– Входи. – Я широко распахнула перед ним дверь.

– А твой отец не стоит где-нибудь с молотком?

Я покачала головой.

– Родители на кухне. Ян и Алисон на работе.

– Не могу сказать, что очень соскучился по Алисон, – пробормотал он.

– Да чего ты так боишься? – Я стиснула его руку. – Она тебя не съест.

– Я в этом не уверен, – мрачно заметил он. Мы прошли на кухню.

– Здравствуйте, мистер Кавана. Миссис Кавана.

– Здравствуй, Тим. – Отец встал со своего места. – Вот уж не ожидал снова увидеть тебя в своем доме.

– Если честно, то я тоже не ожидал, – откровенно признался Тим. Вид у него был совершенно мальчишеский. – Но я рад, что одумался и что Изабель меня поняла.

– Надеюсь, ей не придется проявлять слишком много понимания?

– Не придется. – Мой жених вел себя исключительно корректно. – Надеюсь, все наши трудности уже позади, и я жду не дождусь, когда мы снова с ней соединимся.

– Не обижай ее снова, Тим, – грубовато сказал отец.

– Ни за что, – заверил его Тим.

– Вы собираетесь пожениться? – Мать уже задавала мне этот вопрос.

– Все упирается в Изабель, – ответил Тим. – Она должна уладить дела в Испании, а потом сказать "да". Я-то давно сказал "да". Но торопить ее я не собираюсь.

– Надо полагать, вы поступили правильно. – Мать лукаво осмотрела нас обоих.

– Я совершенно уверен, что правильно, – подтвердил Тим.

– Нам пора идти. – Я подхватила свою сумку. – А то еще опоздаем на рейс.

Я поцеловала на прощание родителей, и мы с Тимом заторопились к машине.

– Какой-то кошмар, – пробормотал он, когда мы уже ехали.

– Что ты имеешь в виду?

– Эта встреча. Я боялся, что твой отец меня убьет.

– Он не такой страшный, как тебе кажется, – засмеялась я.

– Кто знает? – неопределенно провозгласил Тим. – Он, очевидно, во всем винит меня.

– А кого же еще?

– Ну вот видишь. – Говорил он это с улыбкой. – Я так и знал, что ты меня все еще винишь.

Как приятно было сознавать, что есть человек, который меня провожает, целует на прощание, жалеет, что я уезжаю. Как приятно было чувствовать тепло его объятий, высматривать его силуэт среди других провожающих в аэропорту. Знать, что он меня ждет.

Пожалуй, это было самое главное: он меня снова ждет.

(Сальвадор Дали, 1925)

В мадридском аэропорту я стояла в очереди на такси и чувствовала, как по спине бежит струйка пота. Небо было серовато-голубым, вдали громыхал гром, в воздухе висело что-то тяжелое, сырое, что сильно затрудняло дыхание. Мне пришлось встряхнуть свой ингалятор и несколько раз вдохнуть в себя лекарственный туман. На этот раз он почему-то мало помог. Такое впечатление, что кругом была сауна, а я не могла находиться в сауне больше пяти минут.

В такси работал кондиционер. Я села на заднее сиденье и благодарно вдыхала в себя прохладный воздух. Снова начиналась головная боль, которая от жары постепенно усиливалась. Водитель выбрал окружной путь к моему дому, но я не стала возражать. Иногда я спорю в таких случаях с таксистами, но только не сегодня. Сегодня я была слишком счастлива, чтобы с кем-то спорить. Несмотря на головную боль и стянутые одышкой легкие, сегодня было положено крепкое основание всей моей дальнейшей жизни. Я подняла руку и полюбовалась свои кольцом. Изабель Мэлон, произнесла я про себя. Именно так, как и предполагалось с самого начала!

Гроза приближалась. Я заплатила таксисту и поспешила домой. Лифт – работал! Он с легкостью вознес меня на пятый этаж.

Сеньора Карраско красила свою дверь.

– Привет, Изабель. – В знак приветствия она махнула мне кистью с краской. – Где ты была?

– Я была дома, в Дублине. Там умерла моя бабушка.

– Ах, Изабель! – Она аккуратно положила кисть в банку из-под краски и подошла ко мне. – Я так тебе сочувствую!

– Ничего. Она была уже старенькая.

Сеньора Карраско обняла меня.

– Ну, все равно, это очень печальное событие.

– Да.

Я вытащила из кармана ключи. Соседка оглядела меня цепким взглядом.

– Ты себя хорошо чувствуешь, Изабель? Ты такая бледная.

– Это все погода, – бодро объяснила я.

– Да. – Она согласно покачала головой. – Я тоже не люблю грозу. Вот поэтому и начала красить внутри.

Я засмеялась.

– А я люблю. Только когда она проходит правильно – гром, молнии, ливень.

– Нам так нужен дождь! – согласилась со мной сеньора Карраско.

– Ну, я пойду, – снова улыбнулась я ей. – А то с дороги немного устала.

– Изабель! – Она заметила мою руку. – Ты носишь обручальное кольцо?

– Да. – Меня так и распирало от радости. – Я собираюсь замуж.

Она смотрела на меня и качала головой.

– Ну что ж, это замечательно, твой друг – такой сексуальный мужчина!

Я вспыхнула, потом похолодела.

– Мне кажется, что вы что-то путаете, сеньора. Вы никогда не встречали моего жениха.

– Но…

– Я выхожу замуж за своего старого друга в Ирландии.

– Странно. – У нее был совершенно обескураженный вид. – А здешний друг проводит с тобой столько времени.

На это я ничего не сказала. Она тоже прикусила язык.

– Я пойду, – снова сказала я.

– Конечно. – Она снова вернулась к своей двери. – Никаких проблем.

В квартире я начала себя убеждать, что мне нет никакого дела до того, что обо мне думает сеньора Карраско. Для меня теперь имеет значение только тот факт, что я снова помолвлена с Тимом и что он меня любит.

Я приняла теплый душ, потом завернулась в халат. В квартире теперь было почти темно, над городом нависли тяжелые, черные тучи.

Телефонный звонок меня напугал.

– Привет, Изабель, – это был Тим.

– Привет.

– Ты как?

– Хорошо, спасибо.

– Я позвонил сказать, что соскучился по тебе.

– О Тим, я по тебе тоже соскучилась.

Удар грома раздался едва ли не над головой, и я подпрыгнула на месте.

– Что это? – спросил Тим.

– Гром. К вечеру здесь ожидается настоящая буря. Небо почти черное, и я едва дышу.

– Но опасность тебе не угрожает?