– Смелей. – Я нашла заклинание, которое приметила несколько ночей назад, и выдохнула. Это оно. Что бы я сейчас ни увидела, я точно узнаю, кто забрал жизнь Виттории. – Прошлое, настоящее, будущее, найти. Покажи мне то, чего я желаю больше всего, скрытое в глубинах вселенной.

Поначалу, как и с заклинанием призыва, которое я использовала на Гневе, ничего не произошло. Я уставилась в зеркало, думая о самом большом желании своего сердца. Я представила себе сестру и впервые за несколько месяцев смогла увидеть ее абсолютно ясно. Я слышала ее беззаботный смех, чувствовала запах лаванды и белого шалфея, чувствовала силу ее любви ко мне. Наша связь была настолько мощной, что никакая смерть не могла ослабить ее.

В зеркале мерцал свет, затем начали сгущаться темные тучи. Казалось, будто буря бушевала в стакане. Магия пробиралась сквозь металл, поражая меня, но я держала его крепко, не желая отвести взгляд или уронить Зеркало Тройной Луны. Шторм внутри него продолжался, но теперь можно было различить приглушенные голоса. Мой пульс участился. Я хотела, чтобы шторм, закрывающий обзор, утих и дал мне шанс увидеть Витторию.

Медленно, как если бы сцена была запечатлена в банке с медом и лениво опрокинулась, стекая и открывая обзор, появилась комната. В ее закутке показались окна. Снаружи над туманом возвышались заснеженные горы. Через мгновение я поняла, что комната похожа на камеру, в которую Гнев заточил Антонио.

Обзор зеркала сместился назад, позволяя разглядеть больше пространства. Я моргнула, когда стало хорошо видно большое кожаное кресло. А также человека, убившего сестру. Он с кем-то вел разговор, но того, с кем он беседовал, просто не было видно. Потом я услышала голос. И мое сердце сбилось с ритма.

– …я не ошиблась.

Виттория. Непролитые слезы защипали глаза, когда я поняла, что это, должно быть, иллюзия. Антонио не разговаривал с человеком – вероятно, кто-то послал ему заколдованный череп. Я понятия не имела, что голос черепа может звучать настолько близко к реальности, особенно при том, что мой звучал слегка искаженно, но я отчаянно хотела, чтобы он снова заговорил. Несмотря на то, что голос был резким и пронизанным сталью, он звучал наиболее похоже на сестру, чем что-либо за прошедшие несколько месяцев.

Я молча умоляла голос заговорить снова.

В ответ на молитвы к Антонио подошла женщина и уселась на подлокотник его кресла. На ней была бледно-лиловая тюль, которую, казалось, обдувал какой-то волшебный ветерок. Темные волосы ниспадали каскадом по ее спине, а бронзовая кожа практически сияла. Она была похожа на ожившую картину римского божества. И все же в ее непринужденной позе было что-то знакомое.

– Святые богини. Не может быть.

Женщина оказалась поразительно похожа на мою близняшку. По крайней мере, в профиль. Она повернулась, как будто почувствовав магическое присутствие в комнате, где ему не место. Лавандовые глаза, а не насыщенно-карие, впились в меня взглядом. Или в то, что она увидела в зеркале. Ее лицо было одновременно знакомым и чужим.

Это была и Виттория, и нет.

Я едва могла осознать то, что видела. Разум медленно пробирался сквозь эмоции, пока я разбиралась в увиденных образах. Виттория была в Доме Гнева. С Антонио. Должно быть, она приходила сюда до того, как ее убили. Но Гнев поклялся, что не знал ее… и я бы не стала сомневаться в нем снова. Значит, это не образ из прошлого, а либо настоящее, либо будущее.

И каким-то образом моя сестра осталась жива. По крайней мере, в этом мире.

Снова навернулись слезы, но я сдержала их, не желая пропустить ни единой секунды образов, всплывающих в волшебном стекле. Виттория в зеркале склонила голову, все еще глядя на то, что указывало на мое магическое присутствие. Я подумала о ее дневнике, о том, как она утверждала, что слышит, как с ней разговаривают волшебные предметы. Возможно, сейчас разговаривало Зеркало Тройной Луны.

– Виттория! – крикнула я, размахивая руками. – Ты меня слышишь?

– Пора. – Она оторвала взгляд от меня и сосредоточила внимание на Антонио. – Ты готов?

– Да. – Я не могла видеть лица Антонио, но он, казалось, затаил дыхание. Как будто знал, что находится в присутствии чего-то внушающего трепет. – Я клянусь жизнью ради твоего дела, мой ангел. – Виттория похлопала его по голове и встала. – Дай мне минутку, и мы пойдем.

– Нет! – Я закричала. Если зеркало показало мне настоящее, я не могла снова потерять ее. Я чуть не уронила зеркало, спеша попасть в подземелье башни. Мне удалось положить его в сумку, броситься вверх по круговой лестнице и бежать, пока я не добралась до двери в стволе дерева.

Я бросилась в ночь, мчась по Коридору Греха, спотыкаясь о корни и камни, которые не заметила в первый раз. Окровавленная и вся в синяках, я бежала все быстрее и быстрее. Я должна попасть в Дом Гнева. Намного быстрее, чем это возможно, я ворвалась в дверь, согнувшись пополам, когда у меня перехватило дыхание. Кинжал Анира оказался прижатым к моему горлу.

– Дьявольская кровь, Эмилия. Я думал… – Он вложил клинок в ножны и протянул мне руку. – Ты ударилась? Гнев нигде не мог тебя обнаружить.

– Где он?

– У тебя кровь.

Плевать.

– Где он?

– Он только что ушел в Коридор Греха. Это единственное место, где он тебя не чувствует.

– Мне нужно добраться до темницы в башне. Найди Гнева. Сейчас же.

Анир что-то прокричал, возможно, проклятие или просьбу, но я не осмелилась остановиться. У меня не было возможности узнать, было ли то, что я увидела, настоящим или будущим. Но, так или иначе, моя сестра была здесь или будет здесь, и я не знала, смеяться ли, кричать или расплакаться.

Я мчалась выше и выше по лестнице, поднимаясь с такой скоростью, что моя энергия и силы показались мне бесконечными. Не останавливаясь, чтобы собраться, я распахнула дверь. Гнев сказал, что он заколдовал ее магией на мою руку, и не солгал.

– Антонио? – крикнула я, заходя в комнату. На столике рядом с креслом дымилась свеча, как будто ее только что задули или сдуло от быстрого движения. Рука инстинктивно двинулась к кинжалу. Комната была небольшой, достаточной только для кровати, небольшого уголка для чтения и уголка с занавеской, чтобы уединиться, когда моешься или пользуешься ночным горшком. Я смотрела на занавеску. Из-за нее не доносилось ни звука. – Есть кто?

По спине пробежала дрожь беспокойства, когда я медленно подошла к занавеске и всему, что было за ней скрыто. Я отдернула ее и разочарованно выдохнула. Рядом с кувшином и умывальником лежал еще один заколдованный череп. Сердцебиение участилось, когда я подошла поближе, в напряжении ожидая услышать его послание. Он ожил, когда я приблизилась.

– Приходи на Острова Перемен, сестра. Нам нужно многое обсудить, чтобы до конца разрушить наше проклятие. Ответы будут ждать, пока ты не придешь. До встречи. Отойди.

Не думая, я отскочила в сторону, и череп взорвался, превратившись в мерцающую пыль, не оставив ничего, кроме леденящего кровь послания, звенящего в моих ушах. Я стояла там, глубоко дыша, от осознания того, что невозможное стало реальным. Моя сестра была жива.