Только когда руку пронзила острая боль, я поняла, что мой кулак только что сходил на свидание с одной очень наглой челюстью. Я, конечно, занималась борьбой, да и Север хорошо подтянул мою физическую форму на полосе препятствий в Корпусе, но вряд ли этого было достаточно для того, чтобы справиться с молодым сильным мужчиной. А вот эффект неожиданности сыграл свою роль. Сергей по-птичьи взмахнул руками, пошатнулся, правая нога его скользнула по шёлковой траве, уводя тело назад и в сторону, и мужчина со всей силы рухнул на землю, приложившись затылком о деревянную колоду.

– Вот и поговорили, – проворчала я, наклоняясь к Сергею. – По-семейному, по-родственному, я бы ска зала…

Размахнулась и довольно сильно – надеюсь, что сильно – пнула мужчину носком под рёбра. Не бей лежачего? Нет, в наших джунглях мы о таком правиле и слыхом не слыхивали.

– Никто не смеет говорить о моей сестре в таком тоне, – прошипела я, прекрасно понимая, что лежащий на земле человек меня не слышит. – Никто. Никогда. Ни при каких обстоятельствах. Это понятно?

Я сцепила перед собой дрожащие руки и отвернулась. Меня трясло. От злости ли, от холода, от страха, может, от усталости. Хотелось упасть тут же, прямо на этом месте, и проспать лет тысячу, надеясь, что к моменту пробуждения все мои проблемы развеются, как дым.

Не скажу, что я переживала из-за того, как поступила с Сергеем. Не переживала. Мало того, будь у меня другая возможность, я бы поступила точно так же.

– Никто, – повторила я шёпотом и оглянулась на послышавшийся из темноты смех.

– Старуха, ты страшный человек! За что ты его так?

– За дело. Фонарь есть? Посвети. Как думаешь, вы живет?

Зверь включил наладонник и опустился на колени рядом с телом. А я вспомнила другую ночь, дождливую и безлунную. Глухой тупик, рядом со мной Арсений, а на земле лежит безымянный генерал, который выжил вопреки нашим ожиданиям. История всегда движется по спирали. По ходу, даже та, которая касается каждой отдельно взятой личности.

– Выживет. Наверное, – Зверь двумя пальцами коснулся шеи Сергея, нащупывая пульс. – Что ему сделается? Говно не тонет… Ты вон тоже скачешь, как козочка, а вы с ним одной крови же.

Зверь замолчал на мгновение, видимо, прислушиваясь к отголоску собственных слов, и поспешил исправиться:

– Прости. Я не о том. Я, в смысле, что на вас же заживает всё, как на собаке… Прости!

Я только рукой махнула, мол, чего уж там, а Зверь продолжил, оценивающим взглядом рассматривая лежащее в траве тело:

– Нет, мне-то его не жалко. Я бы и сам ему с удовольствием врезал. Потом. Потому что сейчас я не представляю, как мы его потащим на платформу. А главное, что скажем, если вдруг будет контроль. Об этом ты не задумывалась, когда так основательно приложила доброго дядюшку?

Нет, об этом я не думала. В тот момент, когда моя рука взметнулась вверх для удара, я, кажется, вообще ни о чём не думала, потому что мозг разъедало от ядовитой ярости.

– Я не специально. В любом случае, нам, видимо, придётся отказаться от идеи взять языка, – призналась я. – Едва ли я смогу спокойно находиться рядом с этим человеком.

Зверь гневно сощурился и спросил:

– Что он сказал тебе?

– Это неважно… Достаточно того, что он дал понять: у него есть возможность связаться со своими.

– Странно, я же обыскал его… Ничего такого у него…

– Марк, – перебила я, – давай просто уедем отсюда поскорее, пожалуйста.

Зверёныш вдруг схватил меня за руку и зашептал, преданно заглядывая в лицо:

– Послушай, Ёлка, ты уверена, что хочешь уйти со мной? Потому что там, – он поднял вверх указательный палец, привлекая моё внимание к звёздам – далась ему эта идея с инопланетянами! – Где-то там тебя ждут влиятельные родственнички, греют тебе тёплое местечко. Там ты не будешь смертником в Детском корпусе, понимаешь?

– Понимаю, – я улыбнулась и пожала его ладонь. – Моё место здесь, Зверёныш. Рядом с тобой, со всеми вами.

– Под всеми нами ты, я так полагаю, подразумеваешь Севера? – усмехнулся приятель.

– Не только его, – смущённо пробормотала я и уточнила: – И если после всего вы захотите оставить это место за мной, конечно.

Вместо ответа Зверь вручил мне свёрток с одеждой и отвернулся, предоставляя мне возможность переодеться и бормоча при этом:

– Всё-таки бабы дуры, все, как одна.

Чёрт! Я была так счастлива в тот момент, что его беззлобное бормотание восприняла как самый лучший, самый изысканный комплимент. Со слезами радости на глазах я развернула пакет, в котором обнаружилось лёгкое ситцевое платье, мягкие туфли, упаковка влажных салфеток и тёплая шаль.

– Платье простенькое и не новое, но зато совсем чистое, – не оборачиваясь, словно оправдывался Зверёныш. – Ещё туфли – другого размера не было, так что, если вдруг выяснится, что они тебе малы, придётся тебе, Старуха, до базы в носках пилить. И платок, но если тебе не нравится, можешь оставить свитер…

– Марк, не болтай. Всё замечательно. Спасибо тебе.

Я закончила переодеваться, радуясь тому, что туфли подошли идеально, накинула на плечи тёплый платок, вдруг осознав, что ночи в районе Больших Котов довольно холодные. Что ни говори, а привыкла-таки я к теплу за месяц жизни в Гвозде Бога.

Затем настояла на том, чтобы Зверёныш надел ставший мне ненужным свитер, и только после этого мы побрели к центру посёлка, надеясь успеть на полуночную платформу.

Я даже не оглянулась, чтобы в последний раз посмотреть на лежавшего в траве родственника. В душе звенело нетерпение. Всего две пересадки – и мы дома, где бы он ни был, этот дом. Главное же не место, а люди.

На полуночную платформу мы, к счастью, успели. Четырёхместные фобы все как один были пусты. Мы устроились в предпоследней кабине, и мне даже удалось подремать пару часов до пересадки. Правда, проснулась я ещё более разбитая, чем засыпала, потому что эротические сны с Арсением Северовым в главной роли никто не отменял. Проклятым снам было наплевать на общую степень моей усталости и на то, что я почти двое суток на ногах: они по-прежнему изнуряли меня несбыточной лаской и жарким обещанием наслаждения.

На второй пересадке мы потеряли почти два часа, когда же, наконец, оказались на платформе приграничного северного городка, я была настолько уставшей, что едва передвигала ноги.

– Потерпи ещё немного, – уговаривал Зверь. Под его глазами залегли чёрные, как ночь, синяки, но он держался сам и старался подбадривать меня. – У нас тут резервный транспорт. Ещё какой-нибудь час – и мы на месте.

– Резервный? – я подозрительно сощурилась, когда приятель свернул к мрачному хостелу, чьи двери украшала дюжина флагов, половина из которых мне была неизвестна. О чём-то пошептавшись с хозяином, Зверь велел мне ждать у крыльца, а сам скрылся за углом здания. Спустя несколько минут сначала раздался странный звон, словно кто-то колотил алюминиевой ложкой по дну небольшой кастрюли, а вслед за звоном, а точнее, вместе с ним, в поле моего зрения появился Зверёныш, ведя в поводу ярко-зелёный тандемный велосипед.