Блондинка на несколько мгновений замолчала, явно наслаждаясь моей беспомощностью и невозможностью ответить.　

В следующую секунду её лицо стало откровенно злым:　

— Дэлия… не представляешь, как я её ненавидела. И до сих пор ненавижу! Даже после собственной смерти она продолжает отравлять мне жизнь! Ты хоть представляешь, каково это, быть в собственной семье пустым местом? С рождением младшей дочурки, получившей благословение Покровительницы, родителям стало на меня плевать, — она посмотрела на Бертину и на миг смягчилась. — Только няня продолжала обо мне заботиться.

— К вам относились несправедливо, — подтвердила тэта. — До сих пор сердце кровью обливается, когда вспоминаю отношение родителей к моей маленькой Ланочке. Всё внимание, вся забота и любовь доставались Дэлии. Помню, как вы запирались в комнате и подолгу плакали, уткнувшись лицом в подушку. А я приходила, приносила ваши любимые мятные леденцы и старалась утешить.　

Так и хотелось крикнуть — а я-то здесь причём?!　

В голове не укладывалось, как лисица, которая всегда относилась ко мне с пониманием и сочувствием, могла оказаться такой. Мне вспомнились все моменты, связанные с тэтой Бертиной. Как мы сидели у неё в доме, и она рассказывала о своей нелёгкой жизни. Как со слезами говорила об умершем муже и о том, что так и не узнала, каково это — быть матерью. Как уверяла, что я всегда могу на неё положиться. В эти моменты она казалась такой искренней, такой настоящей… неужели я настолько не разбираюсь в людях, что не сумела отличить правду ото лжи?　

Лицо Планы вновь исказилось в гримасе злобы:　

— Даже после того как твоя мамочка наплевала на все законы и вышла замуж за рыжего, родители от неё не отвернулись. Хотя вся деревня считала её отверженной, они втайне продолжали ей помогать. Я заключила выгодный брак с высшим лисом, всегда следовала правилам, вела себя как настоящая мими и всё равно оставалась на вторых ролях. После всего этого они не оставили мне ни туйе! Посчитали, что наследства Леониса для нашей семьи будет достаточно, а Дэлии и Олдерну материальная поддержка нужнее.　

Глядя на Плану, я не могла определить, кто из нас находится в большем бешенстве. Незаметно для них с Бертиной, я снова и снова делала попытки подняться, но по-прежнему ничего не получалось. Мне не оставалось ничего другого, кроме как сидеть и, стиснув зубы, слушать.　

По крайней мере, один плюс в этой ситуации был — я, наконец, получила возможность узнать правду. Судя по поведению лисиц, меня ждало много интересно, и я надеялась, что кто-нибудь из них заговорит о событиях, положивших начало войне.

И Плана заговорила.　

Она не без удовольствия рассказала о том, что передала информацию о времени переговоров тогдашнему мэру Тамаринда. Предположения Диана оказались верными — именно мэр спровоцировал стычку между волками и лисами, боясь союза двуликих. Правда, он не рассчитал, что это приобретёт такие масштабы, и в итоге сам потерял власть.　

— Дэлия всегда была излишне доверчивой. Даже наивной. Жалела меня…как будто я нуждалась в её жалости! Пришла ко мне в день переговоров и попросила позаботиться о тебе, если с ней что-нибудь случится, — Плана криво усмехнулась, — О, я-то знала, что случится обязательно. А ты…ты подвернулась как раз кстати. Настоящая удача.　

Я начинала думать, что ещё немного, и просто взорвусь от переизбытка кипящих внутри эмоций. Хотелось сорваться с места и, обратившись лисой, когтями и зубами вцепиться в блондинку. Она прекрасно понимала моё состояние и оттого издевалась ещё больше — намеренно злила и выводила из себя.　

Я постаралась успокоиться и глубоко вдохнула. Закрыв глаза, отрешилась от ситуации и мысленно сосчитала до пяти. Выдохнула.　

Стало немного легче.　

Сейчас не тот момент, когда можно давать волю чувствам. Нужно собраться и найти выход из этой ситуации. А для начала понять, чего Плана вообще добивается. Первым предположением, приходящим на ум, являлась свадьба с Виатором. Но это маловероятно. Она сама сказала, что такой дар, как у меня, жалко жертвовать чужому источнику.　

— Сегодня я заберу то, что принадлежит мне по праву, — произнесла Плана, глядя мне прямо в глаза — Ни Дэлия, ни ты этого не заслуживаете!　

Значит, дело в этом? Она хочет получить благословение?　

Что за нелепость…разве его можно передать и тем более отобрать силой?

Помимо этого я лихорадочно размышляла над словами Планы о том, что я стала для неё удачей. Мне казалось, это связано с той самой тайной, о которой говорил Нейл.　

В памяти вспыли все недомолвки и обрывки фраз, лицо старшего Вилир, когда он упоминал о каком-то горе Леониса и Планы. Застолье в доме Танид.　

Страницы дневника, размытые дождём.　

А в завершение — один из пунктов о жизни высших, который когда-то поверг меня в шок.　

Рождение мёртвого ребёнка у высших лисов приравнивается к немилости Покровительницы, и за это могут изгнать.　

Господи…неужели мне нужно было оказаться в настолько стрессовой ситуации, чтобы сложить дважды два и додуматься до элементарных вещей? Всё это время правда лежала на поверхности, а я её не замечала.　

Я долгое время задавалась вопросом, почему все жители деревни искренне считают меня дочерью Танид, и не находила ответа.　

Теперь и этот кусочек головоломки занял своё место.　

Плана ждала ребёнка, и, естественно, вся деревня видела её беременной. Когда малыш родился мёртвым, они с Леонисом испугались изгнания и стали отчаянно искать выход из положения, в котором оказались. Как раз в то время появился шанс избавиться от Дэлии с Олдерном и тем самым решить сразу несколько проблем. После их смерти тогдашний турьер помог оформить нужные документы и обставил всё так, словно я — дочь Планы и Леониса, а ребёнок Дэлии и Олдерна погиб. Вероятно, тэта Бертина сыграла в этом обмане не последнюю роль.　

— Пора привести тебя в порядок, — неожиданно Плана поднялась с места и, приблизившись, велела — Встань.　

Не успела я подумать о том, что даже при желании не смогла бы этого сделать, как оказалась на ногах.

— Отвар действует, — удовлетворённо констатировала блондинка и тут же велела. — Иди с тэтой Бертиной.　

Хотела воспротивиться, но тело вновь предало, и я послушно пошла к выходу.　

Это было самое кошмарное, что мне доводилось испытывать.　

Сознание словно разделилось надвое. Та я, которая была настоящей, отчаянно сопротивлялась, кричала и отказывалась повиноваться, а другая слепо исполняла указания.　

Как так?!　

Плана проводила нас до выхода и дала тате последние указания: