Гришка Мороз и Третьяк настороженно следили за обстановкой, пуская стрелы при малейшей опасности.

Андрея освободили, уложили на землю, подстелив шерстяной плащ. Сил у князя не осталось.

— Пить, — слабым голосом прошептал князь.

Андрея напоили, у татарина с собой была баклажка с вином. Сделав несколько глотков, Андрей потерял сознание, и не видел, как освобожденные товарищи, подхватив оружие, бросились в битву.

Враг потерпел сокрушительное поражение. Что бы разгромить лагерь фрязинов потребовалось всего пять минут. Небольшая часть их вовсе не оказала сопротивления, побросав оружие, но были и такие, кто бился до последнего. Таких в плен не брали. Убивали на месте. Стрелами.

Маленький отряд фрязинов пытался удрать на корабли, но их татары достали стрелами. Среди беглецов, оказался один, кто успел вздеть бронь. Ранее, доспех принадлежал Сеньке, и парню пришлось лезть в воду, что бы поднять мертвеца на поверхность. Но Андрей ничего этого не видел.

Ренегатку живой взять не удалось, она сама себя заколола. Знала, стерва, что ее ждет, и постаралась уйти от возмездия. Дядю ее, долговязого, схватили. Лука выполнил свое обещание — посадил всех захваченных пленников на кол, а долговязому оказал почет, лично посадил его на кол и даже перекладину приделал, что бы лысому сидеть удобнее было. Добрый Лука, ничего не скажешь. Но прежде Кузьма вытряс душу из пленников. Княжьих ближников интересовал только один вопрос — откуда пришли? Ежику понятно — собирался воевода нанести ответный визит.

С Якшибеем, пришедшим им на помощь, они возьмут поселение фрязинов, это не вопрос. Что бы татарин да отказался сходить пограбить — да ни в жисть! Пойдут, как миленькие.

— Ты, бий, молодец, — нахваливал воевода, татарского предводителя. — Вовремя подоспел, нас спас и добро княжеское.

— Грипария на много серебра потянет, — гнул свое Якшибей.

— Государь наградит тебя по княжески, — пообещал воевода, — а пока прими башловку[68]— всю рухлядь и оружие, и доспех фрязинов.

— Знаю, что мал дар, — продолжал тем временем увещать, бия воевода, но если ты еще поможешь нам сходить в селение фрязинов, то вся добыча взятая там тебе отойдет. Разве, что по мелочи я возьму для нужд княжеских.

— Хорошо, — моментально согласился бий, соблазнившись перспективой добычи, но что будет, если ваш хан не выживет?

— Х-мм, — Лука Фомич недовольно поджал губы.

Он приказал унести князя в усадьбу, и состояние государя тщательно скрывалось от союзников. Иначе, бий мог позволить себе отказаться от признания за государем старшинства и потребовать делить отбитое у фрязинов добро. На рухлядь и товары воеводе наплевать, но фуста слишком дорого стоит. А татарам корабли без надобности, могут и скорее всего они потребуют компенсации иными товарами или серебром. Потому, воевода старался сохранить в тайне болезнь князя. Освободить то князя освободили, но вот пыток государь не выдержал, свалился в горячке и не факт, что оправиться.

Да, своему освобождению князь обязан Кулчуку, парень загнал коня, но успел предупредить татар о несчастии. Якшибей долго не думал, уже через полчаса татары скакали на помощь к князю. Татары бия стали той ударной силой, разгромившей фрязинов.

И потребовав раздела добычи Якшибей будет прав в своих требованиях. Фуста князя, гриппа[69]и грипария[70]фрязинов попадали в разряд татарской добычи. Такие мелочи, как княжеский походный шатер, посуда, одежда в расчет можно не брать, фусту и захваченные кораблики — жалко.

— Порукой тому мое слово, — твердо сказал воевода, гневно сверкнув очами.

— Что слово? Ветер, — гнул свое хитрый бий.

— Хорошо. Что ты хочешь?

— Зброю, — хитрый старик расплылся в невинной улыбке.

— Зброю? — переспросил Лука. — Тебе мало дали? Еще хочешь?

— Ты не понял, — продолжал улыбаться Якшибей. — Зброю твоего хана.

— Я не могу, — совершенно опешил от такой наглости воевода.

— Это не все, — продолжал татарин, разом преобразившись, превратившись в хищника вцепившегося клыками в добычу. — Тот молодой нукер, что позвал на помощь… Его ты тоже отдашь.

— Я… Я подумаю, — пообещал воевода, внутренне холодея. Лука Фомич знал, что с Кулчуком не все чисто и что в происхождении парня скрывается какая-то тайна. Князь ее знал и более никто из княжеской дворни, за исключением Булата и Ахмета, но они хранили молчание.

— Нет! — резко заявил Булат, когда воевода на экстренном совете озвучил требования союзника. — Я не позволю!

— То не дело! — Поддержал татарина Кузьма. — Отдавать бронь государя — урон чести!

— Знаю я, — огрызнулся воевода. — Не о том речь… Что делать будем, вот, что думать надо.

— Если в Кафе прознают, что тут учинилось — ноги делать надо, — Семен влез в разговор набольших, но из-за важности момента никто на это не обратил внимания.

— Сказывай — ноги делать! А добро? Бросить? — Данила человек не жадный, но просто так с награбленным расстаться не хотел. — Изгоном взять их селище и вырезать, пусть подумают на осман.

— Дело говоришь, согласился воевода. Стрелки османские найдем, подкинем и все подумают на осман. — согласился с урманом Лука.

— Но тогда придется отдать татарам Кулчука и доспех государя, — напомнил Кузьма.

— Дела… — задумчиво протянул Прохор, впервые участвующий в подобном совете.

— Кулчука отдавать никак нельзя, — возразил Ахмет.

— Да че в нем такого? — удивился Семен, не на совсем же, побьем фрязинов, вернут нам парня.

— Якшибею верить не след, — объяснил Ахмет, — мы ноне слабы. Может сам взять.

— Куда не кинь — всюду клин, — сделал заключение Кузьма.

Браниться с союзниками им сейчас не с руки, татары сильнее. Но идти на поводу у Якшибея — тоже плохо. Лысый Бартоломео перед смертью многое поведал интересного. Фрязин сдружился с Бабилано ди Негро, корабль которого остался в Кафе, так как под Солхатом погибли почти все его солдаты и матросы. После отплытия Карло Ломеллини в Геную он пиратствовал. Долговязый принимал деятельное участие в этих пиратских рейдах, его отсутствие не останется незамеченным и станут выяснять, куда он пропал, а в поселке точно знают, куда отправился их господин.

Уничтожение жителей поселка — единственная гарантия, спрятать концы в воду. А для этого нужно выполнить требования Якшибея.