Несколько стражников ринулось вон из зала суда исполнять приказание. Пирто разрыдалась и закрыла лицо руками.

— Никакой повитухи не было, не так ли, Пирто? Ты придумала всю эту историю от начала и до конца. Да, моя супруга была несчастна. И это продолжалось уже долгое время. Она часто говорила о том, что хочет положить конец своим страданиям, что жизнь ей не мила. Я не знал, как ей помочь, как поддержать. Я посылал за священниками, за лекарями всех мастей — но никто не мог исцелить ее от тоски, и меньше всего — я сам. Мне кажется, мое присутствие лишь усугубляло ее мрачность и уныние. Она была несчастна и делала несчастным меня, когда я находился подле нее. Она совсем погрузилась в бездну отчаяния, и мне ничего не оставалось, как почти постоянно находиться при королевском дворе, где мои услуги, смею надеяться, необходимы короне.

Лорд Роберт говорил с такой горечью, что чувствовалось — его слова искренни, они выстраданы и идут от сердца. Казалось, они находят отклик у всех присутствующих.

— Ну что ж, все понятно, — подвел итог коронер. — Ответьте только на один вопрос, Ваша Светлость. Что привело вас в Камнор-Плейс сегодня? Вас ведь не вызывали на слушания.

— Я думал, это очевидно, — отвечал лорд Роберт. — Я должен встать во главе своих людей. Королева опасается беспорядков, ибо мятежники в нашей стране подняли голову. Они воспользовались злыми наветами на меня. Они утверждают, что я несу ответственность за смерть моей супруги, что я хочу жениться на королеве и завладеть Англией. Эти изменники не останавливаются даже перед тем, чтобы очернить Ее Величество, оклеветать нашу королеву. Католические силы, верные Папе и подстрекаемые королем Филиппом Испанским, ухватились за эту возможность, чтобы составить преступный и тайный заговор. Королева приказала мне созвать под свои знамена тысячу человек и вооружить их тем оружием, которое хранится на моих складах в Оксфордшире. И я исполню ее повеление, и да поможет мне Бог! А теперь, Ваша честь, я должен поторопиться, ибо вполне возможно, что сейчас бунтовщики уже наступают на Лондон.

— Тогда мы не смеем вас долее задерживать, Ваша Светлость, — заключил коронер. — Слушания объявляются закрытыми, и я приказываю присяжным вынести вердикт «смерть в результате несчастного случая». Тело леди Дадли должно быть похоронено на кладбище при церкви Пресвятой Богоматери в Оксфорде в течение двух недель, начиная с сего дня, со всеми почестями, приличествующими ее титулу и высокому положению ее супруга.

Я выходила из зала суда, до глубины души потрясенная мужественным поведением и искренностью слов лорда Роберта. Он словно открыл перед нами свою душу, когда описывал неутолимую печаль покойной жены, честно признался, как она мучила себя и его. В тот самый миг я безоговорочно поверила — он не имеет никакого отношения к ее смерти, что бы ни говорили придворные сплетники и всезнайки-слуги.

Эми Дадли упала с лестницы, и это был несчастный случай. Роковое стечение обстоятельств и не более того. Так сказал коронер, и с этим согласился чиновник, посланный на слушания самой королевой.

Моя уверенность в том, что лорд Роберт невиновен, только усилилась в результате последующих событий. Из зала суда я вернулась в спальню леди Дадли, чтобы забрать кроватный полог. Составлявшие его гобелены уже упаковали в корзины, которые мы с мистрис Клинкерт должны были отвезти в Лондон.

Когда я вошла в опочивальню, то, к моему изумлению, увидела там лорда Роберта. Он стоял на коленях перед ложем, которое когда-то делил со своей супругой, молитвенно сложив руки. По лицу его текли слезы, и он бормотал какие-то слова, видимо, прощаясь с покойной. Он снял с себя тяжелые стальные доспехи, в которых появился в зале суда, — поножи, кирасу и наплечники — и бросил их на кровать, оставшись в белой рубашке такого тонкого полотна, что она казалась почти прозрачной, и мягких обтягивающих штанах. Без лат и даже без расшитого камзола с пышными рукавами и богатого плаща, в которых он неизменно появлялся при дворе, он казался почти обнаженным и совершенно беззащитным. Беззащитным внешне, но отнюдь не лишенным внутренней силы и мужской привлекательности. Я залюбовалась его мускулистыми руками, широкой спиной, стройными ногами, а затем быстро отвела взгляд. Интересно, заметил ли лорд Роберт, как я его разглядываю?

Увидев меня, он попытался смахнуть слезы, но по выражению его лица я поняла, что он искренне скорбит по своей утрате. Я подумала, что хотя он прямо невиновен в случившемся и, более того, пытался помочь своей супруге преодолеть овладевшее ею отчаянье, он чувствует сейчас глубокое горе и, не побоюсь этого слова, угрызения совести.

Меня так тронул его вид, что в это мгновение я всей душой невольно потянулась к нему.

— Простите, что побеспокоила вас, Ваша Светлость, — сказала я. — Мне казалось, что здесь никого нет. Я пришла только затем, чтобы забрать занавеси, за которыми меня послала королева.

Лорд Роберт поднялся с колен и сел на кровать. Казалось, он совершенно забыл, что полуодет. Теперь он выглядел совсем молодым, сидя на кровати с неловкостью и угловатостью подростка, а не взрослого мужчины. Он посмотрел мне прямо в глаза и тихо проговорил:

— Я не смогу присутствовать на похоронной службе и хотел попрощаться с ней в этой комнате, где все о ней напоминает. Лучше здесь, у ее смертного одра, чем у жалкой могилы, которую вырыли для нее за пивоварней.

Теперь мы оба знали, почему леди Эми спешно положили в такое неподобающее место, но ни один из нас об этом не заговорил. Если она сама бросилась вниз с лестницы с намерением уйти из жизни, ее нельзя было хоронить на церковном кладбище. Самоубийцам отказано в вечном упокоении в освященной земле и в христианском погребении. Местный викарий, не желая брать на себя ответственность в таком деликатном вопросе, распорядился поместить тело леди Дадли во временную могилу на задворках поместья до вердикта коронерского суда.

Лорд Роберт пригляделся ко мне повнимательнее, и губы его тронула едва заметная дружеская улыбка.

— Ты ведь дочка Фрэнсиса Ноллиса, не так ли? Я часто вижу тебя в покоях королевы, вижу, что ты, как птичка, порхаешь туда-сюда, старательно выполняя поручения Ее Величества.

— Вы правы, Ваша Светлость. Меня зовут Летиция Ноллис.

— И ты скоро выйдешь замуж за наследника рода Деверё. Я прав?

— Возможно, сэр. Мы еще не помолвлены.

— Вижу, ты не очень-то стремишься под венец.

Я не смогла сдержать улыбку, хотя и засомневалось, пристало ли мне обсуждать мое скромное будущее с таким могущественным человеком, как лорд Роберт. Его крепкая рука воина в последний раз смахнула слезы со щек, а все тело как будто немного расслабилось, но я чувствовала, что тяжелая тоска по-прежнему камнем лежит у него на душе.

— Поговори со мной, Летиция Ноллис. Помоги мне унестись мыслями подальше от этого печального места.