собой Мамиконяны, воспользовались этим и подняли восстание. Ашот Багратуни остался верен омейядскому халифату и пытался сопротивляться, но был вынужден присоединиться к всеобщему движению, однако предупредил своих соотечественников, что арабы могут жестоко отомстить им. Нахарары объединились в священный союз, скрепив его торжественной клятвой перед крестом, и за несколько следующих дней восстание стало всеобщим.

За эти мятежные дни нахарары благоразумно приняли решение уехать в область Таик, которая находилась близко от границы с Византией, и там укрыть в безопасном месте своих детей и имущество. Некоторые из них были связаны с императором Константином V и ждали от него помощи. Ашот Багратуни отправился в путь с ними, но сделал это неохотно, быстро их покинул, укрылся в провинции Багреванд и имел намерение снова стать вассалом арабов. Но Григор Мамиконян последовал туда за ним, внезапно напал на Ашота, захватил его в плен и осуществил месть, которую обдумывал уже давно, – приказал выколоть Ашоту глаза (примерно 750 г.).

Так соперничество двух великих феодальных семей продолжалось из поколения в поколение, становясь все более ожесточенным, пока одна семья не добилась полной победы над другой. Даже летописцы становились на сторону одной из двух партий. Левонду, например, так милы Багратиды, что он не желает видеть, что в этом случае Мамиконяны, согласно трехсотлетней традиции своей семьи, возглавили борьбу за независимость Армении и христианскую веру, а Ашот Багратуни, добровольно или поневоле, был в числе тех, кто сотрудничал с врагом армянского народа и христианства.

После этих драматических событий Григор Мамиконян, отомстивший за пытки, вынесенные его братом, вернулся в Карин (Феодосиополь, Эрзерум) возле границы с Византией и из этого города послал во многие провинции сообщения о своем успехе. Вскоре он умер, и Левонд считал эту смерть Божьим наказанием. Главой восставших феодалов стал его брат Мушех Мамиконян[260].

Приход к власти династии Аббасидов и его последствия для Армении

Арабскую империю возглавили Аббасиды (750), и очень скоро Армения ощутила последствия этого, причем серьезные. Халиф Абуль-Аббас (750–754) отдал эту страну, а также Азербайджан и область с главным городом Мосул под управление своего брата аль-Мансура.

Как видит читатель, это был режим непосредственного управления. Для Армении этот режим был особенно суровым. Аль-Мансур обложил армян очень тяжелыми налогами. «Чтобы было легче удостоверить личность налогоплательщика, он велел надеть каждому из них на шею свинцовую печать», – пишет Асохик. «Он дошел до того, что стал брать налог с мертвых», – сообщает Левонд. «Священников и служителей святого храма подвергли гнусным пыткам: их били палками и плетьми, чтобы они назвали имена своих родных. Сословие нахараров щадили так же мало, как простой народ. Чтобы удовлетворить этого ненасытного дракона, они должны были отдавать ему огромные суммы золотом и серебром, лошадьми, мулами и бесценными одеждами». Из-за этого вымогательства 12 000 человек покинули свои дома и во главе с Шапухом Аматуни переселились на территорию Византии. Арабы преследовали их и догнали на границе Гоха (у истока Куры), «но переселенцы повернулись к ним лицом, приняли бой и обратили арабов в бегство, а потом продолжили путь, перешли через реку Акампсис (Чорох), которая начинается в Таике и впадает в Понт». Император Константин V дал им для поселения плодородную местность в этом краю. Такие эмиграции, конечно, случались много раз из-за мусульманских гонений на армян. Они сделали Каппадокию (то ли впервые, то ли снова) новой Арменией, но, к несчастью, в той же степени старую хайскую родину армян сделали беднее.

Нет сомнения, что новая арабская династия очень плохо относилась к армянам. На это у новых халифов были личные причины. До этого арабы имели склонность использовать семью Багратуни как опору против Мамиконянов, традиционных сторонников союза с Византией. Но, как мы уже знаем, в 744 году Ашот Багратуни со своими войсками пришел защищать Омейядов от их восставших подданных. Аббасиды, одержав победу над Омейядами (750), отвернулись от семейства Багратуни, и эти князья дорого заплатили за то, что «поставили не на ту карту». Они «потеряли тогда часть своих земель в Таике, а также Дариунк, Васпуракан и Хелат с его окрестностями». Однако Мамиконяны не смогли воспользоваться этим ослаблением соперников из-за того, что, как нам уже известно, Григор Мамиконян примерно в том же 750 году возглавил восстание против власти арабов. Поэтому из всех земель рода Багратуни Мамиконяны смогли занять только земли в Таике, возле границы с Византией. Остальное им не досталось. «Хелат остался у мусульман, а область Васпуракан досталась семье Арцруни».

Так Багратиды и Мамиконяны по очереди навлекли на себя гнев двора аббасидских халифов, а вскоре этот двор распространил свою враждебность на всю Армению.

Багратуни снова оказались первыми: они быстрее соперников оправились от этого удара. Вскоре после того, как на престол халифов вступил аль-Мансур из рода Аббасидов (754), Саак Багратуни, владетель Тарона, получил от этого нового государя звания «генералиссимуса и патрикия Армении». По словам Левонда, этот «Саак отличался благородной осанкой, красивой внешностью и прекрасным нравом и был воспитан в страхе перед Господом». Он был назначен на свои должности в угоду арабскому наместнику Езиду ибн Узейду ас-Сулами, который, однако, сильно ограничивал его свободу действий и до и после назначения. «Несмотря на это, Сахак не прекращал командовать армянским ополчением и переносить все утомления военной службы в походах всюду, куда посылал его наместник, он неохотно исполнял эти обязанности, потому что государство перестало выдавать солдатам ежегодную плату. Правительство (халифа) больше не желало содержать армянских ополченцев, но тем не менее требовало от нахараров, чтобы они за свой счет всегда держали снаряженным то же число воинов и продолжали обеспечивать военную службу так же, как в прошлом».

Тем временем снова началась война между византийцами и арабами. В 751 году император Византии Константин V завладел Мелитеной (Малатья), Клавдией (Хикн-Калаудия к юго-востоку от Малатьи) и Феодосиополем, он же Карин (Эрзерум). Понимая, что он не в состоянии удержать эти города, император велел их разрушить. Уничтожение Карина, самого большого города Западной Армении, стало горем для всего Хайастана, и Левонд дает нам это понять. Все, кто в нем жил, как горожане-армяне, так и солдаты арабского гарнизона, были переселены на земли империи, в Малую Азию. Итак, даже при таком одаренном правителе, как базилевс Константин V, византийское вторжение в Армению привело только к разрушению одного из самых прекрасных городов и превращению его в пустое место, то есть к «очистке этого края от армян». На следующий год арабский наместник Армении Езид ибн Узейд повел свои войска на