«Господи, пошли мне ее проблемы взамен всех моих, вместе взятых! Я согласна мгновенно растолстеть, но вернуть дом, согласна заиметь второй подбородок, но не бояться, что Алексей отнимет у меня сына, лишиться всех денег, но научиться радоваться жизни, как Наташка. Деньги я все равно заработаю… — свесив с дивана руку с телефоном, подумала Тамара. — Вру сама себе, — усмехнулась она через минуту. — Наберу пару килограммов — и теряю настроение, пока не сброшу. Прижало с деньгами — словно в безвоздушном пространстве оказалась… Наверное, все дело в Наташкином характере… Так… Опять хандра… Надо что-то делать», — снова подняла она руку с телефоном.

— Привет! Давай быстрее, что у тебя, — на одном дыхании выпалила Ирка.

— Ты что, работаешь?

— До двенадцати. На станции все переболели, одну меня никакая зараза не берет… Случилось что?

— Ничего, — соврала Тамара. — Соскучилась. Как ты?

— В порядке… И тоже соскучилась. Пытаюсь в очередной раз решить проблему личной жизни. Созвонимся на неделе, ладно? Для тебя что-нибудь поставить?

— Не стоит… Хотя… Поставь Гару «Прощай». Утром Инка наконец-то перевод прислала.

— О’кей. Ты пока поищи свой перевод, а я найду песню. Минут через… семь-восемь, идет? Целую.

Вздохнув, Тамара встала с дивана, взяла пульт музыкального центра и нажала тюнер. В ту же секунду в гостиной «появилась» Полуцкая.

«…Пытаюсь решить проблему личной жизни, — повторила она про себя Иркины слова. — По-видимому, это придает жизни ту яркую окраску, которой мне так не хватает, — сделала вывод Тамара и вытянула из сумки папку с бумагами, где лежало последнее послание подруги. — Бедняга, боится, что Дени не выдержит химиотерапии. Вот уж действительно близнецы: плохо одной, другой в это же время не легче, — невесело усмехнулась она. — А ведь ее новое стихотворение в тему», — с удивлением перечитала она последние строки.

— …А для любителей франкоязычной музыки, — донесся до Тамары Иркин голос. — «Адье», прощай, или прощайте, что, впрочем, не столь важно. Однако не стоит забывать, что если кому-то в этой жизни мы говорим «прощай», то другому обязательно скажем «здравствуй»! — верная себе и своему радио, оптимистично обыграла песню Полуцкая.

«Здравствуй и прощай… Прощай и здравствуй, — усмехнулась Тамара. — Пожалуй, второй вариант звучит предпочтительней… Прощай, любимый дом… Здравствуй…» — фраза так и осталась неоконченной, потому что с первыми аккордами музыки по щеке медленно потекла слеза.

…Утром, как обычно, она привела себя в порядок, выпила чашку кофе и, уже выезжая из гаража, подумала: «А почему бы не навестить господина Ляхова?»

— Ну и каким будет следующий удар? — с ходу задала она вопрос, в очередной раз проигнорировав секретаршу в приемной. — Топор войны, как я понимаю, ты не собираешься закапывать.

— Какой топор?!

— Ну как же? Ты со своим начальством сначала воровал контракты, теперь заполучил мой дом… Что дальше? Машина? Квартира? А ведь можно еще в подъезде избить…

— У тебя что, совсем крыша поехала? — перебил ее Ляхов. — Какой дом?

Вместо ответа Тамара демонстративно закурила.

— Пепельницу дай.

— Здесь не курят.

— С каких это пор?

— С тех пор, как я бросил. Сразу после первого приезда Алексея Ярославовича.

— Ах, Алексея Ярославовича… Добропорядочный бизнесмен, ведет праведный образ жизни — ни скандалов, ни сплетен, зато тихой сапой, за спинами у других… Хороших же ты себе выбрал покровителей: вам есть чему поучиться друг у друга.

— Какая тебя муха с утра укусила?

— За окном, между прочим, зима. — Тамара красноречиво посмотрела на край сигареты, с которой вот-вот мог упасть пепел. Александр Романович молча выдвинул ящик стола, достал оттуда пепельницу и взял в руки карандаш. — Мухи не летают. А вот слоны!..

— Ты что — под градусом? — осенило Ляхова. — С утра выпила или с вечера набралась? Значит, так: если ты по делу — говори, если нет — я не собираюсь выслушивать твой бред. Найди кого-нибудь другого… И еще хочу тебя заверить, после того как ты… короче, с прошлого декабря я знать о тебе не знаю и знать не хочу…

— Так я тебе и поверила! — Тамара бросила сигарету в пепельницу. — Особенно после того, как ты помог Радченко купить мой дом…

— Да какой дом, объясни толком!

— Мой дом! — резко нагнулась она над столом. — И не делай вид, что ничего не понимаешь! Я построила этот коттедж собственными руками, я вложила в него душу, а приобрел его не кто иной, как Алексей Ярославович Радченко! Не без твоей помощи, известно… Как же ловко вам удалось мне отомстить: сначала заморозили часть капитала, а затем подсунули «доброго» финансиста, который выманил у меня дом и принес вам его на блюдечке с голубой каемочкой. Что на очереди?

— Ах, вот какой дом… — стало доходить до Ляхова. — Да я с осени искал коттедж, и Радченко приобрел его не у тебя, а у риелтора! Все документы на дом были в порядке…

— Но у меня была договоренность, что я выкуплю его обратно!

— А нам какое дело? Мы его просто купили!

— Купили потому, что прежде он принадлежал мне!

— Да мы понятия не имели, кому он принадлежал! Если бы я знал, что он был твоим, я бы его даже смотреть не поехал! — стал распаляться Александр Романович. — Связываться с такими, как ты, — прямой путь в Новинки! Да кто ты такая, в конце концов?!

Треск карандаша прервал его возмущенную тираду, после чего наступила пауза.

— Кто я такая? — Тамара замерла на полуслове. — С этого момента я согласна стать для вас никем, только… только оставьте меня в покое, забудьте о моем существовании, — произнесла она задрожавшими губами, вскочила и выбежала из кабинета.

Ляхов недоуменно посмотрел ей вслед, бросил в мусорку сломанный карандаш, достал телефон и, пролистав меню, нажал вызов…

Как оказалось, этот день приготовил для Крапивиной еще одну порцию неприятностей, и все они стремительно набирали ход, закручивались по спирали, свивались в тугой клубок… Во-первых, ночью кто-то пытался забраться в офис.

Конечно же, о том, что в такое время охранники большей частью спят, Тамара догадывалась, но чтобы человек среди ночи настолько «малость придремал», что не слышал, как со стороны улицы автомобилем выдирают решетки!.. Хорошо хоть соседи вызвали милицию.

«Это же надо так спать на рабочем месте, чтобы ничего не слышать! — долго не могла успокоиться Тамара. — А может, охранник и не спал вовсе, а отсутствовал? Попробуй проверь! И сдавать офис на сигнализацию уже не имеет смысла: вот-вот переберемся в новое здание!»