Генерал-граф приказал выставить усиленные посты и сменять их, ввиду усталости солдат, через каждый час. До границы королевства оставалось не менее десяти миль, случиться могло всякое.

Телега, на которой лежал Каспар, стояла в нескольких шагах от небольшого костра, который развели его друзья. Глядя на пламя, он вспоминал былые походы, и ему казалось, что старые времена вернулись. Друзья были рядом, замок Тарду остался далеко позади, а за поясом в тряпице лежала Золотая Латка, заложниками которой в замке Ангулем оставались его жена и дети. Как будто все шло хорошо, еще неделя, и он вернется домой.

Каспар улыбнулся. Впервые за долгое время он чувствовал себя счастливым.

Подошел офицер-лекарь, он принес важному пациенту горячей похлебки, а взамен получил ломтик ароматной маринованной свинины.

– О! Откуда это у вас? – поразился он.

– Старые запасы, еще с Харнлона, – ответил Каспар.

Перед уходом лекарь велел своему пациенту сделать несколько глотков из небольшой глиняной бутылочки.

– Ух-х, какая сладкая, – скривился Каспар.

– Это от меда, – пояснил лекарь, убирая бутылочку. – Теперь вы будете хорошо спать, а утром почувствуете себя значительно лучше.

И он оказался прав – на следующее утро, хоть было сыро и стоял туман, Каспар чувствовал прилив сил. Он позавтракал принесенными солдатами черствыми лепешками и запил их отваром из древесных почек, что насобирал в лесу Фундинул, пока Углук разводил костер.

Вскоре лагерь был свернут, и колонна вышла на дорогу. Через час пути ветер с океана разогнал туман и низкие облака, снова выглянуло солнце. Каспар чувствовал себя все лучше и время от времени соскакивал на землю и шел, держась за телегу. Но иногда слабость все же одолевала его, тогда он становился вялым и ложился на телегу под солдатские одеяла.

Колонна двигалась без остановок и лишь в обед сделала небольшой привал, чтобы солдаты могли съесть свой скудный паек. Уже в сумерках войско прибыло к большой зажиточной деревне с каменными домами и высокими заборами. До Харнлона оставался один дневной переход.

Лагерь поставили на окраине селения, здесь уже был заготовлен запас дров, вода в бочках и освежеванные коровьи туши. Углук радостно потирал руки, готовясь к настоящему пиршеству, а за Каспаром приехали двое офицеров и с ними лекарь.

– Поедемте с нами, Фрай, – сказал капитан с черными подкрученными усами. – Вы переночуете в тепле – под крышей, в вашем состоянии это необходимо.

Каспар пожелал своей команде спокойной ночи и отправился с лекарем и офицерами. Отказавшись садиться в седло, он с несколькими остановками пешком добрался до большого каменного дома, должно быть принадлежавшего местному старосте.

Его провели в просторную, обставленную простой мебелью комнату, куда пришли две деревенские женщины с тазом и кувшином теплой воды. Они помогли Каспару умыться, расчесали гребнем его спутанные волосы, стащили с него сапоги и в одежде уложили на кровать, укрыв шерстяным одеялом.

«Хорошо как», – подумал он и почувствовал, что голоден, но только собрался попросить еды, как женщины ненадолго вышли, а затем вернулись с полудюжиной больших подсвечников и, расставив их по комнате, зажгли все свечи. Стало светло как днем.

И они снова быстро удалились, Каспар не успел со своей просьбой.

«Ладно, сейчас поднимусь и спрошу. Или отсюда позову…» – раздумывал он. Однако в доме воцарилась странная тишина, лишь где-то далеко на улице раздавался беззлобный лай дворняжки.

Скрипнула дверь, по полу потянуло сквозняком, Каспар почувствовал свежий воздух, а затем и едва уловимый, такой знакомый аромат… Да, это был запах масла розовой артанзии! Догадка еще не успела созреть в мозгу Каспара, когда в дверном проеме показалась гостья.

– Ваше величество! – воскликнул Каспар и попытался подняться, но королева остановила его:

– Лежите-лежите, лекарь сказал, что вы еще слабы…

Королева сбросила с головы меховой капюшон и опустилась на стул, что поставили для нее возле кровати.

Они молча смотрели друг на друга, Каспар волновался, его щеки горели, Анна Астурийская грустно улыбалась ему, затем положила руку на его бледную ладонь и спросила:

– Ну как ты жил все это время, Фрай?

– Хорошо жил, ваше величество, – хрипло ответил Каспар.

– Наверное, нарожал кучу детишек?

– Нет, кучи не получилось. – Каспар виновато улыбнулся. – Сын и дочка.

– Сколько дочке?

– Одиннадцать лет, ваше величество.

– Вспоминал меня хоть иногда?

– Даже слишком часто. – Каспар вздохнул и признался: – Даже забыть хотел…

– А я бы и хотела забыть, да теперь не получится, – загадочно сказала королева. – Что смотришь так – постарела я?

– Нет, ваше величество, бриллианты не стареют. Он невольно вспомнил первую встречу с Анной Астурийской, когда она пригласила его, чтобы рассказал о торговых путешествиях, ведь он приезжал в Харнлон под видом купца.

Королева встретила его, сидя в кресле, накрытом пушистым белоснежным покрывалом, в серебристом платье с открытыми плечами и шеей. Он был не просто ослеплен ее красотой, он был раздавлен, измельчен и развеян по ветру! Ее темно-каштановые волосы и сейчас были уложены в такую же высокую прическу, как в тот раз. Седины заметно не было, морщин на высоком лбу – тоже, но годы все же оставили на лице Анны Астурийской какую-то печальную тень.

Внезапно она отпустила руку Каспара и выпрямилась на стуле.

– У меня тоже есть сын, наследник, престола, его высочество принц Филипп Рембург.

– Поздравляю, ваше величество, к сожалению, я не знал. У нас в провинции все живут своими маленькими делишками. Сколько же ему теперь лет?

– Пятнадцать, – ответила королева, и в ее глазах блеснули слезы.

– Э-э… То есть… – начал подсчитывать Каспар. – Но я был в Харнлоне именно пятнадцать лет назад, ваше величество, и у вас тогда никаких признаков…

Словно натолкнувшись на стену, Каспар замолчал. Молчала и королева. Он слышал, как громко ухает его сердце, мысли совсем спутались, а ее величество смотрела на висевший над кроватью домотканый гобелен, как будто сейчас это было для нее самым главным.

– Хочешь увидеться с ним, Фрай? – спросила королева.

– Ва… Ваше величество, я боюсь, – признался Каспар.

– Ну-ну, – улыбнулась Анна Астурийская. – Ты же храбрый наемник, Фрай, тебе ли бояться прошлого?

Королева поднялась и, шурша шлейфом платья, вышла из комнаты. Снова скрипнула дверь, послышался звон шпор – придерживая ножны, в комнату вошел принц Филипп. Остановившись посередине, он впился глазами в заросшее и исхудалое лицо лежащего на постели человека, затем снял шляпу и опустился на стул, где сидела королева.