О маленьком кабинетике Лиар знала лишь директриса, которая, несмотря на свой строгий нрав и суровость, запрещающие любое отклонение от правил, тайно одобряла и поддерживала инициативы девочки, не мешая развиваться ее гениальности. Лиар была одержима решением сложных задач, требующих вмешательства опытного алхимика, коим она не была, но всем сердцем мечтала стать. Именно поэтому, как только ей в руки попали свитки отца и предков рода Семперов, у Лиар мгновенно проснулись научный азарт и цель в кратчайшие сроки изучить весь драгоценный материал.

Лиар прекрасно понимала, что мир, в котором она родилась, никогда не признает в женщине алхимика, слишком уж укоренились эти порядки в алхимическом сообществе, и все же в глубине своей невинной души она надеялась, что где-нибудь в параллельном мире она могла бы им стать. Способности магов никогда не привлекали и не интересовали Лиар так, как рунопись, ее многообразие символов и вариативность их сочетаний. Кроме того, алхимики испокон веков использовали только свою внутреннюю энергию, в то время как маги создали искусственный симбиоз Дикой Магии и человека, приведший к генетическим мутациям. По крайней мере, Лиар придерживалась именно этой широко распространенной среди алхимиков точки зрения, но, пребывая бо́льшую часть времени в окружении магов, она ни с кем не делилась своими убеждениями, боясь осуждения.

Очередной ворох сонных мыслей накрыл Лиар, словно снежный ком, рухнувший с дерева. Девочка выразительно зевнула, прикрыв рот рукой. Не желая уступать сну, Лиар выудила из кармана деревянную коробочку из грушевой древесины. На шероховатой поверхности была выжжена руна «ансуз», которая испокон веков использовалась для установления связи, а с момента изобретения сети Ареты стала одной из самых популярных среди алхимиков и тех, кто пользовался их изобретениями. С ее помощью можно было отправить информацию в сеть Ареты или получить доступ к любым хранящимся в сети данным.

Лиар открыла крышку коробочки. В маленьком отделении под стеклянной перегородкой лежала пчела, очень похожая на живую, просто спящую. От света лампирид на тельце проявились изумрудно-сапфировые переливы и аметистовые блики. Крошечные лапки, усики и полупрозрачные крылышки, покрытые тончайшим слоем сусального золота, расслабленно покоились без малейшего движения. Лиар убрала перегородку, и золотистые крылья насекомого шелохнулись, а затем расправились. Через секунду апеса взлетела и принялась изучать комнату. Наполненная алхимической энергией, она могла проработать дней пять, затем ее требовалось перезаряжать.

– Смотри на меня, пожалуйста, – прошептала Лиар, и пчела подлетела к ней, зависнув в воздухе, как колибри.

Лиар считала апесу одним из самых гениальных изобретений, ведь благодаря ей можно было записывать любые события с живой картинкой и звуком. Хрупкий на вид механизм искусно собирался из прочнейших сплавов и стоил бешенных денег, что, впрочем, не остановило Лунаса сделать сестре такой дорогой подарок еще до официального выхода изобретения на рынок.

– Запись, – тихо скомандовала Лиар, и глаза апесы, мгновенно реагирующей на ее голос, загорелись неоновым светом. – День первый. Я – Лиара Семпер, по матери – На́ури, полных четырнадцать лет, по кровному статусу маг-алхимик, студентка первого курса Шамадора кафедры защитников, настоящим открываю свой дневник по проекту «Теллея». Мне было дано задание установить связь с Теллеей, оказавшейся в параллельной немагической реальности после разделения миров.

Горло Лиар некстати пересохло, и она сделала несколько глотков воды из деревянной чашки, разрисованной черными рунами очищения.

– К настоящему моменту в общем доступе не было найдено никакой подходящей информации. Вероятно, это связано с запретом на изучение порталов между мирами. Следует отметить, что я досконально изучила все зарунированные данные из сети Ареты. К счастью, в персональной библиотеке Вермона Семпера мне удалось отыскать сведения о попытках самостоятельного создания порталов с помощью магохимии. Все это делает мою работу нелегальной и опасной для репутации семьи, однако, как ученый, я не имею права упустить возможность совершить открытие. Здесь следует отдельно оговорить, что исследовательский интерес к обозначенному вопросу возник не спонтанно, а в связи с несанкционированным проникновением на территорию Лауна теллейцев. Пока их происхождение – неофициальная информация, поэтому моя работа носит конфиденциальный характер. Сейчас я занимаюсь дешифровкой старинных алхимических сведений. Покажи материалы.

Апеса послушно облетела весь стол, старательно фиксируя все, что на нем располагалось.

– Теперь снова на меня. Искренне надеюсь, что однажды мои исследования будут полезны высшему алхимическому сообществу. Хотя бы в дальнейших изобретениях… Ну или я останусь одинокой нереализовавшейся женщиной с дюжиной фели́сов. Последнее не пиши.

Лиар тяжело вздохнула.

– Да уж, ну и мысли! – она представила себя взрослой, с печальными серыми глазами в окружении двенадцати крылатых котов.

Лиар поймала апесу и убрала обратно в коробочку, задвинув стеклянную перегородку. Пчела тотчас застыла.

Девушка перевернула шкатулку и высыпала из второго отделения горсть голубоватых полупрозрачных шариков, похожих на застывшие льдинки из безупречно чистой воды. Если бы кто-то решил взглянуть на них через лупу, то непременно увидел бы на хрустальной поверхности искусно выцарапанные руны. Лиар сжала правую ладонь с шариками, сконцентрировалась и выбросила их вверх. Долю секунды казалось, что псевдольдинки тут же рухнут вниз и разобьются, превратившись в хрустальную пыль, но вместо этого они зависли в воздухе, а между ними стали образовываться тонкие нити связей. Когда все шарики соединились, конструкция стала похожа на молекулярное соединение. Однако и это длилось считанные секунды: нити стали быстро уменьшаться и притягивать друг к другу полупрозрачные шарики, пока они не создали цельное зернистое полотно.

Некоторые крошечные отделения сотообразного экрана стали показывать живые изображения с разных уголков Нееры. Беглым взглядом Лиар отыскала хорошо знакомое ей измерение – Аргенум. Его легко можно было узнать по песочно-золотистым улицам и площадям, мощеным идеально квадратными плитками, стрельчатым аркам, узким и высоким башням с ажурными вимпергами. Острые шпили, резкие линии устремленных ввысь фасадов, украшенных резными деталями, и многоцветные витражные окна являлись характерной особенностью алхимической архитектуры. Все строения украшались рунами, лепниной и скульптурами птиц-покровителей ведущих алхимических семей.

Лиар указательным пальцем коснулась выбранного экрана, и изображение Аргенума заполнило все соты: молоденькая фарси с небрежным ежиком пастельно-розовых волос улыбалась во весь рот, беседуя с высоким худощавым Винсе́нтом Клагора́том – Верховным Алхимиком, выбранным Советом Алхимиков пятнадцать лет назад. Его заостренный подбородок и впалые щеки скрывала густая рыжеватая щетина, карие глаза щурились из-за солнца. Темно-русые волосы с легким медным оттенком были коротко острижены, а по бокам – выбриты узоры внутри симметричных рунических кругов с двенадцатью основными алхимическими символами, обозначающими главные металлы, а с ними и ведущие семьи алхимиков, которым они покровительствовали.