Тальден бросил взгляд на ларец черного дерева, заранее принесенный в спальню по его приказу. Под резной крышкой – спасение для алианы. Яд выпьет из него жизнь меньше чем за минуту. А с ним погибнет и ледяная магия Герхильдов.

Он уже однажды совершил ошибку. Сам не понял, как так вышло: уснул, беспечно отключился в свою брачную ночь. А наутро узнал, что стал убийцей.

В этот раз – не уснет. Заклинание не позволит закрыть глаза даже на мгновение, будет удерживать его в реальности до самого рассвета. До самого рассвета он не выпустит любимую из объятий. Будет наслаждаться близостью своей ари. Тихим дыханием, нежностью кожи под пальцами. Которую было так приятно гладить, ласкать, касаться губами.

Насладится каждым мгновением с Фьяррой.

Не сумев справиться с искушением, мужчина склонился над спящей девушкой и осторожно поцеловал ее в висок. Алиана тихонько вздохнула, заворочалась в его руках, а потом снова затихла. Счастливая и умиротворенная. Припухших от поцелуев губ едва уловимо касалась улыбка, и магия, насыщавшая юное тело девушки, не делала ее кожу холоднее.

На щеках по-прежнему играл румянец, грудь соблазнительно приподнималась. Фьярра дышала ровно. Светлая, теплая, ясная девочка – само средоточие жизни.

Тальден и сам не мог понять, откуда взялась уверенность, что яд ему не потребуется, и спустя несколько часов, на рассвете, он все так же будет любоваться своей цветущей красавицей-женой.

Которая разделит с ним не только силу, но и долгую, счастливую жизнь.

В семнадцать лет я оказалась в больнице с острым аппендицитом. Где познакомилась с не менее острым скальпелем и общим наркозом. О первом совсем ничего не помню, от второго отходила очень нудно и очень долго. То возвращалась в реальность, кляксами растекавшуюся перед глазами, то снова ныряла в пустоту. Слышала голоса – как будто те звучали из-под толщи воды, и из-под нее же проглядывали чьи-то размытые фигуры. На короткие секунды они обретали четкость, потом стирались.

И так до полнейшего просветления сознания.

Все, что испытывала сейчас, очень походило на отходняк после анестезии. Но когда я уже успела загреметь в больницу? С чем? Я же была…

В Адальфиве!

Туман продолжал наползать на глаза, проникал внутрь меня, путая мысли и слова. Которые так и не сумела озвучить. Язык словно атрофировался. И веки, что крышки саркофагов, безжалостно отрезали меня от окружающей реальности.

Отрезали от подрагивавшего, будто созданного из сизой дымки, силуэта мужчины, к которому тянулась моя душа. Вся я. К голосу, что прошлой ночью не меньше ласк сводил с ума. Сейчас он звучал приглушенно, будто нас разделяли выстроившиеся одна за другой, как фигурки домино, стены Ледяного Лога. И не было им конца.

Не знаю как, но Скальде сумел преодолеть каждую преграду, склонился надо мной, поцеловал, согревая пересохшие губы своим дыханием. Прошептал что-то – наверняка приятное, но сейчас совершенно мне непонятное.

Во что бы то ни стало нужно его удержать! Ухватить за руку, просить, умолять. Чтобы приказал схватить морканту. Прокричать, что это очень, жизненно важно!

А потом все ему рассказать.

Но предательское сознание снова гасло. Только на короткий миг надвигающаяся со всех сторон хмарь схлынула, показав мне высокую, удаляющуюся от постели фигуру – моего мужа.

Он уходил от меня.

– Ваше великолепие, сейчас ее лучезарность должна остаться одна. Недели пролетят быстро. Вот увидите, – раздался сухой, как шелестение опавшей листвы, голос.

Чей – не поняла. Зацепилась за одно-единственное слово. Напугавшее, оглушившее. Недели? У меня не было столько времени.

Я закричала. Жаль, что этот крик прозвучал только в потемках гаснущего сознания. Вздрогнула от хлопка – не то сомкнулись двери, не то что-то хлопнуло внутри меня – и снова сорвалась в никуда.

* * *

Что-то шершавое, прохладное и влажное касалось моего лица. Настойчиво так касалось. Снова. И снова. Скользило от скулы к виску, от уха к носу, щекотало самый его кончик. Меня даже куснули один раз за подбородок. Легонько так. Легонько, по мнению Снежка, озаботившегося утренним умыванием своей хозяйки. А сама хозяйка чуть не зашипела от боли и в полудреме попыталась отпихнуть кьерда. Но тот и не думал отпихиваться. С еще большим усердием принялся меня вылизывать, попутно делая мне массаж. Если так можно было назвать топтание по грудной клетке всем своим немаленьким весом.

А я, между прочим, хрупкая девушка.

– Снежок, отвали, – посоветовала ему, мечтая вернуться туда, откуда пришла.

Еще чуть-чуть посплю. Совсем чуть-чуть…

Укус, на сей раз куда более ощутимый, ожег скулу. Я вскрикнула, стащила с себя снежного вампиряку и потерла саднящую щеку. Не сразу, но все же сумела разлепить веки и максимально строго посмотрела на этого вконец обнаглевшего.

– Молодой чело… кот, вы что себе позволяете? – возмутилась, сталкивая негодника на пол. Пока он мне все лицо не сделал в крапинку.

Если Скальде увидит меня всю такую пятнистую…

Скальде!

Сон как рукой сняло. Меня буквально вышвырнуло из кровати. Лихорадочно огляделась по сторонам, понимая, что вот сейчас уже можно паниковать: Герхильд нигде не просматривался. Зато высоко в небе просматривалось солнце. Слишком высоко. Оно поджигало парящие в воздухе пылинки, заставляло глаза слезиться. Настолько было ярким, ослепительным.

Я ведь не собиралась спать. И уж тем более не планировала беспечно дрыхнуть до обеда!

Кьерд не унимался. Путался у меня под ногами и при этом издавал совершенно невероятные звуки: не то выл, не то скулил. Собака и волк в одном флаконе.

Вот такой он у меня разносторонний.

– Ну что такое? – Присела перед этим челокотом на корточки. Протянула руку, чтобы погладить. Снежок уткнулся мне в ладонь своей мордахой и жалобно так заплакал. – Эй, эй, ну хватит. Видишь, все со мной в порядке. Чувствую себя прекрасно, разве что голова еще немного неясная. Не заледеневаю. Но если мы сейчас же не найдем Скальде, все прекрасное станет ужасным. А у тебя появится другая хозяйка.

Кьерд завыл еще громче, пронзительно и отчаянно. Наверное, протестовал против такого финала моей сказки.

Физически я действительно чувствовала себя на все сто, а то и на целых двести. Отдохнула, выспалась. Непонятно только, какого черта… Это я про выспалась. Урвала себе чуток про́клятой силы. Отчего ощущала себя же новенькой батарейкой, под завязку напичканной самой необыкновенной энергией.

Магия пела в моей крови. Она сама стала моей кровью, сердцем. Частью моего естества. Я не могла объяснить, откуда это знаю. Просто чувствовала. А скоро она станет подарком для Фьярры. Если сейчас же не возьму ноги в руки и не отправлюсь искать Скальде.