одними губами. — Сделать так, чтобы я носила твоих детей?

— Почему бы и нет? Для Демьяна это будет ад при жизни. Поверь мне. Чтобы кто-то владел его аленьким цветочком! Да и не зарекайся, милая, поверь мне, я лучше, чем мой Брат.

Во рту становится гадко. Тошнота подступает так резко, что я не успеваю среагировать и меня выворачивает прямо под ноги. Спазмы скручивают живот. Во мне кипит отвращение.

— С чего ты решил, что ты лучше? Мама так сказала? — сплёвывающее прямо на ковёр, не собираясь церемонится с ним. — Ты даже мизинца его не стоишь.

— Просто ты не знаешь его. — Парень злобно фыркает, мои слова не приходятся ему по душе. Он заводится. Так сильно ненавидит Макса, что не может даже слышать о нем.

— Того что знаю достаточно. — принимаю от него платок, чтобы вытереть губы. Вся надежда только на то, что этого времени Максу хватит, чтобы разобраться с чипом. — просто ты завидуешь ему, не можешь смириться, что он всегда был сильнее и лучше тебя. Благороднее. Ты можешь только жить его жизнью. Преследовать.