Отдельно встал вопрос о Гримли Фолкине. Солмир заявил, что заберет его, и публично выговорил Эдрику, что тот не позаботился о безопасности величайшего чародея в Эрафии, оставив его один на один с тысячами врагов.

– Если бы у нас была мгновенная связь, как в Авлии… – возразил король. Таким образом Эрафия получила обещание в ходе подготовки к войне получить через орден Фавела систему астральной связи, поддерживаемую концентраторами Арагона. При этом передатчики должны были как минимум не уступать по мощи имевшимся в Авлии.

Немногие знали, но у эльфов были свои способы передачи сообщений, тайные от арагонцев, ведь белые сурово глушили любые несанкционированные переговоры. Алагар заявил, что свяжется со своим агентом Ивором Итоном, и тот будет защищать Гримли до последнего вздоха. Эй-той также заявил о самоотверженности своего воина Лазарена.

– Они даже не знают, живы ли их протеже… – удивлялся дерзкой самоуверенности разведчиков маг-стратег.

Это был его звездный час. Теодор хотел запомниться людям именно таким. Суровым, чуть надменным, но справедливым. Солмира несколько коробила эта рисовка, он много думал о смысле пророчества и последнем волшебнике: «…и более не будет. Перед лицом мрака встанет мир. Историю движет своей рукой Темный владыка, но вы этого не увидите. Ваше поколение замыкает Последний. Он будет моложе вас, его кровь – кровь наша. Круг только им замкнуться может, и все отойдут в покой».

Говорили, что пророчество было дано перед смертью первых магов самим Велесом, спустя несколько лет после первой войны стихий, гибели Эй-джей-Дая и Стигиуса. Спустя столетия оно пропало и затем было найдено вновь, во время следующего конфликта. Тогда Маги были уверены, что слова предков имеют прямое отношение к ним. Безумно силен был натиск нойонов, велики их силы, но они оказались отброшены и рассеяны. Шесть веков назад зародился круг Сумрака. И третья война стихий, последняя вылазка нойонов, также не привела к краху. Уходящее поколение магов всегда сменялось другим. Всегда – пока не собрались нынешние арагонцы.

Кончился совет, и в своих покоях, разослав по мелким делам десяток послушников и сотню гремлинов, Солмир думал о пророчестве. О грядущем Исходе Магов, о гибели Зейлота. Тревожно было ему, предчувствие смерти не отпускало.

«Времени мало, – думал он, – может, Теодор прав, и пока нойоны не выбрали себе вождя, можно их раздавить. Три раза их прижимали к стенке, и три раза бессмертные выживали. Что-то они готовят и на этот раз. Нойоны знают, что мы вымираем, что такие, как Теодор, могут решить закончить все дело одним неистовым ударом. Они должны были это продумать и как-то подготовиться. «Он движет историю, но мы этого не видим. Вон как в пророчестве точно сказано. Мы подстраиваемся под них…»

Незаходящее летом солнце, как медный блин, висело над горизонтом, обдавая хрустальные шпили, купола, белые стены Валтары багровыми отблесками.

«В первую очередь нужно все разузнать у самого Гримли. Найти парня. Он где-то в лагере эльфов, его можно еще кое-чему научить, осталось несколько месяцев. Коль мы уйдем, пусть тайное знание достанется ему, его потомкам, история Арагона не прервется, все повторится в новой эпохе. Пророчество говорит: «Круг только им замкнуться может», – а может и не замкнуться… Тогда конец – нойоны не знают жалости…»

Поздней ночью, когда люди, утомленные впечатлениями, уже спали в своем посольском дворце, к Солмиру зашел Ранкх.

– Я говорил с Алагаром сейчас. Он и некоторые другие эльфы считают, что у нас в самой верхушке Белого Круга предатель. Многое, о чем известно лишь здесь, в Валтаре, становится известным нойонам.

– Возможно, но проверить это тяжело. Мы не можем требовать друг от друга полной открытости мыслей. Так дойдет до того, что все будут ходить в отрицающих браслетах, как в Агону!

– Сам Алагар чист, но он почувствовал, что я заглянул в его мысли. Это его покоробило. Думаю, дальше нельзя позволять заниматься этим ни людям, ни эльфам. Они только все портят, сеют панику и подозрения, как с этим случаем в Силиде.

– Да, Эй-той подозревает в измене канцлера Рууда. На мой взгляд, он просто зарвавшийся вельможа. Его можно тайно проверить, астральным глазом последить… – предложил маг-дипломат.

– В любом случае, – заявил суровый старик-воин, и его красный посох полыхнул, – нельзя оставлять это дело людям. Каждый день на счету, они могут вспугнуть изменника. Можно и так все устроить, но я не хочу насилия…

– Полагаю, – Солмир вздохнул, – три параллельных расследования – это слишком. Я сам поговорю с эльфами, а люди пойдут на попятную.

– Если предатель существует, скоро он себя выдаст, – размышлял вслух Ранкх. – Он передаст сведения о том, что решил сегодняшний совет, но как они это сделают, ведь передатчик теперь вычислен и разрушен?! Может, это была провокация против эльфов, а может…

– Мы должны оперировать не догадками, а фактами, – возразил Солмир, он знал, что Ранкх – самый мнительный из оставшихся в живых истинных.

– Я думаю, мое дознание у Гримли Фолкина прольет свет на многое. Нужно отследить его судьбу от самого рождения, всю его жизнь. Мы проверяли множество родов, и нигде не рождался последний, о ком говорит пророчество. И лишь королевское древо ничего не дало нам, хотя идет от Эй-джей-Дая!

– Грифонхата в нем подозреваешь? – скривился Ранкх.

– Его кровь может стать ключом к решению наших проблем!

– Я сообщу Тео…

Солмир лишь одобрительно качнул головой, и Ранкх вышел.

Дипломат, погруженный в глубокое раздумье, смотрел на бесконечные ряды строений и стену, за которой виднелись заснеженные дали Тель-Анора. Как и большинство магов, он отучился спать. Всю ночь провел Солмир в изучении старинных фолиантов и просмотре записей астральных глаз, пущенных много лет назад. В прошлом искал он ответы к тайне будущего. И не ошибся.

Восточная Эрафия, 100 миль к северу от руин Карстольда, Шестой путь Лун, 989 год н. э.

Неслышно ступая по мшистым холмикам и старой желтоватой хвое, по лесу двигался дозорный отряд эльфов. Шли вшестером, двое впереди, остальные наготове с луками в руках следом. Сосны загудели, как перед ураганом, но на небе, едва различимом сквозь развесистые кроны, не было видно ни облачка.

Вдруг ветер дунул с дикой силой, было видно, что ближайшие сосны переломились, как сухие щепки. Другим деревьям отрывало вершины и бросало на сотни ярдов в сторону, сверху сыпались мелкие сучья…

– Магия, – произнес командир, указывая на небо. Авлийцы почти ползком добрались до опушки соснового леса, переходившего в редкий, молодой березнячок. В ужасном реве стихии потонул жалобный клекот, а потом три огромные тени с распластанными крыльями легли на березовую просеку.

– Наши! Эгей! – услышали они крик Толина, первым разглядевшего фигурки в походных авлийских плащах. Драконы сделали круг, садясь неподалеку от лагеря, стройных рядов зеленых палаток – авангарда армии генерала Улафия.