И он поспешно, как из ледяной проруби, вынырнул из души бывшего коллеги. Все-таки каждый контакт давался ему нелегко. С минуту или две он не понимал, что говорит его собеседник. Пот бисером выступил на его лбу, и знакомая уже слабость заставила кулем осесть в кресле. Он с трудом удерживался от того, чтобы привычным движением сжать виски и, скорчившись, замереть хотя бы на несколько секунд — сосредоточиться и снять тупую разламывающую боль.

— Нет, не беспокойтесь… — Он скорее догадался о смысле вопроса, который уже второй раз задавал ему встревоженный Крис, чем расслышал его. — Со мной все в порядке. — Он не без усилия поднялся на ноги. — Извините за доставленные вам хлопоты.

Шагая к выходу, он старался не оборачиваться, чтобы не встретить тревожный взгляд, которым провожал его совладелец детективного агентства «Локи и Ли». Тому тоже было не по себе.

«Как это там выразился господин Цолльнер про господ генералов-академиков? — спросил Том самого себя в лифте. — «Они не спускают глаз и с вас четверых. Им, видите ли, интересно, как вы найдете Пятого: по следам, по запаху, по какому-нибудь мыслеизлучению. И что вы станете делать, когда соберетесь вместе, все Пятеро. Чем вы тогда станете…»

Еще он несколько раз повторил про себя: «Надо искать гадалку без лицензии. Слепую Цыганку. На Северном побережье. Заброшенный маяк на Каменной косе. Полдороги между Порт-Руми и Лукасвилем. Чертова глушь…»

* * *

Иллюзий относительно того, что добраться в эту глушь будет легко, Том, разумеется, не питал. Но и того, что путь — монорельсом, с двумя пересадками, затем арендным каром, а потом, когда кар подвел, на попутках — займет у него чуть ли не сутки, он не ожидал никак.

Каменная коса оказалась узкой полоской суши, на которой уместились только сооруженная давно набережная и вдоль нее — узкое шоссе, соединяющее берег с островком, над которым не столько возвышался, сколько громоздился заброшенный маяк — неправильной формы старинный дом с пристроенной к нему невысокой башней. Посередине косы к обочине шоссе пристроился «лендровер», возле которого маячила уже знакомая ему фигура с военной выправкой.

— Спасибо, считайте, что вы довезли меня, — сказал Том водителю, взявшемуся доставить его к маяку. — Я сойду здесь, мне надо поговорить с господином…

— Как скажете, — удовлетворенно ответил тот, пряча в карман куртки протянутую ему купюру, и даже, перегнувшись через сиденье, помог пассажиру открыть дверцу кабины.

* * *

— Ну вот мы и встретились, — вздохнул Том, протягивая руку полковнику. — Так я и знал, что это дело еще сведет нас вместе. Однако ваше ведомство играет не слишком честно.

Стырный, похоже, удивился его словам, но не слишком, что и означил легким поднятием левой брови, бесцветной и потому по-детски невидимой. Точно такой же, впрочем, как и правая.

— Что вы имеете в виду? — осведомился он и кивком головы предложил коллеге пройтись с ним вдоль набережной.

Том поглубже засунул руки в карманы плаща и последовал за полковником. Ветер бросал в их лица пригоршни холодной соленой мороси, но это не мешало им общаться всерьез и, скорее, усиливало взаимопонимание, делая товарищами по этому маленькому несчастью.

— Я имею в виду то, — уточнил Том, внимательно глядя в глаза собеседнику, — что еще до прибытия на Джей я сразу после получения задания направил в региональные компетентные органы запросы относительно всех лиц, связанных с… с известными вам событиями. Такой запрос получил и ваш Комитет. Наш здешний филиал этот запрос дублировал. И в обоих случаях в полученном ответе про Марику Карои — всего только строчка: данные о ее теперешнем местонахождении и занятиях в файлах Комитета и подчиненных ему служб отсутствуют. Что вообще-то уже само по себе удивительно, учитывая, как говорится, историю вопроса. Так что, как видите, мне пришлось самому принимать меры розыска. И вот теперь я обнаруживаю, что стоило мне почти добраться до цели, как вдруг…

— Вы так уж убеждены, что добрались именно до той цели, к которой стремились? — с едва заметной иронией осведомился Стырный.

— А вы хотите уверить меня, что Слепая Цыганка — это вовсе не госпожа Карои? — вопросом на вопрос ответил Том.

Некоторое время они молча шагали по набережной, обдаваемые седой мелкой водяной пылью прибоя. Наконец полковник повернулся к Тому:

— Ладно. Не стану врать. Она. Она самая. Но Комитет вам не лгал. Да и никто здесь, на Джее, не станет врать ни Управлению, ни людям Директората вообще. — Он усмехнулся: — Вы даже не знаете, насколько законопослушен этот Мир. Республика Джей. Понимаю ваше недоумение, почему же ваш покорный слуга здесь, а не за своим рабочим столом? Прошу вас учесть, что этот самый ваш покорный слуга находится здесь не в качестве… э-э… должностного лица, а как персона сугубо частная. Сам по себе, так сказать.

Тому не оставалось ничего, как высоко поднять плечи, означив этим крайнюю степень недоумения.

— Вы просто не в курсе того, насколько сложно все здесь, в Мирах Периферии, — вздохнул Стырный. — И насколько все сложно с этим конкретным «делом археологов» — так его здесь окрестили. Так вот: все материалы по «археологам» примерно через год после… после тех событий, о которых вы говорите, были переданы комиссии Спецакадемии. И нам достаточно прозрачно намекнули, что интересоваться вопросами, связанными с этими материалами, далее не следует. Я, право же, думал, что вы в курсе дела.

Том промолчал, мысленно помянув крепким словом и Спецакадемию, и режим секретности, доведенный до вершин маразма прилежными усилиями нескольких поколений конкурирующих компетентных служб Федерации. Полковник криво — понимающе — улыбнулся. Водяная пыль сделала его брови отчетливыми и пушистыми.

— Так что я, — Стырный энергично потер нос и откашлялся, — в известной мере превысил свои полномочия, когда по собственной инициативе продолжил отслеживать… м-м-м… судьбу доктора Васецки и госпожи Карои. Сами понимаете, когда берешься за такое, приходится немного мудрить в отчетности, но дело стоит того. Не могу, конечно, поклясться, что руководство Комитета ни о чем не догадывается, но пока ни Академия, ни Директорат не проявляли особой нервозности. На такую самодеятельность иногда смотрят… э-э… сквозь пальцы. Как на резервный вариант. Можно считать, что ничего и не было, а можно, если надо, соорудить оправдательный отчет, подкрепленный железными фактами. Да и в конце концов они там тоже люди, не лишенные любопытства.

— Ну так что же. — Том остановился у тянущегося вдоль набережной парапета. — Пусть это будет ваша личная инициатива. В сущности, это мало что меняет. Так или иначе, понять вас можно только так: вы хотите поставить какие-то свои условия, без выполнения которых наш разговор с госпожой Карои не состоится?

— Я не могу ставить вам условий, — натянуто улыбнулся полковник. — Повторяю: я действую как частное лицо, на свой страх и риск. Но вот пожелания… Некоторые пожелания… в отношении того, что вы затеяли, у меня есть. Пожелания. Просьбы.