уволен. Из общаги тоже выгнали и уже год бомжую.

Пить стал меньше, сами знаете, да и здоровье уже не то. Хочу осенью совсем бросить пить и начать нормальную жизнь: найти работу и жилье, может быть и женщину какую-нибудь присмотреть – мне же ещё нет и пятидесяти лет, это выгляжу я старше.

Вот и вся история слесаря Иванова, – закончил он и предложил выпить по этому поводу. Его предложение было одобрено, люди выпили по стопочке, и Учитель подвел итог беседы, сказав следующее:

–Истории мы слышали разные, но результат у них один: все лишились своих квартир, своей частной собственности. Идет борьба за эту собственность, и мы эту борьбу проиграли, не смогли удержать то, что нам дала Советская власть, да и саму эту власть мы профукали под сладкие речи демократов о свободе и возможностях, которые эта свобода дает.

Оказывается, эти возможности свобода дает людям беспринципным, наглым и жестоким, готовым на любое преступление ради своей собственности и чтобы её удержать и приумножить за счет других.

Если миллиардер Абрамович, захватил обманом нефтепромыслы и присваивает себе доходы от продажи этой нефти, то он отнимает эти средства у всех нас, живущих на этой земле, которую господь бог и снабдил этой нефтью.

Другой, украл завод, построенный нашими отцами, а прибыль от работы завода кладет себе в карман или, что ещё хуже, просто распродает этот завод, как металлолом– выручки от продажи ему хватит, а то, что люди лишились работы и страна лишилась машин, станков, самолетов и всего прочего ему наплевать: интересы народа и всей страны несовместимы с интересами частного собственника.

Потанин с Прохоровым присвоили обманом Норильский комбинат за 200 млн. долларов, взятых в долг у государства и так и не отдавших этот долг, а комбинат этот, я читал, прибыли приносит в год около 5 миллиардов долларов в год. Раньше прибыль шла на всех, а теперь кладется в карманы этих собственников – вот почему народ и нищает.

Могли бы мы, лишиться своих квартир и работы при Советской власти? Конечно, нет, потому-то эти мошенники и лихоимцы и ненавидят Советскую власть и поливают её грязью, а многие, особенно молодые люди и дети, верят этой пропаганде.

Поэтому, частную собственность, как источник доходов, нужно уничтожить, оставив только личную собственность граждан и государственную собственность всего населения страны. Но пока не видно даже просветов пути по этому направлению.

Так выпьем же, граждане бомжи, за то, чтобы дожить нам или хотя бы нашим детям и внукам до тех времен, когда восторжествует снова справедливость, равенство и человеческое отношение людей друг к другу. Пусть времена шакалов сгинут как можно быстрее!

Бомжи снова выпили и стали вспоминать, кто и как жил при Советской власти двадцать лет назад. Оказалось, что и они уже не помнят многих подробностей той жизни, потому разговоры перешли скоро в споры – убеждая друг друга как было на самом деле.

Эти споры затянулись далеко за полночь, когда Михаил Ефимович ушел спать в соседнюю комнату, лёг на своё место прошлого ночлега и засыпая, слышал возбужденные голоса своих собратьев, похвалявшихся: как хорошо они жили тогда, при той власти, когда все они были моложе, здоровее и лучше самих себя нынешних.

VII

В понедельник, утром, Михаил Ефимович проснулся в своём убежище на чердаке от чириканья воробьев, которые обсуждали какие-то события в своей стае и от этого возбужденно чирикали, перелетая с места на место.

День обещал быть ясным, тихим и жарким: сквозь слуховое окно просачивались лучи солнца, а от крыши уже тянуло потоками тепла. Можно было вставать навстречу дня, но он продолжал лежать в удобной позе и незаметно снова задремал – благо воробьиный гвалт прекратился, и стая серых мошенников улетела прочь.

Очнувшись от дремы, Михаил Ефимович стал размышлять о своих планах на сегодняшний день. Вчера вечером он удачно обошел дворы новых домов, виднеющихся из слухового окна чердака – там, за рощей, где у мусорных контейнеров собрал больше десятка новых книг, модных нынче авторов стиля фэнтэзи – это когда мистические или нереальные события повествуются как реальности в жизни выдуманных или исторических персонажей.

Приметой нынешнего времени стало выбрасывание на свалку совершенно новых книг: молодые и успешные обитатели новых домов, имеющие достаточно средств, покупают новые модные книги, читают их, а прочитав, не ставят их на полку в шкафу, а выносят на свалку, чтобы не захламлять, как они, наверное, считают, свои новые квартиры.

Книги эти, хорошо изданы, в красивых суперобложках и достаточно дорогие. Также поступают с чтивом одного дня, как он называл для себя многочисленные детективные или любовные творения различных писательниц: тоже примета времени – женские писания на уголовно – сексуальные темы.

Как бы ни было, но такой утилитарный подход к книгам был ему на руку и обеспечивал сносное существование от продажи книг, хотя и по самым низким ценам, в чём заключался ещё один парадокс времени: рядом, в киосках, те же книги, что и у него, продавались по цене в десять раз больше, но чаще книги брали в киосках, проходя мимо его книжного развала.

Уважающие себя мелкие успешные менеджеры, как называют нынешних продавцов, считали зазорным покупать книги, пусть и совершенно новые, с земли у торговца неопределенного вида. Его покупателями были, в основном, пожилые люди, сохранившие привычку к чтению, но не имеющие средств на покупку новых и дорогих книг, о которых они слышали по ТВ или читали в бесплатных рекламных газетках.

Итак, вчера он принес две связки книг, которые поставил рядом, в изголовье и сегодня их надо было вынести на продажу. Сам Михаил Ефимович этих книг не читал: на чердаке, в полутьме, даже днем книгу не почитаешь, а на улице было не до чтения.

Однако, при торговле, разложив книги, он обязательно брал какой-нибудь томик в руки, раскрывал его и, присев рядом, имитировал чтение, внимательно наблюдая за проходящими мимо потенциальными покупателями и мгновенно откликаясь на любое движение прохожего по направлению к его книгам. А как же иначе! Иначе не продашь

На свои торговые дела он выходил, обычно, после полудня, когда толпы спешащих на работу или по своим делам, людей рассеивались и оставались только редкие прохожие, не гнавшиеся за временем: именно они и покупали по дешевке его книги.

Михаил Ефимович предлагал, неоднократно, свои новые книги продавцам книжных киосков на реализацию по цене втрое ниже таких же книг, выставленных в киоске, но продавцы отказывались, говоря, что этот вопрос