— Да не бойся ты, сестрёнка. Поверь, я его интерес сразу учуял. Ему всё равно, что там на тебе. К тому же твои штанишки приятно обтягивают фигурку и вырез на блузке ого-го. Всё у тебя в поряде, Аль, я же проследил.

Оторвав от своей широкой груди, Яни развернул меня в сторону потерявшего терпения Эмеса. Подойдя к нам, ведун осторожно взял меня под руку и притянул к себе.

— Кажется, наг, мой долг перед тобой становится неоплачиваемым.

— А я не для тебя стараюсь, дружище, а для своей сестрицы. Обидишь — худо будет!

— Ты прекрасно понимаешь, что я лучше себя придушу, чем причиню ей боль. Просто наша милая ведьмочка абсолютно не умеет подслушивать и понимать полунамёки.

Я лишь поджала губы.

Меня пожирал внутренний страх. Я не представляла, куда можно пойти с этим мужчиной. И вообще, ну, где я, а где эта Портовски…

— Что же, тогда пойду я, — обняв меня, Яни тихо шепнул на ухо. — Он влюблён, зуб даю. Можешь спокойно вить из него верёвки — готов ведун.

— Яни, не уходи, — шепнула я в ответ.

— Не могу, Алька, я в кабаре, а туда, сама понимаешь, с подружками не ходят.

— Ну ты и гад!

— А-то! Можно подумать, ты не знала.

— О чём с ним говорить? — я пыталась выведать напоследок самое важное.

— О себе любимой, — захохотал он и выпустил меня из захвата. — Если что не так…

— Рески! Да проваливай уже, — рявкнул Эмес.

Захохотав, змей развернулся и направился в сторону серого обшарпанного здания с яркой лиловой вывеской, на которой вместо слов красовались странного вида символы. Кабаре значит! Дверь приоткрылась, и на улицу выплыла размалёванная бабища в белом наспех накинутом плаще, под которым легко просматривалось красное, что знамя, платье. Ну-ну… может, там и пляшут, но даётся мне, у местных работниц это неосновной род занятий.

Обернувшись, наг подмигнул и скрылся в этом гнезде разврата. Боже, с кем я живу!

— Ну так как, Аль, будем мириться?

Сглотнув, я поняла, что мой змей действительно ушёл

— А мы ссорились?! — я приподняла бровь, чувствуя, как все мысли вылетают в трубу.

— Я повёл себя отвратительно, — ведун покусывал нижнюю губу и явно подбирал слова.

И куда только всё высокомерие делось. А как же — я глава рода все должны дрожать передо мной.

Всё, отдрожались?! Отчего-то видя его волнение, я немного успокоилась насколько, правда, это возможно.

— Ну вы думали, что я решила вас опоить приворотным зельем.

Он кивнул и тяжело вздохнул.

— Такое разочарование. Знаешь, что в той ситуации было самым обидным?

— Что?

— Твоя фраза, что даром я тебе не нужен. Ведь в глубине души я обрадовался, когда ощутил этот запах.

Пожав плечами, я виновато улыбнулась.

— Если вам станет от этого легче, могу и позаимствовать у поклонниц Яни приворотный сбор. Правда, запах от него убийственный.

— А может, ты наконец перестанешь мне выкать?

Я снова неуверенно пожала плечами.

— А пегасов не разлюбила?

— Нет, — я навострила уши.

— Вот и славно, — Эмес придвинулся ближе, — а покататься хочешь?

— На пегасе? В небе? — он кивнул. — Конечно, хочу. Ещё как хочу! А когда?

— Сейчас, если скажешь мне «ты».

Ха, ну тут и думать было не о чем.

— Легко. «Ты». Так, где пегасы?

Он рассмеялся, и снова взяв меня под руку, повёл по улице.

— А он чёрный или белый? — меня распирало предвкушение. — Ну, скажи, он большой? Это конь или лошадь? А крылья огромные?

— Какое ты чудо, Алевтина, — отпустив руку, ведун обнял меня за талию и прижал к себе ближе. — Ты всё сама увидишь. Я очень старался, чтобы этот день стал для тебя особенным, и ты простила мне все ошибки, коих скопилось немало.

* * *

Мы дошли до конца улицы. Остановившись, Эмес взмахнул рукой, и стоящий на противоположной стороне экипаж тихо тронулся с места. Кучер развернул двуколку и не спеша подъехал к нам.

— Куда господа желают? — пожилой мужчина склонил в почтении голову.

— В Крачиво, — чётко произнёс ведун. — На ферму.

— Это к пегасам? — уточнил возница.

— Да, именно туда, — нетерпеливо пританцовывая, я была готова сама залезть в эту повозку.

— Туда-туда, уважаемый, — усмехнулся Эмес. — И можно не спешить.

Что? Я смерила мужчину тяжёлым ведьминским взглядом. Как это не спешить? Да там пегас где-то без меня простаивает!

— Терпение, Аль.

Хм… Я прищурилась.

— Забирайтесь, господа, — возница отвернулся.

Подножка отъехала сама собой. Придержав за руку, Эмес помог мне забраться в двуколку и пристроился рядом.

Повозка тронулась и неспешно покатилась по булыжной мостовой. Ветер крепчал. С неба снова посыпался мелкий колкий снежок. Стянув с себя короткий плащ, Эмес ловко накинул его на меня, укрывая спереди.

— А вы? — мне стало неудобно. Замёрзнет же.

— А я, милая, мужчина. Привыкай.

Двуколку слегка качнуло. Из-под колёс выскочил упитанный белый котяра и, гневно мяукнув на невнимательного возницу, что чуть на него не наехал, рванул в мясную лавку и скрылся под прилавками.

Я усмехнулась, посчитав, что раз кот не чёрный, а белый, значит, впереди что-то действительно хорошее.

Но пока мы молча сидели на тесном диванчике, прижавшись друг к другу. И вроде столько вопросов, столько тем для разговоров, а язык не поворачивался. Руки тихо дрожали от волнения.

— Тебе нравится жить в Шаливаре? — вопрос Эмеса показался мне спасительной палочкой.

И вроде такую нелепицу спросил, но я поспешила ответить.

— Да, и даже очень. Только мамы не хватает. Я по ней скучаю.

— Это понятно, — он кивнул, — ты давно не писала ей писем.

— В комнате лежат два — призналась я.

— И почему не занесла?

— Потому что не хотела мелькать перед глазами у вашей пассии.

Он нахмурился.

— Мы опять на «вы», Аля?

— Ну, у твоей — исправилась я.

— Она мне не пассия, Алевтина, и никогда ею не была.

В его голосе я слышала нотки злости и раздражения. Похоже, эта тема для него щекотливая.

— А как же: «О, Эмес, дорогой, ты помнишь, мы были лучшей парой во всей Академии».

Ну, не удержалась я! Кипело во мне всё. Как вспомню первый день в Академии и эту мымру.