Виттория жила.

Я подавилась безумным хихиканьем, вырвавшимся из горла. Виттория могла вернуться домой. Мы могли бы вернуться к бабушке и нашим родителям. Мы могли готовить, смеяться и учить своих дочерей готовить в «Вине и море». Жизнь наладится. У нас все еще может быть будущее, о котором мы мечтали. Вместе. И если она по каким-либо причинам не может вернуться в мир смертных, я останусь здесь. Несмотря ни на что, мы скоро воссоединимся. Она была здесь. Я опоздала на минуты, секунды.

Когда потрясение прошло, беззаботное успокоение постепенно сменилось чем-то более мрачным. Виттория была здесь, так близко, но все же она, забрав Антонио, исчезла, не повидав меня. Она оставила зачарованный череп с посланием. Как будто была слишком занята, чтобы просто зайти ко мне в комнату. Или подождать, пока я не приду сюда. Сегодня ночью. Она должна была меня почувствовать. Но она все равно ушла. Как будто я вообще не имела значения, а мое разбитое сердце значило еще меньше.

Я провела месяцы, ощущая ярость и жажду мести.

Месяцы печали и гнева.

Траура.

Все это время моя сестра была жива. Хорошо. Лучше, чем хорошо, раз ее новая, сильная магия как-либо проявлялась. Она зачаровывала черепа, оставляя их как мрачные подсказки. Когда все, что ей нужно было сделать, это пробраться ко мне в комнату. Вместо этого она играла со мной. Пыталась сломать меня. И почти превратила меня в монстра.

Я глубоко вдохнула и выдохнула. Воздух обжигал легкие. Уроки Гнева по контролю над эмоциями сгорели перед лицом моей ярости. Моя сестра-близнец жива. Она пришла за Антонио. И не для того, чтобы напасть на него или заставить его заплатить за то, что он сделал.

Напротив, он выглядел так, будто получил благословение. Он назвал ее своим ангелом. Как и ангел смерти, которого он упомянул ночью в монастыре. Я думала, он имел в виду Гнева или другого принца Ада. Если он никогда не убивал Витторию, значит, он никогда не был под влиянием принца демонов. У меня еще не было доказательств, но появились новые подозрения.

Обман. Ложь. Предательство.

Все слова, которые я ассоциировала с Нечестивыми, теперь относились к Виттории. Она все организовала: как драматург сочиняла свою запутанную историю, раздавая роли ничего не подозревающим участникам, в том числе и мне. И я перестала быть пешкой в ее игре.

Несмотря на то что ее конечной целью было снять проклятие, она не имела права лгать мне. Держать меня в неведении. Но больше я не была окутана тенями. Я горела от ярости.

Мои руки жгло. Я взглянула вниз и заметила крошечные порезы на ладонях, в которые мои ногти впились так сильно, что я рассекла ими кожу. Я выдохнула, наконец, подавив огонь гнева. У меня появился новый план, новое направление. Я с радостью нанесу визит любимой сестре. И я ничего не могла поделать, понимая, что она вскоре пожалеет о своем приглашении. Пришло время Виттории встретить разъяренную, неумолимую ведьму, которую она помогла создать.

Я развернулась и направилась к двери. Меня ждали Острова Перемен. Но оставалось единственное, что мне нужно было сделать перед тем, как покинуть Дом Гнева.

Я шагала по коридорам, голова разрывалась от планов и стратегий. Меня больше не волновало, кто начал эту игру. Ведьмы. Демоны. Моя сестра-близнец. Или все проклятые и злобные твари вместе взятые. Раз моя сестра была жива, то возникают вопросы об убийствах, которые произошли до и после ее. Были ли эти ведьмы мертвы на самом деле, или являлись частью какого-то большого заговора по наращиванию силы или ее передачи? Я не имела понятия, на что еще рассчитывали настоящие убийцы, совершающие фальшивые убийства, если только не надеялись разжечь войну между мирами, а не просто разрушить проклятие.

Война была тем, чего я не могла допустить. Несмотря на планы моей сестры, я бы всеми силами защищала свою семью и мир смертных. Каждый шаг, приближающий меня к покоям Гнева, вносил все больше ясности. Мой выбор сделан. И единственное, о чем я жалела, так это о том, что так долго сюда добиралась.

Я пнула его дверь и огляделась. Прихожая была пуста, огонь тлел. Гнев не был у себя всю ночь. Он, должно быть, начал мои поиски сразу после того, как я ушла. Даже после того, как я усомнилась в нем, усомнилась в доброте в его сердце. Его душе. Он искал меня.

Сняв плащ, я прошла в его спальню, схватила бутылку с вином из демонической ягоды с консоли, и вышла на балкон. Он почувствует, что я здесь, по нашим татуировкам. Я почти не сомневалась, что он вскоре найдет меня. Я открыла пробку и отпила вино прямо из бутылки, глядя на озеро. В это время багровые воды выглядели как лужа пролитой крови. Как своего рода предзнаменование. И на этот раз я была этому рада.

Сверкающий черный дым подлетел ко мне на ветру, и повелитель демонов подошел поближе, его голос был низким, как раскат грома у моего уха.

– Эмилия.

Я медленно повернулась, слушая его. В его взгляде таились опасность и грех его имени. Он был не единственным, кто злился, но мой гнев был направлен не на него: наоборот, он оказался единственным, на кого я могла опереться. Я нырнула в Источник своей магии, высвободив всю ярость и гнев, которую сдерживала с тех пор, как увидела сестру-близнеца. Сила немедленно ответила на призыв.

Я подняла руки, в каждой из моих ладоней появился горящий цветок, но внимание было приковано к лицу Гнева. На нем не было ни капли удивления. Глаза не расширились, рот не вытянулся в ниточку. Я отпустила свою силу, позволив ей сгореть. Цветки обуглились, крошечные тлеющие розово-золотистые угли оставались единственными цветными пятнышками, прежде чем ветер унес пепел.

Гнев знал, что я обладаю этим даром. Этой силой. Но никогда этого не показывал. Мне хотелось знать, что еще он знает обо мне, какие еще секреты прошлого мне еще предстояло раскрыть.

Старуха сказала мне разгадать тайну самой себя. И именно это я намеревалась сделать.

Возможно, что бы Селестия ни рассказала в своей башне, я действительно была Первой Ведьмой, и этот блок в моих воспоминаниях был ценой, которую я заплатила за использование темной магии. Это бы наверняка объяснило, почему бабушка предостерегала меня от определенных заклинаний. Я стиснула зубы, вспоминая, как она заставляла нас благословлять амулеты во время каждого полнолуния. Знала ли она правду о том, кем я была? Должно быть. И ее предательство глубоко ранило.

Возможно, в отличие от того, что бабушка рассказывала, утверждая, что наши амулеты скрывают нас от дьявола, мой корничелло – его крылья – на самом деле использовались, чтобы держать под контролем мою силу, а не его. И если это было правдой, то, возможно, Гнев забрал мой амулет не только для себя, но и для меня. Моя сила определенно изменилась с момента, как его не стало. Я выдохнула, сосредоточившись на вопросе, на который прежде всего хотела получить ответ.