– Добрый день, Мария Ивановна. Мое имя Натан Самуилович, будем знакомы.

Я даже моргать не решилась – пока еще больно.

– Мария Ивановна, нам надо с вами пообщаться. Я понимаю, вы не можете пока разговаривать, поэтому прошу думать как можно более адресно и ничего не бояться. Больно не будет.

В смысле – больнее не будет?

И на том спасибо…

Моего лба коснулось нечто холодное.

– Как вы себя чувствуете.

Хорошо. Спасибо. Хреново.

Натан Самуилович рассмеялся.

– Да вы шутница, Мария Ивановна.

Затем и в себя пришла. Пошутить.

– Понятное дело, за этим самым. Де у вас болит?

Везде.

– Голова болит?

Да.

– Тошнит?

Я прислушалась к себе.

Нет. Не тошнит.

Доктор пытал меня еще с полчаса. И под конец обрадовал.

– Ваши родные сегодня еще не приходили. Скоро уж должны быть…

Я не дождалась.

Я честно ждала, наверное, еще около получаса, но измученный организм плюнул на все и отправил меня уже не в беспамятство – в целительный сон.

* * *

В следующий раз рядом со мной сидел Александр.

– Машенька!

Но не дотронулся, и то хорошо. Научился обращаться с больными.

– Тебе дать попить?

Да, да, ДА!!!

Александр поднес к моим губам поильник.

Хорошо… в этот раз я выпила уже больше. Теперь бы еще узнать, что случилось, когда я…

Благовещенский понял мой взгляд правильно.

– Там, на площади… когда тебя ранили, все забегали, как тараканы. Планировалась бомба, накрыло бы всех… эти сволочи, Шуйские, туда столько поражающих элементов засунули – всем бы досталось. Хорошо хоть ядом не покрыли, времени не было. Но говорят, хотели.

Ядом?

Тогда бы мне точно конец пришел. Интересно, что в этот раз спасло?

Александр понял мой взгляд правильно.

– Мы не думали, что ты выживешь. Тебя сильно поранило, куча осколков, убрать нельзя, ждали, что разовьется сепсис… но почему-то ты пошла на поправку.

Если что – я не в претензии. Еще бы понять – почему.

– Доктора считают, что ты как-то растворила металл и вывела его.

Ёжь твою рожь!

– Ты не знаешь, как это могло произойти?

Я повела глазами вправо – влево. Нет, не знаю. Хотя предположения у меня были, только делиться я ими ни с кем не собираюсь, вот еще не хватало.

Кровь Полоза.

Власть над золотом?

Э, нет. Власть над всеми недрами земными. Что хочу, то и сделаю. Ладно, не совсем все, но многое, многое… все же я не родная по крови, я приемная.

Если бы осколки попали мне в голову или в сердце – подозреваю, да, я бы умерла. А так…

Хотя и сердце могло зацепить.

Рано или поздно я сделаю с металлом все, что захочу. Но я не хотела… а кто?

Есть выбор?

Если не я, то Нил. Наверняка. Если Александр скажет мне, что малыш был здесь…

– Мы думали, ты умираешь, даже детей принесли попрощаться…

Точно.

Солнышко мое шипящее, расцелую.

– Маша, я так счастлив, что все обошлось… даже дотронуться до тебя страшно.

А мне-то как страшно.

Я эту боль еще помню, до сих пор стараюсь даже ресницей не шевелить. Но…

– Все. Будет. Хорошо.

Получилось скорее движение воздуха, чем полноценные слова, но Александр расцвел хризантемой. Или еще каким цветком.

– Обязательно будет, родная.

– Что? Еще? Случилось?

– Шуйского поймали. Последнего, Василия. Сдох, гадина такая, очень жаль…

Мне тоже было жалко.

– Мальчишки, все четверо, довольны и счастливы. Носятся по особняку, учителя с ними с ног сбиваются.

Это радует. Скорее бы их увидеть.

– Твой отец решил помириться.

И кто у нас в лесу подох? Хотя я и так знаю – последний Шуйский.

– Его величество очень тебе благодарен.

Да? И сколько? То есть в чем его благодарность выражается? Надеюсь, не в пенделях и трендюлях? А то обычно награда в них выдается. Или с ними…

– Он готов быть крестным отцом нашего первенца.

У Андрея уже крестный есть. Но я не против. То есть – мы женимся?

– Мы с тобой поженимся, как только ты пожелаешь. И уедем отсюда в Березовский. Его императорское величество согласен. Он разрешил.

Замечательная новость.

– К сожалению…

Я так и знала, что небескорыстно. Ну? Где собака порылась?

– Император просил тебя в течение полугода оставаться в столице.

И все?

– И принимать участие в медицинских исследованиях.

Нашли подопытного кролика. Тьфу…

– Он надеется понять, что спасло тебе жизнь. И я бы попросил тебя о том же. Сама понимаешь, это важно. Люди гибнут, в том числе и от осколочных ранений…

И что? Можно подумать, это поможет! Даже если меня всю на анализы растащить, вам пользы не будет. Это кровь полоза, ее всем подряд не перельешь.

Даже если меня выжимать, как губку, народу и по капле на нос не достанется.

Вслух я этого не сказала, понятное дело. А вместо этого опустила ресницы.

Согласная я, куда ж деваться?

Да и не стоит жаловаться.

По сравнению с теми перспективами, все очень неплохо.

Муж – тот, которого я сама выбрала.

Семья – в порядке.

Уехать дадут.

Ну и чего еще надо?

Ах, в экспериментах поучаствовать? Ну… гадость, конечно, но придется это пережить. А так все достаточно неплохо.

Я практически свободна и почти что замужем. Заметим – по своему собственному выбору и за отцом моего сына. Жива, скоро буду здорова…

Еще дети?

Что-то мне подсказывает, что они у нас будут. Тут и эксперименты пойдут в строку, заодно проверюсь вдоль и поперек. Полезно будет.

А пока можно немного поспать. Пусть меня разбудят, как ребята придут, хорошо?

Александр понял и улыбнулся.

– Спи, родная. Я побуду рядом. Все будет хорошо.

С этим ощущением я и закрыла глаза.