Сашка, которому клятва Гиппократа вроде как велела кидаться на помощь, оставался спокойным и неподвижным. Константин Васильевич тоже не выглядел озабоченным.

— Нормально, — сказал профессор. — Мыслефон услышал. Это как в пустыне до колодца дорваться. Напьется — успокоится.

— Так и его услышат, — встревожился Скуратов.

— А мы зачем сюда летели? Главное — чтобы те, кому надо, услышали.

Офицеры отряда, не имея других приказаний, кроме обеспечения высадки, расположились между транспортером и «БРДМ», закурили, оставаясь в полной боеготовности. По этому поводу и подошел к начальству Ненадо.

— Александр Иванович, нам как? Может, бронежилеты и шлемы пока снять? Тихо вокруг, да и жарковато.

Температура действительно была явно не ниже тридцати.

— Снимайте, пожалуй. Я сейчас «Аскольда» с «Артемом» пошлю в поиск, змейкой в пределах километра. Предупредят, если что…

— А с обедом как?

— Ужином, — поправил его Шульгин. — Вечер уже. Не видишь? Проголодались — сухпаем перекуси́те. Костры разводить рановато.

— Есть! — Капитан, безжалостно топча желтые и сиреневые метелки неизвестных цветов, направился к бойцам.

— Я бы тоже в тенек перебрался, — сообщил Ростокин.

— Дело, — согласился Андрей. — И пива холодненького.

— Не будем подавать подчиненным дурного примера, — назидательно ответил Шульгин. — Сначала с обстановкой разберемся. Шатт-Урх очухался?

По всему было видно, что да. Он уже был на ногах и выглядел намного лучше, чем полчаса назад.

Сашка открыл карту-километровку на этот район. Земную, конечно, французского изготовления восьмидесятого года. Здесь она годилась только для того, чтобы оценить рельеф местности, оставшийся прежним, вся прочая информация не имела смысла.

— Давай, приятель, покажи, где твоя Рорайма располагается? Ты их не слышишь, кстати?

— Слышу. Здесь совсем недалеко. По-вашему — десять километров. Нам очень повезло. Я не могу на таком расстоянии различать отдельные мысли, но чувствую, что там — большое собрание. Может быть — всепланетное. Очень много мыслящих.

— Не по поводу наших с вами разборок они собрались?

— У Рорайма всегда много дел. Ваши — могут входить в их число.

— И что, братва, делать будем? — спросил Новиков.

— А мы зачем летели? — осведомился Антон.

— А за что Каин Авеля убил? — тут же вмешался Шульгин.

— Это к чему? — удивился форзейль.

— К тому. За то, что отвечал вопросом на вопрос.

Скуратов с Игорем засмеялись. Но им простительно, а вот почему Антон не знал этого бородатого анекдота — странно. Не в тех кругах вращался?

— Я в том смысле, — пояснил Андрей, — каким образом организуем вручение верительных грамот? Всей армией двинемся или особо доверенных лиц пошлем? Ты как, Шатт-Урх, можешь гарантировать, что нас примут с распростертыми объятиями или хотя бы не расстреляют на подлете?

— Не расстреляют. Я имею право присутствовать на Рорайма. В ближней зоне резиденции меня опознают. А вы, господин, — обратился он персонально к Антону, — сделайте так, чтобы вас не услышали раньше, чем меня. Это исключит недоразумения.

— Свободно, — успокоил его форзейль. — Но на всякий случай, если почувствуешь неладное, громко кричи и «размахивай белым флагом», в переносном смысле, конечно. Одновременно сообщая, что мозги выжечь всему высокому собранию мы можем при первом недружелюбном движении.

— Я это помню, господин Антон.

— Значит, так, ребята, — предложил Новиков. — Оптимально — летим я, Шатт-Урх, Антон, один робот. Кто пятый? Константин Васильевич или Виктор Викторович?

Шульгин спорить и доказывать необходимость своего присутствия в составе делегации не стал. Излишним любопытством он не страдал, зато знал, что в случае непредвиденного развития событий его, как коменданта операционной базы, никто не заменит.

Зато между Скуратовым и Удолиным дискуссия возникла мгновенно. И у каждого имелись свои, весьма веские доводы.

Академик утверждал, что общаться с собранием мудрецов ему будет куда сподручнее: коллеги, и все такое.

Профессор, в свою очередь, резонно заявлял — полноценно контролировать Шатт-Урха может только он, и техникой выхода в астрал уважаемый Виктор Викторович не владеет, и так далее и тому подобное.

О кандидатуре Ростокина речи даже не возникло, отчего он молча обиделся. Но решил немного подождать.

Новиков и Шульгин в итоге поддержали Удолина, сочтя, что при первом контакте пользы от него действительно будет больше, а Скуратов свое возьмет при следующей, наверняка более конструктивной и ответственной встрече с мыслящими.

Тогда Игорь сказал и свое слово:

— Флигер, конечно, пятиместный, только кресла не на нас рассчитаны. Слишком широкие. Среднее сзади выбрасываем, и шестой человек свободно поместится. То есть я. Как военный журналист и представитель отдельной цивилизации, а также специалист по контактам с ВРАГами[92], категорически настаиваю.

Новиков усмехнулся и коротко кивнул. Почему бы и нет, в самом деле?

Из кругового поиска вернулись роботы, вооруженные крупнокалиберными помповыми дробовиками. Ничего заслуживающего специального внимания они не обнаружили, зато нашли подходящие для проезда бронетехники маршруты.

— Кое-где топором поработать придется, а так — местность вполне доступная.

— Молодцы, — похвалил Шульгин. — Ты, Аскольд, остаешься в моем распоряжении. Артем полетит на флигере. Под командой поручика Оноли прямо сейчас начинайте прокладывать тропу для выдвижения в этот вот квадрат. Десять человек хватит?

— Да я бы и один справился, — застенчиво ответил андроид. Его характер предполагал, что нельзя позволять людям-хозяевам делать то, с чем можешь справиться сам.

— Нет, господа, прошу, конечно, прощения, — заявил капитан Ненадо, — я бы так посоветовал. Лететь сейчас никому не надо. Вечереет, и сильно вечереет. Я в Месопотамии в шестнадцатом воевал, знаю. Через час совсем темно станет. Куда лететь? Надо грамотно. Перед самым рассветом. Часиков этак в четыре-пять. Кто бы там вас ни ждал, предутренний сон — самый крепкий. Будете иметь лишние минутки на какой-нито случай. А сейчас — если нас до сих пор не обнаружили, лучше здесь пересидеть. Предполье обеспечено, зенитная оборона «Иглами» — тоже. Аскольд с Артемом за двадцать верст опасность обнаружат. Я извиняюсь, Александр Иванович, вы, конечно, дивизиями и армиями командовали, а взводом и ротой — наверняка нет. Господин Берестин меня быстрее бы понял.

Упрек был тщательно замаскирован округлыми выражениями, но смысл был ясен каждому, кто слышал.