Но тут тишину нарушил скрип входной двери. Хэлена прошла в помещение, сказала хозяину условную фразу, а затем прошмыгнула в темноту задних комнат, куда обычных посетителей никогда не допускали. За ней прошёл худощавый незнакомец с чёрной бородой.

Они спустились по каменной лестнице вниз, прошли мимо винного погреба и Хэлена постучалась в дверь одной из подсобных комнат.

— Войдите, — произнёс размеренный голос.

Внутри, за накрытым синей материей столом, сидела Мать. Вся комната была задрапирована тёмной тканью, а на табурете в углу сидел Барс и говорил старухе, что «…нельзя этого делать. Слишком опасно, да и какой смысл?».

Ведьма подняла на Хэлену оценивающий взгляд, но поняв, что это не очередная жаждущая узнать будущее, опустила глаза. Вслед за Хэленой вошёл и незнакомец.

— Вольфганг Эбенхольц, — представился он.

Ганс скорчил недовольную гримасу, а Мать снова подняла глаза.

— Что вас интересует? — произнесла она.

— Он ищет убежища, — сказала Хэлена и без паузы продолжила. — Он был демонологом, но церковь теперь преследует за его взгляды…

Мать подозрительно сощурилась.

— Какие такие взгляды? — перебила она Хэлену. — Разве демонология — не одна из церковных дисциплин?

Хэлена была напугана, но этого невозможно было заметить.

— Понимаете, — сказал Эбенхольц. — Дисциплина, конечно, церковная, но как-то раз я имел неосторожность высказаться в том ключе, будто бы колдовства не существует. За это меня объявили еретиком, и теперь я в бегах…

Мать задумалась, оценивающе оглядела его.

— И много вас таких, кто считает колдовство выдумкой?

— Хм… — замялся демонолог. — Не скажу, что много, но мнения, подобные моему, слышал.

— Что ж… А куда вы теперь направляетесь?

— Собираюсь пробираться в Швецию — там меня никто не знает, может быть удастся начать тихую и спокойную жизнь…

— А что же вы хотите от нас? — Мать снова сощурилась.

— Прошу помощи, — прямо ответил демонолог. — Вся эта шумиха с вашим ковеном в Бамберге… Говорят, вас почти не осталось. Но вот я приезжаю сюда и совершенно случайно встречаю Хэлену. Припоминая кое-какие слухи, относительно некоей ведовской активности здесь, я понимаю, что слухи говорят о вас. И тогда я решил, что люди, которые из ничего за какие-то несколько месяцев сумели создать столь крепкую и глубоко законспирированную организацию, с лёгкостью смогут помочь мне скрыться на время, а потом бежать на север.

Мать молча смотрела на него.

— Конечно же не за просто так, — спохватился он. — Я могу поделиться с вами информацией об инквизиции в Бамберге, и, конечно, у меня есть немного серебра…

— Хорошо, — сказала старуха. — Тогда выйди на время.

Ганс поднялся и, бесцеремонно взяв демонолога под локоть, вывел его проч.

— Ты кого сюда привела? — зашипела Мать на Хэлену. — Церковную крысу! Демонолога! Ты бы ещё самого епископа притащила, дура!

— Он никому не причинит вреда, я уверена, — начала оправдываться та. — Тем более я подумала, что нам может пригодиться то, что он знает об инквизиции. И деньги…

— А что если он натравит на нас инквизицию?

Хэлена пожала плечами и опустила глаза.

— Но ведь пока не натравил.

— Я говорю, что инквизиция могла его подослать!

— Если инквизиторы и нашли нас, то почему просто не нападут, как они обычно делают?

Мать насупилась, размышляя.

— Хорошо, — изрекла она наконец. — Пусть он живёт здесь. Пусть снимет комнату и затихнет. Попробуем как-то отправить его на север. Да и деньги его нам и впрямь пригодятся.

Хэлена обрадовалась. Из комнаты она вышла почти улыбаясь, но наткнулась на суровый взгляд Ганса. Тот зажал несчастного демонолога в угол и стоял над ним, как икона над грешником.

— Пойдём, — сказала Хэлена Вольфгангу, игнорируя Барса. — Мать разрешила тебе остаться. Снимешь комнату наверху, а потом поговорим о делах.

Демонолог поблагодарил ведьму и отправился наверх в её сопровождении. А Хэлене доставило неописуемое удовольствие лицо Барса: оно выражало разом и замешательство, и негодование, и кажется даже страх.

Когда ведьма с демонологом удалились, Барс ворвался в комнату к Матери.

— Он остаётся? — спросил он, еле сдерживаясь, чтобы не закричать.

— Да, — ответила Мать.

— Но почему? Ведь он же церковный прихвостень!..

— Он уже нашёл нас! Если мы ему откажем, к кому он пойдёт? Может быть постарается вымолить прощение у инквизиции, выдав нас. Так что лучше держать его поближе да наблюдать.

— Ты думаешь, он и вправду считает колдовство выдумкой?

Мать вздохнула.

— Не знаю. Но если все люди будут так думать, то оно и вправду превратится в сказку.

Прошла уже неделя с того времени, как демонолог Вольфганг Эбенхольц появился в ковене. Всё это время он спокойно обитал в своей комнате, изредка выходя на рынок за продуктами. Его не волновали тревожные слухи с севера и группы пьяных ландскнехтов, расквартированных в Арнштадте. Его беспокоили лишь возможные соглядатаи, которых он высматривал каждый раз, когда появлялся на улице.

Сегодня же он изменил своим привычкам. И всё из-за дамы.

— А куда именно на север вы думаете направиться? — спросила Хэлена.

Они сидели за столом в «Славной Зайдле», друг напротив друга, и разговаривали, едва покончив с тушёным кроликом.

— Пока не знаю, — признался демонолог. — Нужно сначала пересечь линию фронта, не попасться немцам и шведам. Думаю, стоит попробовать двинуться через Чехию или Польшу, а оттуда уже на север. Хотя кто знает. В том смысле, что это может получиться даже опаснее.

— А долго вы планируете здесь пробыть?

— Пока не знаю, думаю, в ближайшее время…

Вот сейчас самое время сказать, подумала Хэлена. Это на время спасёт её от назойливого внимания Барса и появится возможность познакомиться с Вольфгангом поближе.

— Очередного мужика соблазняешь? — вдруг послышалось сзади.

Это был Ганс. Он подкрался к ней, как вор, и теперь стоял, уперев руки в бока и ухмыляясь небритой физиономией.

— Мне надо с тобой поговорить, Лиса, — сказал он.

— А мне нет, — отрезала она.

— Ну-ну, процедил Ганс и уселся за соседний стол.

Хэлена надула губки, а потом взглянула на Вольфганга. Тот сидел смирно, стараясь не встречаться взглядом с Гансом.

— Пойдём, прогуляемся, — предложила она таким елейным голосом, что у Ганса должно было всё внутри вспыхнуть от ревности. Ну и пусть ревнует, Хэлене это доставляло только удовольствие.